Покоренное сердце

В мгновение ока к девушке со всех сторон стали угрожающе подступать матросы. Почувствовав опасность, она оглянулась в поиске убежища. Однако мистер Крэнфилд быстро оттеснил девушку к грот-мачте и заслонил ее собой. Он стоял расставив ноги, причем его рука небрежно покоилась на эфесе шпаги.

– Ребята, – крикнул он матросам, мрачно взирая на них, – считаю, произошло досадное недоразумение. Но испанка – морской трофей судовладельца, и никто, кроме него, не может прикоснуться к ней. И тем более решить ее судьбу.

Головы всех матросов как по мановению волшебной палочки повернулись к мистеру Броуну, которому они служили. С высоты своего роста он метнул на них леденящий душу взгляд.

– Боюсь разочаровать вас, преданные подданные Англии, но эта испанская девица только в моем распоряжении, – холодно выдавил он и вкрадчивым голосом закончил: – Надо полагать, я доступно все объяснил. Сожалею, если наши с вами желания сегодня разошлись.

Какое-то время на палубе стояла гробовая тишина. Потом матросы понимающе засмеялись и отступили от девушки. Капитан с ужасом осознал, что они только что избежали бунта на борту, который мог вспыхнуть из-за испанки.

Когда толпа немного поредела, Фрэнсис нарочито громко попросил своего друга:

– Альберт, сделай милость, покажи ей мою каюту. А затем придешь в кают-компанию, где мы с капитаном будем тебя ждать.

Мистер Крэнфилд тронул девушку за плечо, и она вопрошающе взглянула на молодого человека. Ямайский купец, смотревший на них, вдруг испытал укол ревности.

Он сухо процедил по-испански:

– Этот сеньор проводит вас до моей каюты. Следуйте за ним, сеньорита.

Девушка, выслушав англичанина, промолчала. Она стояла с опущенной головой, и длинные распущенные волосы цвета ночи закрывали ее лицо. Фрэнсис и капитан первыми покинули палубу, чтобы дать ей возможность прийти в себя.

После их ухода Альберт и испанка немного задержались на палубе, пока девушка переводила дыхание. Затем Альберт Крэнфилд метнул на нее проницательный взгляд.

– Соблаговолите, мадемуазель, пройти со мной в каюту судовладельца, – проговорил он ей по-французски, вполне уверенный, что девушка знает этот язык.

И испанка не разочаровала его.

– С удовольствием, месье, – живо парировала она по-французски, невольно улыбнувшись ему.

Мистер Крэнфилд тоже улыбнулся в ответ.

В кают-компании Фрэнсис Броун рассказал капитану, из чего состоял плот девушки, когда они подобрали ее. Джон Риверс, не перебивая, выслушал его. Ему стало ясно, что испанка была с того затонувшего корабля, чьи обломки он видел, когда лавировал между рифами. И он незамедлительно поделился с купцом своими догадками. Но тот никак не прореагировал на его сообщение. И, судя по недоумению на физиономии мистера Броуна, капитан понял, что он ничего не знает о затонувшем корабле. Но, видя, что купец пытается понять, откуда взялась испанка, Джон Риверс проговорил:

– Сэр, по-моему, вам не следует гадать, кто она такая. Вы это узнаете, когда расспросите ее. Советую вам просто набраться терпения.

– Что ж, я подожду. – Лицо англичанина прорезала сардоническая улыбка. – Надеюсь, все скоро прояснится.

– Конечно, – быстро заверил Броуна капитан и неожиданно попросил: – В любом случае будьте с нею помягче, сэр. Зная вашу лютую ненависть к испанцам, я хочу предостеречь вас от возможной ошибки. Ведь эта девушка ничего плохого вам не сделала. Быть может, ее вина лишь в том, что она пыталась спастись. Значит, провидению было угодно, чтобы она повстречалась на вашем пути.

– Обещаю, что разберусь с этой испанкой, – ответил Фрэнсис Броун, сдвинув брови. – Мистер Риверс, вы только не забивайте этим свою голову.

Разговор на этом оборвался. Капитан сидел за длинным пустым столом, за которым обычно обедал офицерский состав и те пассажиры, что бывали на борту. А Фрэнсис нервно мерил шагами дощатый пол, пахнувший свежей краской. Ведь «Венера» была недавно снята с дока судостроительной верфи, где стояла на ремонте. В сущности, это был у него первый рейс после починки судна. Но он не предполагал, отправляясь в каботажное плавание, что судьба подсунет ему испанскую авантюристку. А в том, что она авантюристка, он ни секунды не сомневался.

На минуту ямайский купец приостановился. Дьявольщина, что происходит? Отчего до сих пор нет его компаньона? Почему он задерживается? Что он может делать в его каюте с этой испанкой? Он же не знает испанского языка. Или Альберт отвел ее не к нему?

На загорелом лице Фрэнсиса заходили желваки, а руки непроизвольно сжались в кулак. Он был готов выскочить из кают-компании и броситься к себе, чтобы воочию убедиться, что творится там.

Быть может, его коварный друг утешает девушку иным способом. Очевидно, он не нашел нужных слов, принятых в данном случае, а вместо этого…

Дьявольщина! Неужели Альберт воспользовался ее беспомощностью? Нет, он не хочет в это верить.

Фрэнсис снова заметался, как зверь в клетке, не замечая устремленного на него взгляда Джона Риверса. Мысли одна ужаснее другой роем проносились у него в голове. И он никак не мог обуздать свою фантазию.

Когда наступило время обеда, в кают-компанию заглянул кок. Он спросил у капитана, не сервировать ли стол. Джон Риверс сказал, что с обедом придется повременить, ведь они ждут мистера Крэнфилда, а того пока нет.

Прошло еще какое-то время, в течение которого Фрэнсис не находил себе места. Его очевидная нервозность поражала капитана, привыкшего видеть купца всегда спокойным и уравновешенным. Неужели это связано с испанкой? Судя по всему, ее присутствие на борту плохо на него подействовало.

Внезапно дверь с шумом распахнулась – и на пороге появился мистер Крэнфилд с сияющей улыбкой на лице. Извинившись, что заставил себя долго ждать, он поспешно прошел к столу и плюхнулся на стул.

– Наконец-то ты заявился, мой друг, – встретил его словами Фрэнсис, перестав ходить. – Что ты делал так долго в каюте?

– Ничего особенного, Фрэнсис, – ответил Альберт, переводя дыхание. – Хотя ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думал, что испанка умерла. Она упала в обморок, едва войдя в каюту. И я не мог оставить ее одну.

– Понятно, – буркнул Фрэнсис, мрачно глядя на друга.

– В общем, я был вынужден оказать ей помощь. – Альберт Крэнфилд смотрел прямо в его глаза. – Однако мне пришлось изрядно повозиться с ней…

– Что это значит? – перебил купец молодого человека, с подозрением окинув его взглядом.

– Это не то, что ты подумал, дружище, – улыбнулся мистер Крэнфилд и быстро закончил: – Чтобы привести девушку в чувство, мне потребовалось немало времени и сил.

– В самом деле? – усмехнулся Фрэнсис. – А я думал, что ты был занят совсем другим делом…

– Ну что ты, Фрэнсис, – не выдержал его друг. – Не выдумывай того, чего нет. К тому же девушка была так слаба, что я стал опасаться за ее жизнь. А она была просто голодна! Когда же испанка пришла в себя, я занялся обедом для нее. И сейчас она спит в твоей постели.

– Да-а? – послышалось удивление купца.

– Ну естественно, – кивнул Альберт. – Ведь в каюте больше нет другой койки. Думаю, неплохо было бы показать испанку судовому врачу.

– Конечно, – вставил капитан Риверс, – мистер Бейнс осмотрит девушку. Впрочем, вы что-нибудь узнали у нее?

– Да, кое-что узнал. – Альберт наморщил лоб.

– И что же вам удалось выяснить, мистер Крэнфилд?

– Ее зовут Стелла Карди де ля Велес дель Коста. И она с затонувшего корабля, который нарвался перед рассветом на подводные рифы.

– Интересно, как же ты изъяснялся с ней, если не знаешь испанского языка? – Фрэнсис насмешливо улыбался, стоя возле стола.

– Разумеется, древним, но безошибочным способом, – рассмеялся его компаньон, скрыв от него, что девушка знает французский язык.

– Жестами, значит, – констатировал купец, снисходительно глядя на Альберта.

– Язык жестов еще никого не подводил, – вмешался капитан, с тревогой взглянув на друзей и затем обратившись к судовладельцу: – Вы это прекрасно знаете, сэр.