Сказки Торгензарда. Монохроматический свет

– А, то есть ты не знаешь обо мне ничего, и тут же строишь из меня какую-то шлюшку?

– А ты? Какого черта меня недалеким окрестила? Ты обо мне что-то знаешь?

– Ну, если ты ведешь себя, как кретин, я что могу подумать?

Адлегос поднялся с кровати и подошел к Айке.

– Слушай, я тебя сразу предупреждаю, я человек импульсивный. Будешь надо мной подтрунивать, я тебя отымею, а потом ты попадешь в машину, на которой жмуриков перевозят. Тебе понятно или объяснить еще доходчивей?

– Все нормально, господа? – Карзах напряженно смотрел в глаза Адлегосу, когда тот резко обернулся. В квартире повисла мертвенная тишина.

– Все замечательно, господин Рейверий! – Адлегос натянуто улыбнулся и лег в кровать, не преминув по пути случаем резко обернуться и показать Айке средний палец. – Я спать. Хотите поговорить – избавьте меня от своего общества, и пойдите в комнату госпожи Кригрейн.

– Пожалуй, так мы и сделаем. Айка, пройдем в твою комнату, мне нужно поговорить с тобой.

– Без проблем.

Карзах и Айка молча двинулись вперед по коридору и вошли в маленькую комнату с грязными розовыми обоями. Здесь стояли только деревянная табуретка и скрипучая одноместная кровать, с трудом сюда перенесенная. Девушка села на кровать, уставившись в стенку, а командир Рейверий о чем-то вновь задумался, смотря на обои.

– Здесь, похоже, была детская. Жаль, что многим детям суждено вот так остаться здесь. Взаперти. С долбаным браслетом, растущим прямо на руке. – Карзах медленно зашагал по комнате. – Я хотел поговорить с тобой о нашей работе. И о людях.

– Опять морали? Это Адлегос начал вести себя, как идиот.

– Ты будешь игнорировать все, что он говорит.

– Я вот сейчас не поняла, какого…

– Не нужно меня перебивать. Я за день уже, в целом, определился, что вы за люди. На первое место я ставлю результат работы. И ее эффективность. Если ты будешь отвечать Адлегосу, это приведет к конфликтам. Адлегос не способен игнорировать подобное, и поэтому данную задачу я возлагаю на тебя.

– Из тебя пафос прямо-таки и прет…

– Я пытаюсь тебе четко объяснить, при каких условиях наша работа будет выполнена успешно. Тебе достаточно того, что я обеспечиваю безопасность и твою, и Адлегоса. Пусть он говорит, что хочет. Но ты можешь быть уверена в том, что он не сделает ничего противоправного в твою сторону.

– Он меня поиметь хочет, это немножко…

– Уверен, за всю твою жизнь много молодых людей хотели затащить тебя в постель в своих мечтах, но не произносили это вслух. Наш друг просто не способен держать это в себе, но повторяю еще раз, я как ваш руководитель гарантирую вам, что вас не тронут. И то, что вы не тронете друг друга тоже.

– Окей, я сделаю, как скажешь. – Айка глубоко вздохнула и легла на кровать, уставившись в потолок с окончательно испорченным настроением.

– Вот и славно.

Карзах оперся о стену, и мысли снова не давали ему покоя.

– Сегодня достаточно пусто на улицах. Даже людей не было по пути в квартиру. Практически все, у кого нет иммунитета, умерли.

– Все сидят в домах? – Айка прикрыла глаза.

– Практически все, кто жил на улицах, погибли, а остатки заняли квартиры тех, кто умер дома. По моим подсчетам, от общего числа всех, кого сюда свезли, и кто здесь жил постоянно, осталось процентов двадцать пять от общей массы. Я рассчитываю, что уже через две недели город откроют, потому что дольше никто из больных не проживет. – Карзах задумался. – Интересно все-таки.

– Что?

– Да интересно, как люди и данкликерги поведут себя в последние недели.

– Я думаю, они проведут последние дни с семьей.

– Чушь.

– У тебя свои мысли?

– Я думаю, что даже когда на этом белом свете останутся всего два разумных существа, один из них прикончит второго, чтобы остаться единственным царьком в этом мире. А потом умрет с улыбкой на лице. В последнее время все такие. Нелогичные.

День 2.

Хмурое утро встретило изможденных, полусонных людей накрапывающим дождем. Каменистая Стальная улица наполнялась лужицами и омрачалась под взглядом железного неба. Тысячи трупов впитывали в себя влагу, борясь с деревьями и цветами.

Айка хорошо запомнила эту погоду. Во Время Слез в Старгроме дожди идут гораздо чаще, чем в других районах. И жители города заметили это не по принципу, что дожди не идут там, где их нет, а по реальным метеосводкам. Пять лет назад Кригрейн сидела за школьной партой и смотрела в окно, прямо как сейчас на кухне. Учитель объяснял невероятно важную тему, которую каждый ученик забывал напрочь после контрольной, и не вспоминал более до конца своей жизни. Айка и вовсе считала, что у школы есть неписаный закон о придании особой важности различным мероприятиям, походам, и в особенности финальным экзаменам.

Раздумья о подобных вопросах как раз и играли с девочкой злую шутку, совершенно отрывая ее от реальности и растирая мысли о падающие капельки дождя за окном. По правде, Айке действительно больше нравилось задумываться о вещах, над которыми в обществе задумываться не принято. Возвращаясь домой, она могла взглянуть на небо и засмотреться на облака, совершенно игнорируя поток бранных слов, исходящих от водителя, неспособного выехать из своего гаража по причине засмотревшегося на небо ребенка.

Когда громогласный Вольдерд Шойтах, учитель математики, окликнул Айку, все ее размышления резко оборвались, отозвавшись легкой болью в голове. Ведь все знают, что размышления нельзя обрывать так резко, будто ниточку ножницами резать. Почему же об этом не знал Вольдерд?

– Кригрейн! Ответ!

Ответом стало легкое невольное молчание.

– Кригрейн! Ты дура или как?! Ты вообще слышишь, о чем мы здесь говорим?! Скажи мне, ты нормальный человек?!

Айка вжалась в стул с бешено колотящимся сердцем. Она явно была не из тех, кто мимо ушей пропускал злость преподавателя. Вернее, она спокойно могла пропустить все, что касается учебного материла, но злость… Точно нет.

– Бестолковая! Вот ставлю тебе очередное «плохо», и звоню отцу, потому что это полнейшее игнорирование требований учителя! Будто я какой-то демагог и только и делаю, что стою перед вами и занимаюсь сотрясанием воздуха!

– Ты чего прикипела на подоконнике? – Вопрос Адлегоса вернул Айку в реальность, как когда-то это делали вопросы учителя математики.

– Люблю дождь. Тебя колышет, что я здесь сижу? Или из-за моего задумчивого взгляда твой сушеный кальмарик в штанах опять с трудом поднимается?

Дергающийся глаз Адлегоса подначивал девушку развить конфликт еще сильнее, но тяжелый взгляд Карзаха напомнил о вчерашнем разговоре и окончательно вернул в реальность серого Старгрома.

– Замолчали оба и сели есть. Через час мы уже должны стоять на своем участке дороги и встречать труповозку.

– Нас даже кормят дерьмом, неужели квартиры для нас недостаточно. – Адлегос сморщился, жуя мясо, которое определенно никогда не было частью животного.

– Ты подписал контракт, и обязан его выполнять. Если ты этого делать не хочешь – совершай противоправное действие, я пишу о тебе руководству, и ты убираешься отсюда к чертовой матери.

– Буду иметь в виду, шеф.

– Так, пока вы едите. Вот специальная карта города. Основные улицы поделены на участки, которые именуются буквой и цифрой. Мы, благо, сегодня работаем очень недалеко, на участке Б2. В 6 утра мы должны уже стоять на тротуаре. Подъедет труповозка. Забираем из нее снаряжение, убираем трупы, сдаем казенное имущество и идем домой.

– Можно я открою окно, эта еда правда воняет… – Айка поднялась со стула.