Рассказы под кофе(м)

Всё интерес не совпадёт.

В красоте не разбираюсь,

Вдруг сейчас мне повезёт?

На стишок клевали лишь разводчицы крыс и некрасиво-однотипные. За всё время на Баду я понял одну истину: красивых женщин, умеющих любить без денег, также мало, как богатых мужчин, способных любить не только себя. На всех не хватит».

Супруга не слушала рассказ Пого. Ей было очень тревожно. Один только вид гладкого, блестящего дула вызывал дрожь по всему телу. И ещё эта паутина. Почему она раньше её не замечала? Тонкие, липкие ниточки поблёскивали повсюду: на машинах, проезжающих в соседней полосе, на зданиях, на одежде прохожих – везде. Вот какой-то старичок плотно вляпался в узком проходе, и двое добровольцев помогают ему освободиться.

Супруга переводит взгляд вперёд. В лобовом стекле возвышается Колизей – центральный офис Банка. Своей округлой формой высотка действительно напоминает древнеримскую арену для гладиаторских побоищ. Её стены, сотканные из волокон паутины, образуют огромный кокон. Из него, кажется, вот-вот вылупится прожорливая личинка рыночной экономики, пожирающая мозги.

– Классный архитектурный дизайн, – отмечает Пого и захлопывает дверь электромобиля.

– Единственное здание в городе, в котором нет окон. В нём всегда горит свет, – говорит супруг на входе.

Пого прикладывает пропуск. По служебной лестнице они поднимаются на самый верхний этаж. Пропуск срабатывает вновь, и они идут вдоль ряда вычислительных машин.

«Здесь у них серверная, – поясняет Пого. – А вот и компьютер администратора».

Пого вводит пароль, заходит в базу рекламных рассылок и удаляет все данные об их семьях.

– С этого момента они нас больше не побеспокоят.

– Вы кто такие?! – раздаётся голос сзади.

Троица синхронно оборачивается. Перед ними разводит руки в стороны типичный Белый воротничок, в пиджаке и с галстуком.

– Мы – новые сотрудники, знакомимся с внутренней кухней, как всё устроено… – ляпнула вдруг супруга.

– Все новички сначала проходят через меня, – бьёт себя в грудь Белый воротничок. – Я сейчас охрану вызову!

– Подождите, подождите, – Пого делает шаг навстречу, – я всё объясню. Служба поддержки Банка не хотела нам помогать. Обращаться с просьбой в корпорацию так же наивно, как писать любовное письмо монстру. Поэтому мы пришли сюда и собственноручно удалились из рекламных подписок. Поймите, у нас сегодня День Борьбы За Свои Права.

– Чё за бред?

– Уверяю, этого никто не заметит.

– Я уже заметил, – злится Белый воротничок. – И я отвечаю за маркетинг в этой компании! Вы вторглись на частную территорию, а потом в корпоративную сеть. Которую создал я! Наши pr-ходы, как паутина, прилипают к мыслям клиентов. Жертвы долго маринуются в коконе сладких обещаний. А когда, наконец, заключают с нами договор, появляется кредит-паучиха и бах! Пожирает семейный бюджет своими бешенными процентами! Это гениально! Да, я знаю, наши деньги пахнут страданиями, но мы стараемся не нюхать.

– Я понял. Деньги. Мы заплатим Вам за упущенную выгоду. Прямо сейчас. Сколько Вы зарабатываете в месяц?

– Конечно, заплатите, – смеётся Белый воротничок. – По закону. Не надо было заплывать за буйки. Я вызываю охрану.

– Никого ты не вызовешь! – грозно говорит супруг.

Ухмылка на лице Белого воротничка сменяется ужасом в глазах: на него неласково смотрят два металлических глаза дробовика.

– Не дёргайся, – продолжает супруг, потряхивая оружием. – А то выпишу тебе гробовые. Отправишься в свой маркетинговый ад. Ты узнаешь: там сажают в глухую комнату и без перерывов крутят рекламу Банка, пока ты окончательно не рехнёшься.

– Вас всё равно поймают, – уже гораздо тише отвечает Белый воротничок.

Пого направляет на него обрез, что заставляет Белого воротничка полностью заткнуться.

– Ещё посмотрим. Давай, милая! – командует супруг.

Супруга дёргает за рубильник, и во всём здании выключается свет.

Пользуясь общей суматохой, мстители покидают центральный офис Банка незамеченными. Троица ликует, словно Россия выиграла в хоккей у Канады. Пого визжит от радости:

– Я же говорил, что пушки пригодятся!

– Ты не представляешь, как хотелось его пристрелить! – отзывается супруг. – Хорошо, что не купили патроны.

– Точно! Ты помнишь, как продавец в магазине нам их всучивал? Они ради монет готовы и к убийству подтолкнуть.

– Слушайте, – беспокоится супруга, – а если нас засняли камеры?

– Не переживай, – отвечает Пого, – моя бабулька работает в отделе безопасности Банка. Она удалит все записи видеонаблюдения, сославшись на чрезвычайную ситуацию со светом. Обожаю свою бабуленьку, она всё мне разрешает!

Супруга бросает последний взгляд на Колизей. Кокон из паутины исчез. Перед ними стоит стандартный серый офис с фасадным остеклением.

В этот момент супруг подхватывает её на руки и долго целует в мягкие губы. Давно они не любил друг друга так, как сейчас.

Отшельник

– Здаров! Ты – в город?

– Да, в город.

– Вместе что ль потопаем? Дорога одна, вместе веселее.

Односельчанин искажает морщинистое лицо улыбкой и дёргает за чеку, открывая банку пива с характерным звуком смятого алюминия. Равнил не ответил, лишь перешёл бревенчатый мостик через сточную канаву, отделяющий его участок от дороги, и зашагал по грунтовке.

– Ты налегке, без сумки. Не за покупками что ли? Я рюкзак прихватил. Наберу макарон итальянских, да жене суши. Уж больно она к ним пристрастилась. Пивка немецкого возьму. К нам такого не привозят.

Равнил сильнее натягивает кепку на лоб, скрывая под козырьком презрение к примитивности его желаний. Односельчанин чувствует некую напряжённость и старается вывести Равнила на разговор об этом. Но все попытки будут бесполезны, потому что человек в такие моменты купается в превосходстве и внутреннем удовольствии.

– У тебя единственного забор не стоит, – не сдаётся односельчанин. – Не боишься, что обворуют?

– Кому надо, тому забор – не помеха, – бурчит в ответ Равнил.

«И правда, зачем. К тебе и так никто не ходит!» – думает односельчанин, раздосадованный неприветливостью земляка.

В тишине, комфортной для Равнила и обременительной для односельчанина, доходят они до вершины очередного холма. Вдалеке виднеются городские многоэтажки. Запыхавшийся односельчанин вскрывает вторую банку и говорит:

– Остановимся на привал, дух перевести. Сосиски на костре пожарим, перекусим.

– Сколько отсюда до города? – Равнил и сам был не прочь отдохнуть.