Летняя любовь. Подарочное издание дачных историй от Аси Лавринович

– Но, видимо, к злосчастному бару имеешь отношение ты? – спросила я. – А папа знает, чем ты занималась?

– Ничем непотребным я там не занималась! – выпалила Катерина. – Сейчас надумаешь себе. Я просто танцевала.

– Просто танцевала?

– Да! – Брюнетка вскинула голову и с вызовом посмотрела мне в глаза. Так разозлилась, будто я уже публично обвинила ее в самых страшных грехах. – Я, если хочешь знать, хорошо танцую. В балетную школу пыталась поступить.

– Значит, не так уж хорошо танцуешь, раз не поступила, – ответила я.

– Ноги затекли, – пожаловалась Катерина. – Поможешь встать?

Пару секунд я простояла рядом, а потом все-таки протянула ей руку.

– Не беспокойся, танцы уже в прошлом, – сказала Катерина, пытаясь в темной арке разглядеть время на наручных часах. – Поздно уже.

– Ложишься спать по режиму? – ехидно спросила я.

– У меня с утра дела.

– Маникюр?

Катерина на мгновение замялась.

– Ладно! – выдохнула она. – Я заметила, как ты в тот раз отреагировала на мою фразу по поводу поиска себя. Сейчас у меня есть работа, но я бы не хотела о ней распространяться.

– Это еще какая? – с подозрением спросила я. Те ужасные парни и бар не выходили из головы…

– Я фасовщица на кондитерской фабрике. Упаковываю печенье. График сменный. Отцу не говори. И теперь ты довольна?

Катерина снова с раздражением поглядела на часы.

– Более чем довольна, – честно сказала я. – А отцу почему не говорить?

– Потому что эта работа – не предел моих мечтаний, – сердито ответила брюнетка. – Неужели не понятно? Но мне нужно чем-то платить за комнату, и вот это все… – Катерина ткнула пальцем в свою короткую джинсовую курточку. – Моя мечта о танцах рухнула, а жить на что-то надо. Без образования особо не разгуляешься. Я уже много где поработала и знаю, что фабрика – это временно. Я найду что-нибудь крутое и творческое. Поэтому и называю этот жизненный период поиском себя, понятно тебе?

– Понятно-понятно, – отозвалась я. Впервые за время нашего знакомства брюнетка была такой рассерженной.

Катерина первой вышла из арки. На сей раз мы все-таки перешли дорогу и побрели обратно в сторону моего дома.

– Я в аптеку, наверное, одна пойду, – сказала я через какое-то время.

– Вызову такси после того, как провожу тебя до дома, – возразила Катерина.

– Не надо меня провожать, – покачала я головой. – Без тебя у меня меньше вероятности напороться на неприятности.

– А морс?

– Кто ночью варит морс? Сама справлюсь. А завтра уже Софья Николаевна приедет.

Катерина упрямо потащилась за мной в аптеку за жаропонижающим, а отделаться от нее удалось лишь у нашего дома. Мы молча ждали такси под фонарным столбом и расстались, не попрощавшись. Затем я со всех ног понеслась к подъезду.

В квартире было тихо и до сих пор пахло сладкими пионами. Я прошла к отцу и потрогала лоб. Горячий. Папа что-то пробормотал.

– Держи, выпей, – попыталась я его приподнять. Отец открыл глаза и ошарашенно оглядел темную комнату.

– Мне нужно в Италию.

– Ага, обязательно. Только вот это выпей, пожалуйста.

Я постелила себе тут же на полу, в папиной комнате, на случай, если отцу еще что-нибудь понадобится. Утром вернется тетя Соня и вызовет ему врача.

Несмотря на то что скоро уже нужно было вставать в школу, сна почему-то не было ни в одном глазу. Всему виной наше с Катериной шатание по вечерним улицам.

Я взяла телефон, подсчитала, через сколько часов прозвенит будильник, и удрученно вздохнула. Скоро уже начнет светать. Я зашла на Фейсбук и принялась изучать страницу Катерины. Из общих друзей – только отец. С виду страница вполне приличная, место учебы и работы не указано. Однако стоило мне немного промотать ленту вниз, как тут же я наткнулась на отметки на фотографиях из ночных клубов и баров. Яркий сценический макияж, прически и откровенные наряды, едва прикрывающие девичьи прелести. Я снова тяжело вздохнула. Да уж, у моих родителей явно вкус на яркие обертки, за которыми нет ничего. Пустота…

Утром Софья Николаевна меня еле разбудила. Я подскочила как ужаленная. Отец крепко спал.

– Ты почему еще не в школе? – шепотом спросила женщина, разбирая со стула разбросанные папины вещи. Младшая внучка тети Сони, которую ей пришлось взять с собой, уже ковырялась в корзине с моими старыми игрушками. Их Софья Николаевна оставила как раз на такой «пожарный случай».

– Поздно уснула. Будильник не услышала.

Я металась по квартире, собирая сумку в школу. Даже позавтракать не успела. От Ирки уже было миллион пропущенных – я так и не вышла в телефоне из беззвучного режима. В конце концов подруга прислала разгневанное сообщение в WhatsApp о том, что они с Даней уходят вдвоем и встретимся мы уже на уроке. Если я, конечно, вообще соизволю прийти. Сколько раз я была недовольна тем, что гимназию видно из окон нашей квартиры, но сегодня радовалась, что до места назначения можно добежать за несколько минут.

За приоткрытыми окнами класса счастливо щебетали птицы, и настроения учиться в мае уже совершенно не было. Из-за бессонной ночи я клевала носом и точно бы уснула, развалившись на парте, если б болтливая Ирка время от времени не поворачивалась ко мне с возмущенным пыхтением:

– Вчера весь вечер прислуживала Дане и Нику, пока они чемпионат мира по хоккею смотрели. Принеси-подай. Нормальные? Разве что еще слюнявчики им на шею не повязала да из ложечки не покормила. Вупсень и Пупсень недоделанные! Яровой еще ничего, а Данечка наш совсем офигел. Это все из-за контрольной по химии, лучше б я ее сама писала. На трояк бы точно наскребла.

– А если б не наскребла?

– Придумала бы что-нибудь. Теперь же от братца жизни нет! Еще родители со своей рассадой на дачу укатили, у папы отпуск. А я ходи лбу этому прислуживай!

Мы одновременно повернули головы к той парте, за которой сидел Даня. Третьяков тем временем болтал о чем-то с соседкой.

– И девчонки все эти его достали, – продолжила ворчать Ира. – Ходят к нам, как на работу. А мне еще и им теперь чай наливай.

Тут географичка, пристально глядя на Третьякову, постучала указкой по доске. Ирка выдержала ее строгий взгляд, а как только учительница отвернулась, снова склонилась к моему уху:

– Нет, ты посмотри! Данечка тоже болтает весь урок, а замечание мне делают. Дома обычно то же самое. Как меня достал этот всеобщий любимчик!

Видимо, вчера Даня и Никита здорово допекли Ирку. Несмотря на замечания от учителей, Третьякова монотонно жужжала, как оса, все оставшиеся уроки, из-за чего меня еще больше стало клонить в сон. И лишь на алгебре, которая была последней, я вынырнула из состояния дремоты, после того как Ира странно взвыла, чем снова привлекла внимание к нашей парте.

– Ира, тебе плохо? – обратилась к нам Анна Леонидовна – математичка.

– Простите, больше не буду! – Ирка склонила голову и под партой принялась нервно перебирать многочисленные фенечки на запястье.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила я.

– Я тут в наше «Подслушано» зашла, – зашептала Ирка.