Разбросанные дары

Видимо, утрата Илеса кольнула чёрствое сердце. Его глаза затуманились, хотя, быть может, именно так выглядят глаза, наполненные раскаяньем и сожалением. Одно дело гнуть свою линию, ожидая чего угодно: войны, сопротивления, осуждения… Но совсем другое – когда смельчак с небес —куратор его же фантазий, прощает старого глупца, жертвует собой, чтобы показать бескорыстную и безграничную доброту.

Хугу дёрнул меня за штанину, кивком прося наклониться.

– Мы можем всё исправить, – прошептал он, а затем указал на себя, на Кивза и на меня. – Можем. Но только вместе.

– Что нужно сделать? – спросил Стивен, услышав его шёпот.

– Для начала – стереть память этим людям и отправить их по домам. Пусть отсыпаются, и даже если что-то в их памяти и мелькнёт из сегодняшней ночи, то они спишут это на дурной сон. Ну и, конечно же, самое важное – это ваше неправильное отношение к реальности и тому, что вы имеете. Прошлое, как и ушедших в мир иной, уже не вернуть. Но у вас есть два внука, дочь и годы жизни.

– Они не желают со мной общаться, – выдыхая, проговорил Кивз.

– А вот с этим, пожалуй, мы сможем помочь, – радостно выкрикнул Хугу и подмигнул мне.

Я улыбнулся в ответ, понимая, о чём идёт речь. У меня ушло мгновение на то, чтобы перенести картинку из реальности в мысли и дополнить её фантазией. За моей спиной засверкал водоворот из изумрудных всполохов и вспышек. Хугу похлопал Кивза по плечу, затем подошёл ко мне, и мы одновременно шагнули в портал.

Незаметно для остальных, я забрал кусочек памяти Стивена – тот момент, когда на его руках погиб куратор мыслей и фантазий. Пусть этот человек начинает всё с чистого листа и не винит себя за то, за что его уже простили.

Не знаю, как на самом деле, но я искренне надеюсь, что Илес переродится или восстанет из пепла, как феникс, там, на своих всемогущих небесах. Надо будет поинтересоваться у Хугу, как это у них происходит. При условии, что по окончании нашей миссии он оставит мне эти воспоминания.

КОНЕЦ

Мир глазами Габриэллы Дэй

Случайная встреча

– Приветствую тебя, Айрик, – поздоровался Гест.

Он сделал пару шагов к собрату, молча ожидая ответной любезности. Белые и синие всполохи мерцающего портала за его спиной сжались до размера фосфорной бусинки, а затем с негромким хлопком и вовсе исчезли.

– Доброй ночи, Гест, – медленно проговорил Айрик, лениво оборачиваясь.

Гест не мог не заметить хмурой задумчивости и отрешённости собеседника, поэтому не стал сразу нападать с вопросами: что да почему. Хотя стоит признать, что данный посланник смерти – Айрик – всегда был чрезмерно напыщенным и высокомерным. По крайней мере, так казалось Гесту. Но осуждать такое никто не будет – менталитет в их тёмных кругах своеобразен. А остальное… тьма с ним и яркая бесконечность, как говорится в мире жнецов. Стоит признать, что мнения других рас и существ посланников смерти интересуют так же, как мясника – убеждения вегетарианца. Жнецы не любят допросов и расспросов, но обожают выпытывать или выменивать интересную историю на «душевную» энергию.

– Стало быть, сегодня работаем вместе, – Гест встал рядом с собратом.

– Угу, – промычал тот в ответ.

– Красноречивость не твой конёк, да? – попытался пошутить Гест, чтобы немного разрядить обстановку.

Айрик тяжело вздохнул, решив промолчать в ответ.

От нечего делать Гест принялся вышагивать по крыше, намеренно ступая на самый край, балансируя, словно он бесстрашный эквилибрист. Посмотрев на своё отражение в пыльном стекле окна дома напротив, он перевёл взгляд на отражение собрата. Безликая чернота Айрика сосредоточенно смотрела вниз. Со стороны казалось, он здесь прячется и замер в ожидании, опасаясь неведомой угрозы. Но что или кто может обидеть жнеца, кроме Творца и Матери-Вселенной, что распределяет «предназначенные» души, щедро отдавая частичку от каждой в качестве вознаграждения за проделанную работу, за сопровождение?

– Что тебя тревожит? – спросил Гест, устав играть в молчанку.

– Предчувствие.

– Нехорошее, как я понимаю, – Гест скрестил руки на груди, склонил голову набок, внимательно осмотрел дом напротив, прилегающий к нему тротуар, пару кривых кустарников по бокам от крыльца, ряд фонарей, почему-то горящих через один.

«Экономия – дело такое… людское», – подумал Гест, отвлекаясь от поисков той опасности, что держала теперь его собрата в напряжении.

– Ты разве не чувствуешь? – спросил Айрик, заметив, что собеседник спокойно разглядывает улицу, одновременно чуть слышно напевая какую-то заунывную мелодию.

– Нет, – Гест снова посмотрел вниз.

Ни в одном окне не было света, на улице ни души: ни людей, ни бродячих собак или кошек. Спящая тишина.

– Тихо, спокойно же, вроде, – Гест пожал сутулыми плечами, запахнул плащ, из—под которого тут же вырвались тёмные клубы дыма.

Айрик тяжело вздохнул и сказал:

– Именно это и настораживает, собрат мой. Слишком всё гладко. И знаешь, что напрягает больше всего в такие моменты?

Гест помотал головой.

– Моё чутьё меня никогда не подводило. Ни при жизни, ни сейчас.

– Ещё скажи, что помнишь, как влачил своё жалкое смертное существование, – усмехнулся Гест.

– Просто уверен, – буркнул Айрик. – Просто…

Он замолчал и замер.

– Да, ладно, собрат. Я ж в шутку, не в обиду, – Гест хотел подойти к нему и похлопать по плечу, но Айрик выставил чёрную пятерню, останавливая его.

– Тсс, – прошипел Айрик. – Смотри.

Указательным пальцем второй руки он ткнул в сторону перекрёстка, расположенного справа от здания.

Гест присмотрелся и не сразу, но разглядел: по тротуару, вдоль соседнего дома, шла девушка. С места, на котором они находились, был виден лишь силуэт, из которого можно заключить, что девушка эта худая, высокая, что у неё распущенные волосы ниже плеча и одета она в длинное пальто или плащ. Обычная ранняя пташка, шагающая по грешной человеческой жизни.

– А это что? – вопросил Гест, присматриваясь ещё внимательнее.

И тут же замер, задохнулся.

– Не может быть, – прошептал он, разглядев еле заметное мерцание за спиной девушки. – Это же…

– Эваз, – подсказал ему Айрик. – Руна, дающая выносливость, скорость и ясное мышление. А девушка эта нам, боюсь, знакома.

Гест посмотрел на собрата и, кивая, словно китайский болванчик, сказал:

– Габриэлла Дэй, будь она неладна.

***

Вильгард посмотрел на небо. Первые проблески утреннего солнца вот-вот подсветят это бескрайнее тёмное полотно; скоро придёт новый день.  Первые блики утренних лучей коснутся крыш и окон домов. И те начнут впитывать тепло весеннего солнца, люди откроют глаза, чтобы вкусить очередную порцию жизни. Но пока Анкент – маленький рабочий городок на западе большой равнины государства Синг – мирно спит. Его узкие улочки, застроенные многоэтажными зданиями из стекла и камня, погрязли в сонной тишине.

Медленно шагая, Вильгард обошёл металлические короба, в которых были упрятаны огромные блоки вентиляции. Он старался двигаться как можно тише, аккуратнее, чтобы застать врасплох призвавших его. Вильгард бы и рад был не являться сюда, отказаться от зова собрата, но любопытство…