Избранные произведения

– Э нет! Ты наша грамота охранная!

– Кляп, кляп в рот ему дайте!

– Рот Вы мне заткнете! Дон никогда! – ответил Пугачев и заплакал… Сначала тихо, потом на врыв. Казаки отвернулись, кто- то не выдержал и тоже стал вытирать слезы сами собой покатившиеся из глаз. И каждый думал о Доне…

МАСЛЕНИЦА НА ДОНУ

Бойкого и разудалого казака Луку, веселая «шайка» казаков станичников выбрала в «масленичные атаманы».

– Мирон! Стало быть тебе исаульцем! – сказал Лука.

И Мирон взял трость навязанными на ней пучком “ васильков»

– А теперь, ада к Атаману!

– Пошли! – весело хором отвечают казаки.

Станичный Атаман уже поджидает казаков идущих к нему за знаменем. И так просто знамя, Атаман не выдаст.

К веселой масленичной толпе присоединяются старики из самых почетных и домовитых, чтобы погулять с молодежью…

Атаман уже стоит на пороге и улыбается в усы.

Лука поклонился Атаману.

– Андрей Макаревич! – говорит уважительно Лука.

– За знаменем! Знаю! А вот не дам! Сначала докажи!

– А что доказывать! Масленица! Погулять хотят казаки!

– А казаку на роду написана гулять! – сказал Атаман.

– Правда твоя Атаман! Но без знамени не как нельзя! Казак без знамени не гуляет! По хатам без знамени ходить все равно лисой в курятнике шариться! Честь держать будем коли знамя! И хате почет в какую зайдем! Не как без знамени нельзя!

– Гутаришь правильно! Держи знамя!

Лука берет знамя.

– Спаси Христос! – кричат казаки кланяются Атаману и веселые идут в первую попавшею хату. Знамя устанавливают над крыльцом и ставят на охрану часового.

И так гуляют казаки от хаты к хате. А в прощенное воскресенье идут на погост помянуть покойников.

На кладбище веселье сменяет спокойствие и почтение к усопшим.

Лука задумчиво стоит над могилой родного деда и вспоминает, как дед Варфоломей первый раз учил его еще ребенком держаться в седле. Как водил на Дон с прутом и приговаривал:

– А ну бей! Да так, чтобы брызг меньше! От плеча! Так, так!

– Диду, а шашку, когда?

– Шашку?! А вот тыщю раз вдаришь, а потом поглядим! Не куда твоя шашка не денется!

– А искупаться?

– Искупаешься, когда семь потов с тебя сойдет! Да про молитву помни! Да не забывай креститься, когда в реку войдёшь! То не простая река! А наш Дон – Батюшка!

У Луки от воспоминаний сама собой навернулась слеза!

– Спи спокойно дедушка! – говорит Лука вытирает слезу.– Помню твой наказ и все своим детям, и внукам передам.

И все идут с погоста чинно и думая о своем. А на следующий день Великий Пост. Станица становится серьезной и благочинной. Все с от мало до велика с душевным трепетом ждут и считают дни до Пасхе – Христова Воскресение…

БАГРЯНЫЙ ДОН

Донские станицы были усеяны изрубленными телами казаков. Женщин, стариков, подростков, которые могли бы взять в руки отцовскую или дедовскую шашку и встать на защиту родной земли, Батюшке -Дона.

Стариков били за проклятья! За то, что одев Георгиевские Кресты они выходили из куреней и все как один говорили:

– Проваливайте бешенные волки к себе в тамбовские леса! Дон казаков, был и будет! Мы кровью своей заслужили себе землю, дома, скот! А вы кровожадные на всё готовое пожаловали!!! С начало заслужите!

– С тебя заслуживать и начнем! – отвечал какой- то мужик и стрелял в упор старика или не умело бил шашкой отобранной у мертвого казака в ни равном бою. Так, что смерть приходила к старому казаку долго и он корячась от боли и харкая кровью умирая, говорил:

– Шашку сначала в руках научись держать, коль рубить стал! Сучий потрах!

Женщин просто кого насильничали до смерти или тех кто становился на защиту подростков сыновей, нещадно убивали на глазах детей, вслед за которыми их самих еще безусых стреляли, кололи, резали.

И столько их было изуродованного и замученного мертвого казачьего люда, что хоронить было не кому и просто лень.

И сыны и матеря Донской Земли сотнями тысяч бросали в Дон!

Дон- Батюшка без разбора принимал каждого, словно родное дитя, обмывал от крови и нес в своем течением, словно на руках к Господу…

Мирон и Пантелеймон одностаничнике – казаки по шестнадцати лет, ночью уведя у красных табун вороных с винтовками за плечами и отцовскими шашками, проскакали всю ночь и на отдых привели табун на берег Дона.

Взмыленные лошади сначала стали жадно пить и вдруг зафыркали и отошли от воды.

– Смотри Мирон! – воскликнул Пантелеймон. Дон багряный от крови!

– Спаси Христос!!! – сказал Мирон и увидел как сотни казаков, словно плоты плывут по течению. И перекрестился!

Одного из убитых и истерзанных прибило к берегу.

Лошади заржали.

– Надо похоронить! – сказал Мирон.

– А если нагонят?