Блаженные и негодяи

Я закипел.

– Скажите, еще, что особо опасное!

– Вы смеётесь?

– Нет, я негодую!

– Вашей матери назначен курс лечения!

– От чего?

– От болезни!

– Какой болезни?

– Обострения на почве шизофрении. Она у вас выпивает?

– Вся Россия пьет!

– Я не о России вас спросила, а о вашей матери.

– Я вам ответил.

– Приезжайте через неделю.

– Я возьму ее за руку и выведу сам.

– Я вызову охрану, наконец, полицию!

– Она что последствием, в тюрьме?

– Скажите спасибо, что не посадили!

– Лучше бы арестовали!

– Я узнала, что ваша мать отбывала срок в женской колонии.

– Это было тридцать лет назад!

– Это не важно!

– Не важно, что ей под шестьдесят лет?

– По закону и новому распоряжению, лица отбывавшие срок, выписываются только после уведомления органов правопорядка, полиции и участкового.

– Я до последнего не верил, что Россия полицейское государство! Но теперь убедился, что в первую очередь так!

Заведующая криво улыбнулась.

– Вы с ними за одно, а должно было быть иначе, вы же врач. Давали клятву Гиппократа.

– Вы живете в обществе, и ваша мать должна придерживаться норм и правил и законов этого общества. Как и вы сами!

– Я как понимаю наш разговор окончен?

– Правильно понимаете.

Я вышел.

– Мама я заберу тебя в следующий раз, – ответил я маме.

Мать заплакала.

– Я сейчас принесу тебя продуктов.

– Хорошо! Я хочу шоколадку.

– Я куплю все куплю.

Но всего, что хотел я купить не смог. Магазинчик был крохотным ларьком с сигаретами небольшим наименованием продуктов. Шоколадка была, еще булочки и пирожки, колбаса и сыр. Рядом с больницей была воинская часть МЧС. И два солдатика покупали сигареты и лимонад. Спасатели словно не ведали, что здесь через забор гибнут люди. А если и узнали бы, то все равно не стали бы извлекать несчастных из-под обломков, ведь это были обломки ни бетона и ни арматура, это был цинизм и равнодушия, это был приговор.

Глава шестая

Я возвращался с теми же людьми. Они уже были с пустыми сумками, в которые бережно собирали нехитрые продукты, чтобы накормить своих родных. У некоторых светились от спокойствия лица, что они выполнили свой долг и пусть хоть немногое, но смогли сделать для больных и обществом забытых людей.

На аксайском повороте я пересел в маршрутку и отправился домой в Аксай. Пассажиры уже были другими, что прежде. Люди возвращались из торгового центра Мега и Ашан. С коробками и покупками. Они были довольны и счастливы от приобретений. Завтра их снова поглотит обыденность и рутина, и они станут несчастными как все, но сегодня и сейчас они представляли, как достанут покупки, как будут счастливы. Мы так устроились в жизни, что выбрали настоящим чувствам от общения друг с другом шопинг в погоне за не нужными в жизни вещами, обменяв бесценный огонь сердец на бездушные вещи. Или жизнь так несовершенна, что мы выдумываем вокруг себя миры, пусть они и бесчувственные, но какая-нибудь вещь, не обманет и не придаст как может сделать самый близкий и родной человек.

Я думал о церкви и а людях что так больно обидели мать, и так желал увидеть своими глазами и церковь и тех людей своими глазами, так думал о том, что пропустил свою остановку и поехал к городскому храму.

Главный храм города Аксая был с историей и отчасти необыкновенный, а было все так или примерно так.

Двое пьяных опричников Ивана Грозного лютовали, проходивший мима мужик косо посмотрел и бросил:

– Антихристы!

– Ты что мелишь? Борода! – выкрикнул один и поднял коня на дыбы, чтобы задавить мужика.

Мужик отскочил, опричники спешились и повалили мужика и стали бить ногами.

На крики подбежала полная баба жена провинившегося мужика.

Досталась и ей.

Драку увидели двое братьев Степан и Петр, рослых детины и вступились.

Петр ударил одного из опричников в зубы да не рассчитал сил и убил с первого удара.

Второй опричник убежал за подмогой.