Избранные произведения

КРЕЩЕНИЕ

Январь. Крещенские морозы! Дон встал! Лед сверкал на солнце!

Разбитая сотня числом двадцать казаков уйдя от погони пришла к Дону.

– Ну что батька лед рубить? А ли к черту всё!

– Не дождется черт! Руби Николая!

Николай в овчинном тулупе оставил коня. Сбросил тулуп, обнажил шашку и пошел по льду. Размахнулся. Ударил. Шашка вошла как в масло.

– А достанешь как! – засмеялись казаки.

Николай улыбнулся:

– Без вас браты ни как! Подсобите!

Казаки спешились. Стали рубить лед.

– Николай шашку держи! Уплывет к сазанам!!! – смеялись казаки.

С задором и шутками вырубили казаки Святой Крест!

– Спаси Христос!! – сказал Николай и поддерживаемый за крепкие руки друзей казаков окунулся в ледяную воду. Но холод, словно и не почувствовал! Какое- то небывалое чувства пробрала до сердца.

Вынырнул и дал дорогу братьям казакам.

– Сжалься Богородица! – сказал другой и также как Николай держась за руки казаков три раза окунулся в Дон.

Так казаков во время крещения застали нагнав красноармейцы и открыли беспощадный огонь.

– Нехристи! – кричал Николай и с шашкой вскочил на коня, и полетел на врага.

Конь споткнулся от пули и упал. Николай ловко спрыгнул и стал рубить пеших. Буденовки летели в разные стороны. Но не успел казак как следует разогреться, как штык винтовки глубоко вошел Николаю в правый бок.

Красноармейцы уходили, а на льду лежали замертво казаки и кровь стекала в Святой Крест, и скоро из белоснежного он стал алым…

24 ЯНВАРЯ

ПРОЛОГ

24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП (б), после обсуждения 6-го пункта повестки дня – «Циркулярного письма ЦК об отношении к казакам», принимает секретную директиву «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах» с резолюцией: «Принять текст циркулярного письма. Предложить комиссариату земледелия разработать практические мероприятия по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли». Эта директива, подписанная 29 января Председателем ВЦИК Яковом Свердловым, и положила начало расказачиванию. Из Директивы ЦК РКП «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах»: …учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путём поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо: 1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти. 2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам. 3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно 5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи…

Январь! Снега в станице намело под самые ставни куреней.

Казаки подростки с отцом чистили от снега подходы крыльцу! Расчищали от снега подворье. Ходы в стоило лошадям.

Глава семьи пожилой Прокоп с георгиевским крестом на груди распахнув тулуп, стучал палкой и подзадоривал и поучал сына и двух внуков.

– Шибче! Шибче Андрейка! Снег сбирать не девок тискать! Нежность тут не надобна! Загребай и бросай!!!

– Деду, да я девок не тискаю!

– Знаю! Усы ещё не отрасли! Это я тебе наперед сказываю!

– Батя в хату прошли бы! Застудитесь!

– Благодарствую Степан за сыновью заботу! Но мне здесь с Вами тепло! Любо смотреть, когда семья в трудах! Илюша, внучек, не отлынивай! Схлопочешь! – и Прокоп угрожающе стукнул палкой.

И вдруг какое диво. Зазвенели бубенчике и показались десятки саней. Конные и еще черт знает что.

У заснеженного плетня куреня Прокопа остановились сани с людьми. Мужик с бабой и ребятишками. Возле верховые! Комиссар на белой кобылице!

– Всё, пожили! По барствовали! Теперь жить другим! Выметайтесь из дома пока целы! – крикнул комиссар.

– Ты что гутаришь ирод! Я свой дом своими руками поднимал! – закипел Прокоп и стукнул палкой. – Уходите по добру!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся комиссар. – А то что? Что ты можешь старик?

– Сейчас узришь ирод! – сказал Прокоп и словно какое оружие запустил свою тяжелую палку в голову комиссару.

Комиссар не ожидал, забыл, а ли не понимал, что в руках казака всё может тут же обратиться в грозное оружие.

Комиссар упал с коня. Но поднялся на подкашивающихся ногах. По голове на кожаную куртку стекала кровь!

– Что? Припух? – сказал Прокоп.

– Согласен! Ловко! Но погоди! Сейчас с силами соберусь! – сказал комиссар, вытер рукой кровь. Достал маузер. Улыбнулся. Выстрелил!

Прокоп замертво повалился на крыльцо.

Степан – сын убитого Прокопа на отмах ударил комиссара лопатой по голове. На этот раз комиссару повезло меньше – с раздробленной головой он мертвый упал в снег.

Конные открыли огонь.

Степана убили первого! Андрейку и Илюшу вслед.

Вера с криком, жена Степана выбежала на порог и была расстреляна.

– Кажись все! – сказал один из конных.

Но тут на крыльцо вышла бабка- жена Прокопа. Она, словно задохнулась от ужаса и горя и словно онемела отлучившегося и увиденного. Ноги её не выдержали. Она села на крыльцо и тихо закачалась, взявшись руками за голову.

– Тронулась! – сказал кто -то и выстрелил! – Заселяйтесь! Хата Ваша…

СОТНЯ

Май! Разоренные станицы большевиками за кровавую зиму, походили больше не на казачье вольницы, а на волчье логова и чертовы посиделки, на которых насильничали казачек и глумились над стариками.