Бесполезная книга и волшебное время года. Том 2

– Ты картошку пробуй, а молчание сделай – сон закрутился, затуманился, я не успел поблагодарить шамана и провалился в другой сон.

Снег закончился. Медведь вынырнул и оказался на уютной полянке, усыпанной земляникой. Опять весну прозевал, из зимы и сразу в лето. Мммм. А ягоды – чудо! Медведь загребал землянику двумя лапами и отправлял в рот. Ягодный сок похожий на кровь стекал по шкуре на траву. Обжора не заметил, что неподалёку, на пень, присел человек. Человек улыбался и молчал. Медведь утомился, присел в тень под деревом и задремал.

Молчание – это окончательный разговор, когда слов уже не нужно. И присутствие. Можно видеть друг друга, а можно и не видеть. Помолчать друг для друга. Невиданной щедрости подарок. А барсук где? Спит наверное где-нибудь, по снам гуляет.

Сказка про огород

Было так. В одном огороде какой-то козел повадился капусту таскать. И ладно бы ел, так нет. Беда. Или огорчение. А может даже неприятность. По вкусу воздастся, если воздавать будете. Широко всё началось. Не остановить.

А в это же время одна девица. Осьмнадцати с большим годов, в речке белые ноги мыла. Не свои конечно. Она-то смуглая была, но люто красива. Некоторых так сразу, наповал. Звали ту девицу по-разному, чаще Макарией. А что? Да ничего. Имя не выбирают. Или выбирают. Но речь не об этом. Смотрит Макарушка за горизонт, смуглые руки об подол вытирает. Красиво.

Третьего дня видел человека без велосипеда. Нет. Он вроде бы как на велосипеде (по всем признакам), а по сути, без него. Едет, но радости, ни себе, ни окружающим. А окружают его стремительно. Человек невелосипедист чует, что идет всё не так гладко, а что делать не знает. В воображаемый звонок звонит, на предполагаемые педали жмет. Суетится.

Ты напраслину не разводи. Её лучше принимать чистоганом. Полный стакан до краев и в себя, не переводя дыхания. До появления изумленного состояния души. Иначе только расстроишься, и радости никакой. Одно ожидание.

Скоро сказка сказывается. Ох, скоро. Ни зимы, ни лета под собой не чует, одну лишь весну дождалась и поделом. Да и ты не смущайся, мил человек. Когда оно пора, то пора и никуда не денешься. А если умудрился, то нечего пенять.

Тот козел потом нашелся, с тех пор его только и видели. А Макарушка? Что Макарушка? Красивая она. С велосипедистом познакомилась. Он ведь научился. Да. А что колес мало, так это с какой стороны смотреть.

Сказку эту читать в голос надо, чтобы себя не только ты слышал, но и другие. Тогда оно всё и случится, а может даже и произойдет. Так-то вот.

Попытка

Темнота. Полоска света из слегка приоткрытой двери. Тайна.

Стамеска соскочила, споткнувшись на невидимом сучке, и он поранил руку. Больно и обидно поранил. Кукла была почти готова, оставались мелочи. Оставалось лишь вдохнуть Жизнь, и не будить до поры. Кровь здесь лишнее. Она внесет путаницу. Придется подождать пару дней, пока ранка затянется. Нельзя заканчивать мелочи в перчатках. Придется подождать…

– Ты почему без стука? – она еще не научилась поворачивать голову отдельно от плеч и неуклюже повторяла поворот плечами. Красота понемногу проступала на её лице, оживляя кукольные черты. Мастер ни разу не видел, как это происходит. Куклы уходили от него раньше, многие так никогда и не просыпались.

– Я постучал, ты просто не расслышала – Кукольник любовался своей лучшей работой и был даже рад, что так все случилось. Заказчик попросил придержать готовую куклу на пару недель, но пропал на несколько месяцев. За это время обычная кукла-замарашка научилась быть капризной красавицей. Он баловал её, не предполагая, чем это закончится.

– Я приготовила… – её голос неожиданно сорвался на полуслове. Она испуганно вращала глазами, не понимая, что делать. Он легонько толкнул её под локоть, что-то щелкнуло внутри, голос восстановился – …Твои вещи, книги и уродливые куклы. Забери их. Нам лучше быть в разных комнатах. Надеюсь, ты понимаешь меня? – голос снова дрогнул. Ей нужно чаще петь, чтобы механизм разработался.

– Хорошо. Я перенесу все в мастерскую. Там есть место – Кукольник неожиданно легко согласился со странной просьбой, даже почувствовал облегчение.

Так начинается эта история. Почти в полночь. За дверями обычной квартиры в многоэтажном панельном доме. Мастерская, спальня, кухня и удобства. Здесь Живет Кукольник. Мастер. Это не история про Галатею. Это сказки о присутствии Мастера и готовности к безвозвратности.

Дверь плотно закрылась. Живая темнота, подобно любопытной кошке побежала по замершим лицам. Обычно люди, выключая свет, побыстрее закрывают глаза и не видят того, что прятал от них свет…

Апрель

Дурацкая сказка (1 апреля)

– Ты что, дурак?

– Ага!

– Что, ага?

– У гуся лапа в десять фарадей.

– Каких фарадей?

– Безнадежно весенних, но в четверг!

– А во вторник?

– Уже лучше, но завтра.

Создатель ничего не знает о конкретно взятом ком-то или чем-то. Потому что это скучно и невыносимо однообразно. Заботы, мысли, желания и разочарования важны лишь при условии, если тебе неизвестен замысел и срок. Создателю это известно, он улыбается. Настоящая улыбка лишена привкуса, намека и обозначения. Она подобна бабочке, готовой вот-вот взлететь, но при этом спокойно сидящей на цветке. Можно заставить себя улыбаться, нереально вынудить себя улыбнуться. Улыбка рождается и исчезает мимо всего.