Лэйла-стероид

Илона слегка улыбнулась, внутренне чрезвычайно обрадовавшись появившемуся поводу отбросить невеселые мысли.

– Рада познакомиться. Меня предупредили, что вы встретитесь со мной здесь, но признаться, я не совсем понимаю, что входит в функции куратора.

В этом и крылся секрет крайне малого количества людей, которых Илона могла назвать друзьями. Едва только ей приходила в голову какая-нибудь мысль относительно очередного собеседника, она тут же выкладывала ее, заботясь лишь о некотором смягчении очень уж неприятных соображений. За это друзья называли ее искренней и непосредственной, а все прочие грубой и несдержанной. Вот и сейчас, решив выяснить, зачем ей собственно нужен этот господин, Илона немедленно его об этом спросила.

Куратор ничем не показал, понравилась ли ему эта манера сразу же брать быка за рога.

– Вы позволите? – поляк вытащил из кармана пиджака массивный золотой портсигар. Получив разрешение, он вытянул короткую узкую сигару. Неяркое осеннее солнце сверкнуло, отразившись от шлифованной поверхности миниатюрной зажигалки. – Люблю сигары. Но мой врач просто встал на дыбы в прошлом году. Приходится курить теперь вот эти лилипуты.

Полонски глубоко затянулся и с видимым удовольствие завзятого курильщика выпустил дым к потолку, попутно успев улыбнуться официанту, проворно подставившему пепельницу.

– Так вы спрашивали, кто такой куратор, если не ошибаюсь? Так вот, милая барышня, куратор – это тот, кто поможет вам решать проблемы, которые если еще не возникли, то обязательно появятся в будущем, принимая во внимание тот уникальный дар, которым вы обладаете.

– Но я еще не вполне определила, – всполошилась Илона, испуганная возможностью ошибки, за которую впоследствии будет очень стыдно. – Быть может я не слишком ясно все изложила в письме и…

Полонски усмехнулся, перебросив сигариллу в другой угол рта.

– На ежегодный конгресс по изучению паранормальных способностей в Варшаву не приглашают случайных людей. Ваше письмо имело чисто формальный характер. Решающее слово сказали результаты тестов, пройденных вами два месяца назад.

– Значит, я прошла? – не в силах утаить радость спросила Илона.

Поляк засмеялся и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но внезапно хитро подмигнул сидящей напротив зеленоглазой блондинке и жестом профессионального фокусника достал откуда-то колоду карт.

– Что это за карта? – быстро спросил Полонски, взяв верхний пластиковый прямоугольник и повернув его рубашкой к Илоне.

Она уже проходила такой тест в Российской ассоциации. Он стал первым в целой веренице разнообразных испытаний, которым Илону подвергли в преддверии Варшавского конгресса. Результаты карточного теста, как и всех прочих ей предъявлены не были. Просто две недели назад она получила приглашение на конгресс.

– Семерка пик, – сказала Илона.

– Теперь эта…

– Король пик… Десятка бубен… Валет… черви… Дама пик.

Полонски укладывал карты лесенкой. Одну на другую.

– Ну, пожалуй, хватит.

Поляк подцепил пальцем крайнюю карту, и вся лесенка перевернулась. Илона пораженно уставилась на стол.

– Я не угадала ни одной карты, – разочарованно произнесла девушка, переводя взгляд со стола на Полонски. – Но тогда…

Поляк молча протянул руку к оставшейся колоде и быстро бросил пять верхних прямоугольников на стол. Семерку пик, короля пик, десятку бубен, червового валета и даму пик.

Ошарашенная Илона молча смотрела на карты.

– Ваш потенциал велик. Вполне возможно, что в вас есть способность проникать не только сквозь пластик, но и сквозь время, судя по результатам тестов, – серьезно сказал Полонски таким тоном, словно о чем-то размышляя. Стекла очков ярко сверкнули. – Это очень здорово и очень опасно. Не каждый способен спокойно и безболезненно принять собственную уникальность. Хотите вы того или нет, но теперь жизнь изменилась, и она будет меняться с каждым днем опять же вне зависимости от вашего желания. Повторяю, это трудно.

– А вы все это уже прошли, – подала голос Илона, с трудом отрывая взгляд от лежащих на столе карт.

Полонски приподнял косматые брови.

– Вы быстро схватываете. Да, я все это уже прошел и теперь буду помогать вам пройти тот же путь. Вернее, путь у вас будет свой, но вот большинство проблем, с которыми столкнулся я, окажутся и у вас на дороге.

Илона грустно улыбнулась. Полонски потер нос и ухмыльнулся.

– Не нужно принимать похоронный вид, – посоветовал он, вставая. – Любопытного и приятного отныне тоже будет хватать. Так что выше нос.

Поляк мягко коснулся плеча девушки. Илоне вдруг очень захотелось прижаться к этому почти незнакомому человеку и громко разреветься.

– Все будет хорошо, – сказал Полонски. – Теперь я вас оставлю до конца поездки. Если по приезде в Варшаву или по окончании конгресса вы решите забыть обо всем, то никто вас не упрекнет, поверьте.

Он поднялся, а Илона повернула голову и посмотрела на летящий за окном пейзаж. Сердце ее внезапно екнуло. На мгновение ей вдруг показалось, что она видит Макса, стоящего с большим букетом цветов.

Илона встряхнулась. Страх, оказывается порождает галлюцинации. Но все же на секунду ее затопила щемящая нежность, перемешанная с непонятной тревогой. Девушка снова встряхнула головой, усилием воли переключаясь на реальность.

– В вас очень много жизни, – внезапно сказал поляк, остановившись на полпути к двери. – Это еще ценнее, чем экстрасенсорный потенциал… намного ценнее…

Она почти не расслышала этой фразы, так как почти забыла о своем кураторе, стараясь привести в порядок смесь из обрывков надежд и страхов перед тем новым, о начале которого ей только что возвестил любитель маленьких сигар. Полонски девушка видела теперь только краем глаза. Сидящий за соседним столиком подвыпивший офицер открыл окно. Ворвавшийся в вагон ветер распахнул полы длинного плаща, переливающегося черным светом. Илона моргнула и повела головой.

– С вами все в порядке? – слегка настороженно осведомился поляк, одетый в обычный серый костюм.

Илона провела пальцами по лбу и растерянно засмеялась.

– Не обращайте внимания, пан Полонски. Похоже у меня уже начались видения.

– Все понял, – поляк поднял руки, словно сдаваясь. – Ухожу, ухожу.

– Спасибо. Мне действительно нужно побыть одной…

Илона едва успела произнести это слово. Стук колес внезапно как-то странно притих. Полонски шагал к выходу. Чувствуя себя маленькой девочкой, пытающейся увидеть буку, Илона вновь краем глаза посмотрела вслед поляку, уже закрывающему за собой дверь ресторана. Говорят, именно краем глаза можно увидеть Нечто, выходящее за рамки привычного мира. То, что видят кошки, когда внезапно настороженно поднимают уши, вглядываясь в пустоту.

Все было в порядке и вполне укладывалось в нормы. Серый костюм исчез в дверях. Полонски пропал из виду вместе с ним.

– Пора лечиться, – пробормотала Илона, делая знак официанту, и возвращаясь к мыслям об алкоголизме, прерванных приходом поляка. – Я еще не спилась, но глюки уже есть.

Официант грациозно положил на столик блокнотный лист с суммой за съеденный обед. При этом он слегка наклонился, чтобы быть поближе к стройным ножкам Илоны.

Что ж, каждая профессия должна приносить свои маленькие радости. Работа у этого парня не из веселых.

– …у вашего друга, – сказал официант.

– Простите? – переспросила Илона, занятая доставанием денег из сумочки и собственными мыслями.

– Я говорю, плащ у вашего приятеля красивый, – повторил официант, облизнув тонкие губы. – И не жарко ему в нем.

Пол вагона резко встал на дыбы. Многоголосый крик толпы смешался со звоном посуды. Илона еще успела подняться на ноги и услышать омерзительный визг металла пытающегося удержаться в сцеплении с гладкими рельсами. Целых долгих пять секунд девушка с необычайными способностями держалась на ногах. Еще целых долгих пять секунд она видела гротескно расширенные глаза официанта, залитые кровью из рассеченного лба.

Илона вылетела из окна вагона, сильно ударившись спиной о прозрачную поверхность. Вновь испытав ощущение кинозрителя, она словно в замедленной съемке увидела заваливающиеся на бок вагоны, проносящиеся мимо.