Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович

– В картишки? – переспросила я.

– Ага, на раздевание, – Яровой поиграл бровями, а в его серых глазах запрыгали чертики. Конечно, никаких карт у Никиты с собой не было, это он так, снова хочет вывести меня из равновесия.

– Ты же знаешь, что я плохо играю в карты.

– Тогда сразу снимай с себя платье.

– Дурак!

Я, крепко сжимая в руках айпод Василевского, принялась на коленях выползать из домика, придерживая рукой край юбки.

– Спокойной ночи! – выкрикнула я, уже будучи на первом этаже. – Спасибо за айпод!

Яровой не отозвался. Что ж, кто бы сомневался.

Выбравшись из деревянного замка, я направилась по темному двору к своему подъезду. Пару раз обернулась к старому городку, точно зная, что Никита по-прежнему там и в эту самую секунду не сводит с меня взгляда. Странно, что за эти несколько дней мы общались с ним больше, чем за последнюю пару лет. А еще я вдруг осознала, что не испытываю к Яровому былой ненависти. Но и прежней любви тоже не было. Я больше не чувствовала абсолютно ничего, а это еще хуже.

* * *

После второго урока, когда большинство одноклассников уже покинули кабинет и отправились в столовую, к нашей с Иркой парте подошла Амелия Циглер.

– Привет! – поздоровалась она с нами. Голос у Амелии низкий и хриплый. И вообще, как уже говорила Ира, эта девчонка вселяет какой-то ужас.

Третьякова, которая уже собиралась подняться из-за стола, замерла на месте.

– Привет! – ответила я.

Ирка продолжала недоуменно таращиться на одноклассницу, будто к нам подплыло привидение.

– Ты отвечаешь за список в лагерь? – спросила у меня Амелия. И тон ее был каким-то насмешливым, будто я занималась глупостями. Чем-то это мне напомнило вчерашний разговор с Катериной в ресторане.

– Ну, я за него отвечаю, – произнесла я с вызовом.

Как-то раз мы сцепились с Амелией. Она только пришла к нам в класс и на первом же уроке уселась на мое место. Тогда я тактично попробовала объяснить новенькой, что так дела не делаются и лучше бы ей подыскать другую парту. Циглер место уступила, но при этом обозвала меня глупой Барби и посоветовала подыскать себе новые мозги. Произнесла она это так громко, что обидную реплику расслышали все одноклассники. Я никогда не имела недругов, поэтому меня тут же захлестнула волна возмущения. Я посоветовала Циглер остерегаться меня, но, конечно, ничего ей сделать не могла. Поэтому мы просто молча изредка друг на друга с презрением смотрели и ни разу толком и не общались. Зато Циглер могла запросто отпускать ядовитые шуточки в мой адрес. Она редко открывала в гимназии рот, но если уж и говорила, то что-нибудь неприятное обо мне. А тут пришла о помощи просить?

– Можешь включить меня в список? – спросила Амелия.

Я растерянно захлопала глазами, а Ирка вцепилась рукой в мое плечо. Мол, не смей!

– Вообще-то список уже укомплектован, – сообщила я. Старалась произнести это как можно равнодушнее, но ответ все равно получился злорадным. О том, что Яровой отказался ехать в лагерь, Циглер было знать необязательно. – И Лидия Андреевна уже его утвердила. Если бы ты не сбежала с последнего урока, знала бы, что директриса вчера зачитала вслух все фамилии.

– И нет никакой возможности поехать?

Непробивная Амелия даже казалась расстроенной.

– Нет, увы, – покачала я головой. – Все десять мест заняты.

Тогда глаза Амелии внезапно будто блеснули огнем, а у меня мурашки забегали по коже. Циглер многозначительно прищурилась.

– Что ж, посмотрим, кто поедет.

И как ни в чем не бывало отошла от нашей парты. Мы с Иркой моментально забыли о столовой. Когда Амелия вышла из класса, Ирка грохнулась на стул и выпалила:

– Фух, хорошо, что ты ее не вписала! Мамочки, у меня даже ладони вспотели, какая она жуткая!

– Как думаешь, что означает это ее «что ж, посмотрим»? – почему-то запаниковала я.

– Считаешь, она нашлет на тебя проклятие?

– А ты считаешь, только в тебя она вселяет страх?

– Я стараюсь вообще о Циглер не вспоминать, – призналась Ирка. – Да ладно тебе, ты чего так побледнела? Что она может тебе сделать? Амелия даже в классе ни с кем не дружит.

– Не знаю, мне не по себе, – призналась я.

Однако вскоре было уже не до Циглер. Все мои мысли занимал предстоящий разговор с Василевским. Выловить Марка удалось лишь после уроков, когда мы всей параллелью отправились в актовый зал, чтобы разобрать по ролям пьесу для одиннадцатиклассников. Ирка с Даней к тому времени уже слиняли домой, не сильно горя желанием участвовать в самодеятельности, хотя я и назначила Третьякова осветителем. Я дождалась, пока от Василевского отклеится наш одноклассник Слава Подорожников, а когда Марк наконец остался один, нащупала в кармане айпод и, набравшись смелости, пошла навстречу.

– Привет! Почему тебя не было на первом уроке? – спросила я первое, что пришло в голову.

– Привет! – отозвался Василевский с улыбкой. В его голубых глазах появился незнакомый блеск. – С утра на соревнованиях был. Занял призовое место.

– Ой, поздравляю! – заулыбалась я в ответ. Наверное, улыбка была дурацкой – вполлица. В кармане я по-прежнему вертела в пальцах плеер. А может, пригласить Марка куда-нибудь? Куда? В кафе-мороженое? Детский сад! В кино? Это романтично. Сидеть вместе в темном зале, брать попкорн из одного стакана и при этом изредка, словно невзначай, дотрагиваться до его пальцев… И тут я поняла, что молча стою перед Василевским слишком долго. Замечталась. – Вот, держи!

Я протянула айпод.

– Как он у тебя оказался? – искренне обрадовался Марк.

Надеюсь, он не решит, что я тайком пробралась в мужскую раздевалку и выкрала плеер.

– Ты выронил у спортзала, – нашлась я. – Но так быстро ушел из гимназии…

– Да, у меня была тренировка перед сегодняшним соревнованием, – закивал Василевский. – Как здорово, что ты его нашла! Ему столько лет… Там вся моя музыка, вся жизнь.

Я продолжала улыбаться, мысленно благодаря за плеер Никиту. Теперь бы выполнить его просьбу и отмазать от лагеря. В который мы, между прочим, отправимся вместе с Марком. Боже, какое счастье!

После репетиции Марк снова оказался возле меня. Я видела, что он собирается начать новый разговор. Наверняка хочет первым пригласить меня на свидание. Я подалась вперед, навстречу Марку, но тут возле нас сразу же возникла Соболь.

– Азарова, это твой рюкзак в рекреации валяется?

– Что?

Соболь впилась в меня немигающим пронзительным взглядом. Когда я отвернулась, чтобы отыскать глазами рюкзак, Оксана уже вышла из актового зала. Моего рюкзака действительно не было. Что за ерунда? Я совершенно точно помнила, что, придя на репетицию, бросила его на одно из кресел последнего ряда.

– Случилось что-то? – спросил Марк с беспокойством. Потому что мой вид в тот момент был совсем растерянным.

– Рюкзак пропал, – сказала я. – Наверное, Ирка вернулась и решила меня развести. Пойду поищу.

Василевского в тот момент тоже окликнул кто-то из одноклассников. Многие еще не разошлись, толпились у сцены, выясняя оставшиеся организационные вопросы. Обломалось мое свидание. Ведь он бы пригласил! Обязательно пригласил бы. Будь неладна эта Соболь.