Невеста из Уайтчепела

От этого наблюдения Эмили даже оступилась, подвернув ногу. А господин тем временем встретил другого мужчину, они пожали друг другу руки и двинулись вместе в противоположную сторону. Эмили с облегчением выдохнула. И все-таки это уже не шутки…Любая ерунда выводит из равновесия. Если дело пойдет так и дальше – ей понадобится врач. Надо выпить успокоительное для нервов…И чего это она, собственно, так разволновалась? Ничего пугающего пока не происходит. Впрочем, когда она ехала в экипаже с мистером Уолдри, то тоже убеждала себя в том, что нет повода для беспокойств…Вот оно – противоречие…Кто знает: не в опасности ли она сейчас?

– Эмми, я беспокоюсь за тебя: ты слишком впечатлительна, – улыбнулся Джеймс. – Твоя натура хрупка, хоть ты и пытаешься казаться сильной. Тебе, как никому другому, вредны потрясения. Я хочу позаботиться о тебе. Если ты пожелаешь, мы можем уехать куда-нибудь для смены обстановки…Я могу увезти тебя из Англии. «Леса Рима и Неаполя», в конце концов, – пошутил Джеймс.

– О нет, – усмехнулась Эмили, отрицательно покачав головой.

– Что тебя останавливает, Эмми? – на этих словах Джеймс взял ладошки Эмили в руки и прижал к своим губам. Он мог бы показаться очень нежным и влюбленным. Однако…

Однако как у него все красиво звучит: «позаботиться» он хочет, уехать он предлагает! Даже если не брать в расчет моральную сторону вопроса, все это очень и очень подозрительно. Уехать и оказаться целиком в его власти? И что он, вообще, о себе возомнил? В качестве кого он предлагает ей разъезжать с ним по белу свету?! Ладно еще, посетить его усадьбу. По большому счету, Роберт прав, можно сходить в гости без всяких там угроз для чести, поскольку, ее, Эмили, действительно, никто не знает в Лондоне, если уж на то пошло. Однако колесить по миру, посещая Неаполь и Рим…Это совсем другое! Она не любовница! Но сейчас ведь даже не в этом вопрос. Как бы там ни было, надо тянуть время…До тех пор, пока все не прояснится. Джеймс будет задавать ей вопросы, требовать ответы – но это не проблема. Нужно лишь нагнать тумана, чтобы было ничего непонятно…Так можно протянуть еще сколько-то.

– Меня ничего не останавливает, – заверила Эмили. – Кроме тебя самого!

– Меня? – брови Джеймса удивленно вскинулись вверх.

– Ты ничего мне не рассказываешь о себе. Храня молчание в ответ на все мои вопросы, – взялась за старую волынку Эмили. – У тебя слишком много тайн.

– Эмми, я же просил не начинать снова, – Джеймс выпустил Эмили из своих объятий. – Даю слово, что со временем расскажу тебе все, что могу.

– Это очень подкрепляет мои нынешние позиции…– пробубнила Эмили недовольно.

– Что? – Джеймс не расслышал, но потом сообразил, к чему относилось сказанное ею. – Ты не доверяешь мне? Так?

– Я доверяю тебе. Честно. Очень доверяю. И даже более того: я себе меньше доверяю, чем тебе, Джеймс! – в этот момент Эмили постаралась изобразить искренность. Нельзя допустить, чтоб он что-то заподозрил. – Но, Джейми, милый, пойми и ты…Я ничего о тебе не знаю. Не кипятись, я больше не собираюсь приставать с расспросами, – пообещала Эмили. Джеймс, впрочем, и не собирался кипятиться, он только тяжко вздохнул. Вообще, похоже, он никогда не кипятился, а держал себя в руках в любой ситуации. Видно, хорошее воспитание. – И все эти твои речи…– продолжала Эмили. – Они для меня необычны…А твоя забота…

– Что необычного в заботе? – Джеймс недоумевал и казался расстроенным. Он поднял взор на небо, затянутое тучами, из-за которых выглядывала любопытная луна. Атмосфера располагала к размышлениям. Постояв с минуту, он взял Эмили за подбородок и обратил ее к себе. – Эмми, я не встречал столь очаровательной девушки, как ты, – неожиданно признался Джеймс. – С моей стороны было очень неосторожно влюбиться в тебя. Ты даже не представляешь себе, насколько велика эта оплошность. Не знаю, как вообще я допустил все это, – Джеймс сделал неопределенный жест рукой. – А теперь…Я постоянно думаю о тебе. И ты нужна мне. Ты должна быть со мной.

Пока Джеймс говорил, Эмили постепенно оттаивала, забывая о своих опасениях. Она была счастлива получить признание в любви. Ведь Джеймс все-таки тоже был ей небезразличен. Несмотря на то, что она не доверяла ему до конца. Хотя…Хотя что если это лишь расстроенная фантазия рисует в нем врага? Роберт ведь так и сказал: Джеймс и маньяк, скорее всего, не связаны! Но с другой стороны…С другой стороны, у него, у Джеймса, есть всё, что нужно молодому человеку – деньги, внешность, положение – если брать в расчеты хотя бы экипаж. Неужели она, Эмили, может быть необходима ему? Подозрительно, что он влюбился, как мальчишка. Нет, в нее влюблялись и раньше, но не так! Все эти деревенские простофили были незамысловаты, как четверть шиллинга. А этот…Вокруг него столько изысканных дам с высокими шляпами, узкими корсетами и белыми собачонками в подолах кринолиновых юбок…Дам с утонченными манерами и томными взглядами…Напудренными носиками и причудливыми прическами…С состоятельными родственниками и образцовой родословной…Более вероятно, что сегодняшний вечер – подлая постановка дядюшки Уолдри, рассчитанная на доверчивость наивной тупицы. А она, Эмили, не тупица! И она теперь не верит никому! К сожалению, Джеймс, скорее всего, связан с Уолдри. Надо постараться воспользоваться иностранцем как связующим звеном и выйти на дядю. Собственно, почему именно «дядю»? Может, Уолдри вовсе ему не родственник, а просто знакомый. Банкир-кредитор! Или работодатель! Может быть, Уолдри – шантажист? Он знает ту самую тайну Джеймса и заставляет последнего сотрудничать под страхом обнародования? Сейчас детали неважны…Важно лишь то, что Джеймс неискренен. Поэтому можно быть смелее в своих высказываниях и не скупиться на безответственные обещания. В любом случае все это будет служить пользе дела. Роберт что-нибудь придумает. И как минимум, проверит Джеймса на предмет преступного прошлого.

– Джеймс, я тоже люблю тебя, – начала Эмили, раздумывая попутно, говорит она сейчас правду или нет. Ведь сначала он ей тоже приглянулся. И очень! – Я почти готова закрыть глаза на твои недомолвки. Тем более для меня уже не имеет значения то, чем конкретно ты занимаешься. Поскольку я знаю: что бы мне ни открылось – это не в силах изменить мои чувства к тебе, – Эмили радовалась, как ловко у нее получается фальшивое признание. Раньше она никогда не вела подобных бесед. Но оказалось, что это довольно просто – говорить не то, что думаешь. Вот так и ведь и доверчивым девушкам морочат голову.

– Ну так в чем же дело? – недоумевал Джеймс.

– Мне не хочется, чтобы ты воспринимал меня как развлечение. Не обижайся, но такие люди, как ты, считают, что могут за деньги купить себе все. Я не желаю становиться твоей очередной забавой. И я вижу, что у тебя совсем другая жизнь, не такая, как моя, – на этих ее словах Джеймс изменился в лице, но Эмили, не придав тому значения, продолжала. – Наверняка, у тебя много поклонниц, – Эмили скривилась. Ну, разумеется, у столь видного жениха немало обожательниц, жаждущих завлечь его в свои сети. И ей ли соперничать с ними? У девушек его круга есть семья, состояние, образование. У нее же, предприимчивей Эмили, есть только она сама, добротное платье, которое подарила ей тетушка на прощание, да кисти и краски. И этого немало. Ведь Эмили очень хороша собой, ей это известно. У нее получается казаться девицей среднего достатка, хотя на самом деле она едва сводит концы с концами. И долго ли это продлится неясно. – А я не готова ради покровительства отказаться от своих убеждений. И я не вещь. Мне нужен не хозяин, а муж. Любящий и надежный. Хотя, может, я неправильно поняла тебя…

– Ты правильно все поняла. Я предлагал тебе не замужество, – ответил Джеймс, огорошив Эмили своей откровенностью.

После его слов воцарилась тишина. Из чужих историй Эмили знала, что мужчины обычно пытаются спрятать свои намерения, облечь их в благообразную форму. Но этот человек говорит напрямик.

– Не замужество?! – Эмили и сама осознавала, что годится ему только в содержанки – мезальянс недопустим в этой Англии. Однако услышав от Джеймса откровенный ответ почувствовала негодование.

– Но, Эмми, ты не знаешь, от чего отказываешься. У тебя уже завтра будет все, что ты пожелаешь. Я же не шучу.

Эмили оторопела. Пожалуй, более прямолинейно он бы выразиться уже не смог. Предложение, бесспорно, непристойно и оскорбительно! С другой стороны, оно хотя бы честно…Так сказал бы Томас. А впрочем, честно ли оно? Сколько уже она слышала историй о брошенных женщинах? Так или иначе, мужчины склоняют бедняжку к сожительству, а когда та оказывается беременной – забывают о ней. И если сначала доверчивая дева изведывает радости достаточной жизни, купается в подарках и внимании, то потом остается один на один только с одной проблемой – как ей воспитывать дитя в чопорном ханжеском обществе, враждебном к одинокой женщине, особенно растящей ребенка без отца.

– Что ж…В таком случае…Мне не нужны подношения, поездки в Неаполь и досуг на фоне дворцов, – Эмили сразу вспомнилась Джоли и ее экспресс-портрет у Лувра. Нет, ее, здравомыслящую Эмили, не интересуют краткосрочные успехи. Молодость недолговременна, и понимать это надо уже сейчас. – Я не желаю становиться метрессой. Это не для меня. Я хочу совсем иного. Я стараюсь выражаться ясно, но вижу, что у меня это не получается. И ты не понимаешь мою мысль…

– Нет, почему же…Я думаю, что понял тебя, – кивнул Джеймс, потерев подбородок. – Ты права, Эмми. И все говоришь верно. И знаешь, что…Мне нравится, как ты мыслишь. Хотя я и не ожидал от тебя такой принципиальности…– Джеймс поцеловал Эмили в лоб. Это был в высшей степени нравственный поцелуй. – Мне нужно подумать. Я не уверен, что готов ответить тебе сегодня по существу твоих возражений.

На сей раз они простились быстро. Эмили зашла в пансион, Джеймс проводил ее взглядом. Эмили помахала ему из своего пыльного окошка, после чего он развернулся и пошел прочь.

Глава 10. Предложение

На следующий день Эмили с самого утра была уже в полиции. Она не спешила на рынок. Аренда уплачена, а на жизнь пока еще остается. Дело маньяка более значимо сейчас. А у нее, неустанно размышляющей Эмили, возникли кое-какие мысли, которыми она хотела поделиться со следователями.

Часы монотонно тикали. Инспектор Кент что-то записывал в блокнот. А Эмили смотрела в окно с неизменным чаем в руке, лениво перемешивая ложкой чаинки. На этот раз напиток был заварен в кружке самого Роберта. Общественную посуду Эмили умудрилась разбить, благо, когда в ней не имелось содержимого.

– Мистер Кент, у меня родилась одна мысль…– Эмили непрерывно думала о мистере Уолдри, и немудрено, что ее посещали новые мысли. Она даже немного тревожилась из-за того, что уже не могла видеть мир таким, каким он был для нее прежде. На все происходящее она теперь взирала через призму случившегося. Во всем видела опасность, подвох, заговор.

– Слушаю вас, мисс, – следователь убрал блокнот в стол, закрыв ящик на ключ. Откинувшись на спинку кресла, заложил руку за руку и внимательно оглядел Эмили.

Он сейчас был очень хорош. Серьезный, сосредоточенный. Строгость ему к лицу. Эмили не видела его смеющимся или вместе с Филлом пошло подшучивающим над кем-нибудь. От этого всего он только загадочнее. И привлекательнее…И отчего это он все время называет ее «мисс»? Нельзя ли обратиться по имени, назвать ее «Эмили», как делают все. Или просто «Эмми», как поступает Джеймс. Или хотя бы «Эм», как вечно горланит Билл с другого конца рынка. Почему же все время «мисс»? Вообще, странно: он мог бы проникнуться к ней симпатией, ведь они так часто общаются. Да он и сам сказал, что она хороша собой…Хм…Так отчего же все-таки «мисс»?! Возможно, впечатление о ней испортили ее вечные подозрения и паранойя? С виду можно решить, что у нее уже начались проблемы с психикой. Но, с другой стороны, она вроде нигде не перегибала палки. Все ее догадки и опасения большей частью оставались невысказанными, жили в ее собственных мыслях…Ну да, с Филлом некорректно получилось: он, и вправду, оказался славным парнем. И отличным полицейским. Многократно она пыталась узреть его, крадущегося за ней и Джеймсом в тени плетеней и оград, но ни разу ей этого не удалось.

– Мисс?..– инспектор Кент снова обратился к витающей в облаках Эмили. Придаваться мечтаниям, не связанным с реальностью, было для нее обыденным делом.

– Ах да! Так вот! – Эмили уже грызла карандаш, выданный ей инспектором. Сначала она пыталась что-то рисовать – мистера Уолдри, Джеймса, их рядом; быть может, у них имеется внешнее сходство? Потом отвлеклась от этой затеи. – Простите, я задумалась над планом…

Ну да, как же, над планом! Он все «мисс» да «мисс»! Надо постараться покорить его неприступное сердце. Тогда, возможно, он проявит больше рвения в раскрытии дела. Тем более он ей по душе и привлекателен для нее. Хотя он не утонченный, как аристократы. Но все-таки…Его глаза…Яркие карие глаза, проницательные и интригующие…А его нос…Не сказать, что он исключительно ровен и имеет правильную форму. Но все-таки нос подходящий для его лица. А скулы…Четкие скулы, придающие облику мужественности. Но почти бесконечно можно любоваться его руками. Глядя на них, кажется, что он все умеет. Любая вещь будет служить ему, а не ломаться и крошиться, как обычно бывает у нее самой, у бестолковой Эмили! Да, у такого мужчины все должно спориться. О, создатель…На что она опять отвлеклась? Как она может думать о Роберте, когда у нее есть Джеймс! С другой стороны…С Джеймсом все не совсем ясно. Может, завтра он окажется преступником? А Роберт…Он ей сразу понравился. На его руке нет обручального кольца: а для Эмили такое важно, ведь у нее всегда серьезные намерения. Ей нравится его профессия – он страж закона! А Эмили всегда за справедливость. Он не такой уж весельчак…И не хохочет непрестанно над ее шутками…Ну и, конечно, у него нет поместья. Но зато он мужественен. И производит впечатление надежного человека. И этот револьвер, что всегда при нем…Определенно, мужам идет оружие, даже если они не пускают его непрерывно в ход.

– Я вас слушаю…– напомнил инспектор еще раз. – Мисс?

– Так вот…– Эмили, наконец, решила приступить к изложению, отринув праздные мысли. – Я придумала, как мы выявим причастность или непричастность Джеймса к этому делу…

Инспектор поднялся и подошел к окну. Он сосредоточенно смотрел куда-то на улицу, словно увидел там что-то важное. Эмили даже смолкла.

– Продолжайте, я слушаю, – не отходя от окна, произнес Роберт. И у него был такой вид, как будто он ее не слушает, будучи поглощенным зрелищем за окном.

– Что вы там увидели? – Эмили сразу сделала все наоборот. – Вы пугаете меня…Что там? Кто?!

– Всего лишь почтальон…Продолжайте…– кивнул Роберт, поправляя галстук.

– Какой почтальон? – нахмурилась Эмили, вспомнив слова Томаса о почте для полиции.

– Который разносит письма. Ну же. Продолжайте уже…– Роберт развернулся к Эмили.

– Итак. Я подумала о следующем: маньяк не знает, где я живу. Но зато это известно Джеймсу. Если этот негодяй мистер Уолдри расправится со мной около моего дома, значит, Джеймс с ним заодно! Как вам это?! – обрадовалась Эмили своим логичным умозаключениям.

– Превосходно, мисс. Только хотелось бы, чтобы этот «негодяй мистер Уолдри» до вас все-таки не добрался. И мы бы выявили участие вашего Джеймса, если таковое, вообще, присутствует, каким-нибудь иным способом, – Роберт улыбнулся.

Эмили улыбнулась в ответ. Ей было приятно видеть улыбку этого сурового полицейского. На его лице она появлялась нечасто. И оттого была ценна.

– Да-да…Я неправильно выразилась…– хихикнула Эмили.

– Да, но преступник мог выследить вас заранее…– Роберт заострил внимание на ключевом факторе. – А не объявлялся по какой-либо причине. Хотя бы даже потому, что вы всегда с провожатыми…Он мог уже на следующий день пожаловать на рынок. Ведь Каролину же он как-то выследил…

– Об этом я как-то не подумала…– расстроилась Эмили. – А если Потрошитель поручит Джеймсу меня устранить? – Эмили вдалась в свои опасения на этот раз вслух. – Я ведь не могу всегда быть начеку!

– У Джеймса такая возможность была уже сотню раз, судя по вашим рассказам…– Роберт не удивился, что на сей раз она записывает Джеймса в соучастники Уолдри уже открыто.

– Но весь Лондон знал, что я нахожусь вместе с Джеймсом! – разозлилась Эмили. – Это было б верхом дерзости! К тому же где бы он это сделал? На рынке? В пабе? На улице? Везде ходят прохожие? Все не так просто…Не так просто, Роберт…