Баттерфляй

Баттерфляй
Ася Логинова

Нельзя осуждать людей за их чувства. Особенно за первую любовь! У Василисы Рабинович она была с мерзким привкусом крови и этанола. Девушка стала свидетельницей ужасных грехов людей. Грязь окружающего мира окутала чистую душу настолько сильно, что за выход из этой тьмы она заплатила слишком высоко. Рабинович стала жёстче, справедливее и честнее. Из юной девочки мир создал черствого человека, строгого руководителя, известного, как «Василиса Борисовна, которой лучше на глаза не попадаться».

Баттерфляй

Ася Логинова

© Ася Логинова, 2024

ISBN 978-5-0062-5604-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Падение

Солнце. Такое громкое слово, обозначающее лишь звезду в центре целой системы, идеальный шар горячей плазмы, излучающий энергию в виде ультрафиолетового света. Он появляется на горизонте каждый день вне зависимости от настроения общества, последних новостей или же несостоявшихся планов. Солнце – свободное, живет само по себе, наслаждаясь нашим бренным миром с высоты своего полета. Наверное, проблемы оттуда кажутся незаметными, как и сами люди. Города превращаются в маленькие точки на карте, теряя собственную изюминку. У меня не укладывается в голове, как же наш Петербург может стать похожим на остальные мегаполисы? Здесь хочется не просто существовать, а наслаждаться каждым мгновеньем, ощущать себя неотъемлемой частью этого маленького мира, живущего по своим законам и правилам.

Питер обладает каким-то неизведанным миру талантом, ведь в нашем городе судьбы совершенно разных людей переплетаются между собой вне зависимости от времени и эпохи. Границы между великой Российской империей, постсоветским пылом и современностью стираются в одно мгновенье. Именно в Санкт-Петербурге начинается все самое интересное для нашей страны – история берет новый виток, стирая моменты из прошлой жизни. Например, заговоры во времена дворцовых переворотов, мистические тайны ротонд, первые восстания декабристов – это мой родной город. Может быть, мы с ним подходим друг другу: оба сумасшедшие, юные, готовые воплотить любые взбалмошные идеи, противоречащие принципам общества. Мы оба любим менять окружение, добавляя в него щепотку европейской остроты, но сохраняя русский дух, истинную первобытность многовекового народа и его красоту.

Я – Василиса Богатырева, конечно, в паспорте стоит еще девичья фамилия, но это ненадолго. Сейчас я прожигаю свою молодость в университете и на улицах города, где частенько играю на гитаре. Да, уличный музыкант не такая уж перспективная профессия, но она приносит людям радость. Знакомые мотивы навевают воспоминания или, наоборот, незаметно для людских глаз плетут совершенно новые. Наверное, мои самые яркие моменты произошли под острое звучание джаза, когда я петляла по узким улочкам, держась за руку с любовью своей жизни.

Парня, перевернувшего мою жизнь с ног на голову, именуют Никитой Богатыревым. Он на несколько лет старше, выпускник моей школы, которого я почему-то ни разу не видела в коридорах учебного заведения, хотя его привлекательную внешность и харизму трудно не заметить. Да, наверное, в старшей школе нормальные мальчики не интересуют, а тянет лишь на каких-то неформалов. Они могут бросить в любой удобный момент, как только получат выгоду. Никита же был всегда рядом. Только почему-то именно сегодня ему нужно было оставить меня в нашей квартирке и уехать на какую-то деловую встречу.

На кухне без него пусто, из магнитофона не играет мелодия, чай давно остыл, только присутствие Арсения Черновского слегка скрашивало время. Он был скорее не моим другом, а боевым товарищем Ника. Брюнет с карими глазами, обладал слишком загорелой кожей и худощавым телосложением, что выделяло его среди других. В отличие от Никиты, он не умел красиво курить, но делал это часто, даже сейчас кухню окутал серый дым, неохотно уходящий сквозь открытое деревянное окно.

– Почему его так долго нет? – задала по-детски наивный вопрос я и, закутавшись в бордовую толстовку, облокотилась о кухонный гарнитур.

– Я сам не знаю, – хмыкнул Сеня и, кинув остатки сигареты в пепельницу, подошел ко мне.

– У меня плохое предчувствие, – потрясла руками я, будто бы пытаясь убрать окружающее чувство страха и непонимания. Ответ, как успокоиться, нашел меня сам и, быстро открыв нижний ящик, я достала небольшую бутылку армянского коньяка. Пары глотков достаточно, чтобы замедлить стук сердца и избавиться от липкой тревоги. Черновский забирает из моих холодных рук сосуд, прислоняет горлышко к устам и отпивает янтарную жидкость. Он тоже находит успокоение только на дне бутылки, пытается утопить в алкоголе все свои мысли – это его единственное спасение. Сеня вовсе не плохой, он самый обычный человек, не умеющий контролировать свои плохие привычки, как и я. Нас, двух алкоголиков, вообще нельзя оставлять вместе. Случится коллапс.

– Сегодня же дождь обещали, что – солнце светит как невесть кто?

– Ничего нового, в гидрометцентре опять курят на рабочем месте, – хмыкнул Арсений, отбивая пальцами неведомую мелодию.

– Наверное, – поддакнула я и поправила свои светлые волосы. Да, со стороны мы сейчас выглядим, как две противоположности – черное и белое, грань между которыми стирается. Различить, что такое плохо или что такое хорошо, стало невозможным. Мы сами уже давно уничтожили эту разницу.

– Ты никогда не хотела свалить отсюда к чертовой матери? – спросил Сеня, до конца сам не веривший в собственную смелость.

– Хочу каждый день, мечтаю забыть о всех ваших делах, как будто это страшный сон, – честно ответила я, переминаясь с ноги на ногу.

– Тогда давай уедем вместе, – на одном дыхании выпалил Черновский и, встав напротив, обхватил мое лицо руками. – Услышь меня, здесь небезопасно. Я оплачу тебе билеты, мы можем полететь в Англию и начать жить как люди.

– Сеня, ты чего? – удивленно произнесла я и легким движением убрала его кисти. – У меня здесь Никита, я не хочу его бросать.

– А что, если бы изначально не было бы нашего прекрасного Никитки? Только ты и я? Ты бы согласилась? – сказал Арсений, наблюдая за голубыми глазами напротив. Он не мой человек. Дыхания не сливаются воедино, а мысли не настроены на один лад. Мы слишком разные.

– Не стоит, – выдохнула я, пытаясь подобрать нужные слова в голове. Мыслительный процесс был нагло прерван, ведь через мгновение входная дверь квартиры скрипнула. Эта дурная привычка оставлять дверь незапертой когда-нибудь точно выйдет мне боком, но, пожалуй, не сейчас. Человек быстро прошел по узкому коридору, кажется, даже не потрудившись снять уличные ботинки, отодвинул занавески из бисера и показался в проходе на кухню. Это Егорка Зорин – мой, не побоюсь этого громкого высказывания, лучший друг, милейший лысый парень с оттопыренными ушками.

Обычно он был бодр и весел, позитивная энергия не могла иссякнуть внутри него даже в самый промозглый день. Сейчас же его лицо выражало состояние потерянности, каждый мускул был напряжен, а спина прямая, как натянутая струна. Такое состояние у Зорина – это худшее, что может произойти с миром, поэтому тревожность внутри меня возрастала с каждой секундой. Спокойным, как всегда, остался только Сеня.

– Вася, ты, наверное, сядь лучше, – прокашлявшись, произнес Егор. Да, волнение от его слов только усилилось, но к совету парня я решила прислушаться. Деревянный стул неприятно скрипнул и слегка покачнулся. Надо будет Никите сказать его отремонтировать. – Ты, главное, успокойся. Понимаешь, так получилось, что машина Никиты попала в аварию.

– Скажи, что он не пострадал, – замотала головой я, будто бы пытаясь отогнать дурные мысли подальше от сознания и с надеждой посмотрела на друга. Глаза пустые, не знающие, как преподнести еще совсем ребенку такое известие. – В какой он больнице?

– Он, Вася… – неумело пытался подобрать слова Зорин, пока тело все больше окутывало чувство страха и безысходности. Внутри будто бы поломался какой-то важный механизм, заставив четко выстроенную реальность пойти по швам. Нет, что вы, он не мог просто взять и вот так уйти. Точнее, не просто уйти от меня или от преследований полиции, а именно умереть. Бред. Егор точно что-то напутал, тем более у него же не язык, а помело.

– Зорин, ты же шутишь? Такого не может быть! – произнесла я и, вскочив со стула, начала шагами мерить комнату. – Вы, безмозглые идиоты, просто решили так надо мной поиздеваться.

– Лиса, – сказал Сеня и, приблизившись, попытался сжать меня в объятьях.

– Не смей меня так называть, это можно только ему! – вскрикнула я и отпрянула на несколько шагов назад, ближе к окну. Да, нужно немного воздуха. Хотя в нашем городе он никогда не бывает чистым. Всегда идет с примесью чьих-то грязных поступков и дешевых эмоций. У Питера слишком темная душа и тяжелый характер, как и у людей здесь. На вопрос, как же лучше поступить по отношению к кому-то – вежливо или честно, – петербуржцы выберут лесть и выгоду. Здесь нет честных, настоящих или просто нормальных людей. Город больше похож на черную воронку, стечение мертвых душ. Он разбивает мечты в клочья, выворачивает душу изнутри, убивает хрупкий внутренний мир.

Я ошибалась, привкус желчи и горечи – вот что такое великий Ленинград.

Глава 1. Раздражение

Прошло уже четыре мучительных и долгих года. Я осознала: время не лечит, оно лишь покрывает шрамы, принесенные лезвием судьбы, тонкой корочкой. Боль никогда не уйдет навсегда, она может спрятаться лишь на время, а невесомые человеческие поступки могут заставить раны вновь кровоточить с прежней силой. Увы, но нельзя вечно рефлексировать, задумываться над тленностью бытия и собственной ничтожностью. Человеку необходимо двигаться вперед, искать новые смыслы, добиваться чего-то большего. Да, я старалась начать жить заново все это время, взрослеть, в конце концов, зарабатывать деньги и статус. Тем не менее подростковый сентиментализм так и остался в моей душе. Я все еще упрямо ищу ответ на вопрос – что представляет собой настоящий Петербург.

Знаете, о нем уже столько сказано, что сложно рассказать, не повторившись ни разу, но люди всё равно стремятся к этому. Одни делают фокус на необычайную красоту архитектуры города, выраженную в ажурных мостах, узких улочках или просторных площадях. Другие же говорят о его домашней атмосфере с запахом кофе и пышек, а третьи кричат про постоянные дожди, создающие культуру здешних мест. Все они сходятся в одном: Питер вовсе не обычный город, он как будто наркотик, попробовав который больше никогда не остановишься. Когда покидаешь Северную столицу, даже ненадолго, то начинается ломка. Люди слишком быстро привыкают к философии города, его душе. Да, правда, у самого обычного Санкт-Петербурга есть свой внутренний мир, открывающийся каждому с разной стороны.

К сожалению, люди, живущие здесь с самого рождения, постепенно начинают не замечать красоты, окружающей их со всех сторон. Они просто теряются в круговороте вечных дел, контрактов, сделок, резюме и тому подобной чепухи. Но ведь сейчас нельзя по-другому? Жизнь должна идти по четкому идеализированному плану и не сбиваться ни на сантиметр с намеченного пути. Эти принципы появляются в голове каждого человека в определенный момент и переворачивают его яркую молодость с ног на голову: жизнь начинает составлять четкий распорядок дня, и не повиноваться ему попросту нельзя, потому что будет риск потерять заветное место под солнцем.

Сам того не замечая, ты становишься рабом системы, вечно живущим в «дне сурка». Сначала ранний подъем в шесть утра, под мяуканье всегда голодной кошки и крики детей по типу: «Мама, а где моя тетрадка по окружающему миру?» или «Мелкий, куда ты опять спрятал мой телефон?!» Спустя час всех мучений наконец-то цветы жизни, накормленные, одетые да обутые, отправлены в школу. Неужели появилось чуть-чуть времени для себя? Но в этот же момент в голове загорается лампочка с мыслью, что ты забыла разбудить мужа, опаздывающего на очередную подработку.

Наконец расправившись и с этой задачей, ты надеваешь шикарные сапожки, купленные в секонд-хенде три года назад, и к ним в компанию подлатанную дубленку. Шикарный образ среднестатистического бухгалтера, отправляющегося на работу из знаменитого Девяткино в не меньшую дыру – Кудрово.

Не жизнь, а сказка! Если еще добавить те факты, что младший Костик порвал почти новый портфель, стоящий добрую часть зарплаты, а Машка, заноза такая, в новой депрессии, то вообще все это становится похожим на настоящую русскую семью. Будет хорошо, если тебе повезет, и муж бить не будет, хотя и без этого достанет его физиономия в компании пивного живота да потертых треников.

Все может быть совсем иначе: вы будете жить в достатке, не обращать внимания на ценники, а просто покупать что душе угодно. Появится такая недосягаемая свобода от вечного поиска далеко не легальных подработок или же от жизни в старых хрущевках, насквозь пропитанных атмосферой несбывшихся желаний и смирением со своей долей. Увы, побег из этой жестокой действительности обойдется слишком дорого. Ради этого нужно расстаться с самым дорогим, научиться жить по-другому, сломать собственные принципы и пойти по головам, ставя себя на первое место. Цена успеха слишком велика, ведь любой путь к нему идет через страдания, ведущие к совершенству человеческой натуры. Нельзя людей, прошедших это, назвать героями. Они, скорее всего, такие же, как и я, – люди, отдавшие душу во спасение собственного кошелька. Банально, прозаично и безумно горестно от этого. Но в этом заключается правда жизни для молодой самозванки из Калининского района.

Я – Василиса Борисовна Рабинович, двадцатишестилетняя девушка. Я являюсь человеком, который решает, какие вы новости прочитаете с утреннем кофе и где вы купите трендовую вещь, но обо всем по порядку.

Ровно четыре года назад известная в узких кругах девчонка, оканчивающая факультет журналистики в СПбГУ, познакомилась с самоуверенным и ярким программистом Михаилом Поляковым. Произошло это абсолютно случайно, будто по воле судьбы мы столкнулись в полупустом коридоре университета.

– Ой, простите, пожалуйста, я совсем задумалась и не заметила вас, — начала оправдываться перед парнем я, внимательно осмотрев его. Брюнет был выше меня минимум на голову. Он был с вполне простодушным лицом, украшенным недельной щетиной, лазурными глазами, узкими, будто злыми губами и грубым прямым носом.

– Да ничего страшного, — ответил юноша, поправив очки на переносице, и, опомнившись, начал собирать упавшие из его рук конспекты.

– Давайте помогу, – вызвалась на помощь парню я, поднимая бумаги и разглядывая некоторые из них. Одна меня привлекла в разы больше остальных. Она представляла из себя ярко-зеленый логотип какой-то компании. – Login, а что это?

– Знаете, это будущее нашей страны, – усмехнулся брюнет и взял из моих хрупких рук стопку вещей, не забыв помочь мне подняться с пола. – А я, кстати, его создатель – Михаил Поляков, можно просто Миша.

– Василиса Рабинович, — пожала руку Миши я, тщетно пытаясь скрыть свой интерес к столь самоуверенной персоне. – А может быть, расскажете об этом будущем?

C этих слов начались все мои проблемы и самые большие победы. Мишка, как оказалось, захотел создать социальную сеть, но абсолютно другого формата – новый уровень конфиденциальности, полная защита прав пользователей, простой и не надоедающий интерфейс, лента новостей, полностью очищенная от фейков, а также постоянное взаимодействие с аудиторией. Идея, как говорит один мой знакомый, завиральная. Правда, тогда нас обоих это не остановило и, вложив почти все свои деньги, мы открыли первый офис на пересечении Сиреневого бульвара и проспекта Художников. Работало тогда здесь человек десять от силы, тем не менее социальная сеть в первый день запуска сразу начала приобретать аудиторию. О нас стали говорить в новостях, появились первые большие деньги, мы начали расширяться. Без проблем, как и всегда, не обошлось – многим не нравилось, что есть пространство, которое никто толком не может регулировать. На нас подавали иски, таскали по судам, а еще и хакерские атаки начались. Так прошло четыре года. За это время нам пришлось решить много взрослых проблем, ставя на кон все, что имеем, хотя сейчас мы получили даже больше, чем могли себе представить. Теперь у меня есть несколько счетов в швейцарских банках, недвижимость за границей и стопроцентное безбедное будущее. Пожалуй, об этом я буду размышлять намного позже, сейчас мое настоящее проходит дома, в Питере, в процессе гонки за еще большим заработком, происходящей в условиях, не подвергаемых изменениям. Каждый день я просыпаюсь ровно в семь часов утра, выхожу на пробежку по Исаакиевскому саду, затем собираюсь на работу, выбирая из гардеробной одежду. Наверное, это единственное, что может меняться изо дня в день, например, сегодня это был белоснежный топ на бретельках в бельевом стиле, бежевая кашемировая юбка в клеточку, маленькая сумочка-подружка от популярного бренда и белые босоножки из той же коллекции. Тем временем волосы каштанового цвета с помощью утюжка легли ровными локонами на плечи, а на шею было надето фирменное жемчужное ожерелье.

Все идет по четкому распорядку, без отклонений, ведь уже через двадцать четыре минуты, с учетом бесконечных пробок, я оказываюсь в Московском районе и, припарковав машину на стоянке напротив Login Tower, отправляюсь на утреннее собрание у Мишкинса. Там я представляю свой очередной проект, затем получаю согласие на его создание и принимаюсь воплощать все в реальность.