Дорога к воскрешению

Путник полежал ещё немного, напрягая мозг в поисках определённости своего состояния конкретно сейчас и вообще… задолго до этого момента. Мысли не стыковались, спонтанно меняли направленность ? это принесло ощущение мучительной тяжести в голове и нежелание продолжать думать. Тогда он сосредоточился на ощущениях тела. Одна рука, когда пошевелил ею, захлопала по воде ? это такое жидкое вещество, которое хотелось временами влить себе внутрь; другая рука нащупала под боком острый предмет ? он неприятно давил на кожу. Человек вытащил это из-под себя и откинул в сторону. Раздался знакомый звук плюханья маленьких округлых предметов в жидкое. Опять на мгновение всплыл забытый образ, сопровождаемый более приятными звуками, приносящими радость, когда вместе бросали в жидкое такие небольшие твёрдые предметы. «Во-да», ? вполне осознанно издал он звуки, вспомнив это простое обозначение. Обрадовался, что получается называть окружающее, но сразу же забеспокоился, что станет тяжело внутри того, что даёт определения. Он взялся руками за голову, сжав её с боков, будто оберегая от мучительного состояния.

Внезапно сверху обрушился поток воды, состоящий из маленьких порций. Тогда он вскочил, понимая необходимость спрятаться, и пошёл наугад, то ступая в воду, то спотыкаясь о крупные камни. Ноги скользили по мокрым маленьким твёрдым предметам. Он часто падал, издавал при этом непроизвольные звуки, означающие неприятие такого местонахождения. Стремился ускорить покидание неприятного, чуждого сознанию места.

Постепенно мир вокруг светлел. Сверху вода не падала уже в таком большом количестве. Усталость шатала его из стороны в сторону. Казалось, совсем нет сил продолжать путь. Лишь нечто затаённое ? бережно хранимое обозначение цели ? двигало вперёд. Он на мгновение сосредоточился на этом непонятном для него предназначении: зачем и куда он идёт. Смутно понимал: «Надо, во что бы то ни стало, вопреки всему!» Правда, не мог точно дать определение цели ? назвать то, что ему нужно сделать!

Вдруг его взгляд остановился на небольшой лодке вблизи берега (в его понимании ? предмет, на котором можно плыть по воде); она качалась от волн, набегавших сюда ? в чуть отгороженное мыском от реки место. Он забеспокоился, что сооружение может убежать по воде, поэтому спонтанно залез в лодку. Также бездумно оттолкнулся от берега ногой, и лодка, влекомая течением, стала отходить от берега. Обессиленный человек лёг на днище на спину…

Путник открыл глаза, разбуженный яркими лучами солнца. Прошёлся взглядом по ногам, лодке, небосводу. Осознал, что руки крепко вцепились в края бортов. Это напомнило сновидение: далёкий безликий образ, призывающий держаться. Ему стало понятно, что такое «держись» ? это как раз то, что делают руки. Человек обрадовался такому совпадению: тогда… давно, он тоже держался за края. Он помнит! Значит, становится понятнее его существование. Ночью сон казался кошмаром; путник в первые секунды пробуждения не сразу отошёл от тягостного состояния, но солнечная погода и появление нового понятия в мыслях настроили на радость.

Человек сел, убрал руки с бортов, поглядел на водное пространство, окружающее место его обитания. Наклонился за борт, поплескал рукой, улыбаясь при виде брызг. «Вода», ? произнёс он отчётливо и уверенно. Даже зажмурил глаза от удовольствия.

А когда открыл, начал рассматривать окружающее пространство. Он, на своём твёрдом убежище, находился среди водного простора. С одной стороны вдалеке виднелась суша, с другой ? возле судёнышка из воды торчало много зелёных тонких предметов. «Тра-ва», ? вспомнил он, лишь чуть напрягая мысли. И вновь почувствовал удовлетворение от того, что можно вспоминать названия и не чувствовать тяжести вверху. Человек инстинктивно прикоснулся к голове: там ничего не происходило.

Посмотрел по сторонам, убедился в неподвижности предмета, на котором сидит. Догадался, что именно трава мешает продвигаться. Попробовал раздвигать заросли одной рукой, а второй отталкиваться от воды ? грести. Ничего не получалось. Раздосадованный неудачей, посидел, не производя никаких действий.

Решений пришло без обдумывания: просто перешагнул через борт. Лодка накренилась, и он едва справился, чтобы не упасть. Вода доходила до пояса. Путник отпустил борт, за который держался и пошёл по краю зелёного поля. Ему не хотелось идти в другом направлении: он же видел, какой далекой казалась суша, а здесь интуитивно надеялся найти твёрдую почву где-нибудь рядом.

К счастью, вскоре заросли закончились, и он по мелководью вышел на берег. В первые мгновения оглядел мокрые штаны: истрёпанные, чуть разорванные внизу ? ночью он сам оторвал клок, попадающий при ходьбе под ботинок. Путник даже оглядел внимательно обувь, но ничего в сознании не всплыло.

Вдоль берега шагать трудно, поэтому он непроизвольно отошёл от реки; попалась тропинка ? по ней идти понравилось. Спустя какое-то время тропа примкнула к просёлочной дороге. Путник зашагал быстрей, словно подталкиваемый новым фактором стремления.

За спиной послышался гул, отозвавшийся в памяти чем-то знакомым. Он оглянулся и, подчиняясь природному инстинкту, отступил в сторону, пропуская громко урчащее большое сооружение. Мимо проехал грузовой автомобиль, обдав путника облаком пыли. Странник лишь чихнул, не проявив никаких эмоций, оттого что его не позвали с собой: ему подобное не приходило на ум. Зато такое сочетание ? путь и транспорт ? подтолкнули к осознанию нового определения. «До-ро-га… дорога, дорога!» ? повторил несколько раз, удивляясь обретению способности часто вспоминать обозначения в окружающем мире. Радовало солнце ? то яркое пятно наверху, льющее свет; умиляли цветы ? яркие, манящие красотой и благоуханием. Он даже присел на поляне ромашек, наклонил головку цветка к лицу, непроизвольно понюхал.

Путник ускорял шаг, несмотря на урчание в желудке и усталость, видимо, подсознательно надеясь найти и увидеть то, что ему необходимо…

Дорога привела в деревню. Первое, что он увидел ? ограждение из жердей. За ним находились травянистые насаждения с цветками. Пошёл вдоль изгороди, рассматривая, что там, за преградой, растёт. Интуитивно чувствовал, что может найти пищу. Ограждение прервалось, затем началось другое ? с другими посадками. Он заметил выглядывающий из земли краешек оранжевого предмета, из которого вверх торчал кустик зелёных стебельков. Чутьё подсказало: это может быть съедобным. Путник перелез через ограду, подошёл к кустикам и осторожно вытащил из земли морковку. Впрочем, название не вспомнил, но догадался о предназначении. Стал раздумывать, как это употребить. Неожиданно раздался неприятный окрик:

– А ну пошёл вон, ворюга! Свой огород надо иметь!

Путник увидел стоящего в углу участка сурового человека с палкой в руках. Из сказанного им странник почти ничего не понял, уловил лишь тон, поэтому догадался: ему необходимо срочно уходить отсюда, с запретной для него территории. Вместо действия, пытаясь объяснить своё появление, произнёс:

– До-рога.

– Чиво?! Иди, иди! ? Для убедительности мужик потряс палкой. Потом понял, что прохожий не опасен, проворчал менее злобно: ? ходють тут… всякие.

Странник покинул огород прежним способом и направился далее. Поведение чужака почему-то не напрягло. Он обтёр одним движением приобретённый овощ об одежду и начал его грызть. Рассматривая огороды, заметил, что с другого конца к ним примыкают высокие сооружения. Догадался о предназначении: там обитают такие, как он… и как тот с предметом в руках… и как та, кто дала ему есть и пить… ночью возле огня. Он только сейчас вспомнил обрывки ночного приключения. Тотчас постарался выбросить из памяти, потому что соотносил происходящее там с тем, как его сбросили вниз. Путник опасался даже думать, как это произошло.

Крайняя изгородь закругляясь вывела к домику. За более высоким и частым дощатым забором увидел женщину: она развешивала на верёвке одежду. Путник подошёл к калитке ? она ниже забора, и лучше видно ? глянул на свою одежду и на ту, что развешивала незнакомая.

Женщина заметила чужого, посмотрела пристально, пытаясь угадать намерения. Приблизилась. За калиткой стоял затрапезного вида мужчина, на вид ещё молодой, но обросший и в грязных штанах. В руке зажимал немытую морковку, наполовину съеденную. Он вызывал сострадание, и она решила проявить сочувствие.

– Что тебе нужно… хлеб?

«Хлэб, ? отозвалось у него в голове. Затем повторилось ещё, без его напряжения: ? хлеб». Только первый звук этого наименования, если и не звучал, то, во всяком случае, слышался ему иначе. Странник приложил руку к груди и нерешительно произнёс:

– Хлэп… глеп… ? внезапно глаза прохожего расширились, отчего женщина аж вздрогнула, и он драматически воскликнул: ? Глеб.

Путник заморгал, в глазах появились слёзы радости.

Женщина закивала головой, непонятно что выражая.

– Ты Глеб, я поняла. А что ты хотел всё же? Скажи.

– Глеб, ? повторил странник уже спокойней и улыбнулся.

Женщина улыбнулась в ответ. Глеб развёл руки, опустил глаза, как бы показывая себя, как он выглядит. Женщина поняла по-своему.

– У меня нет ничего мужского. Я одна живу… Но и принять тебя тоже не могу. Так что извини. Хлеба на дорожку дам… Постой тут.

Хозяйка дома удалилась. Слов собеседницы он не понял точно, но чувствовал необходимость дождаться. «Глеб ? это я. Я ? это Глеб», ? повторил мысленно и остался доволен. Так радостно не было давно. Он осознал это.

Глеб повертелся по сторонам. Других людей вблизи не видно. Только изредка доносились звуки каких-то живых существ, видимо, обитающих поблизости. Эти звуки не походили на понятные названия, издаваемые людьми.

Вновь показалась та женщина. Подошла к калитке, отворила её. Жестом руки пригласила следовать за нею и пошла. Глеб оставался на месте. Она оглянулась.

– Что же ты?! Пойдём, накормлю. ? Она вновь поманила рукой.

Странник пошёл за нею.

Хозяйка усадила его за стол в маленькой комнатке, наполненной запахами и вкусного, возбуждающего аппетит, и горелого ? так что чихать хотелось. Поставила перед ним чашку борща и несколько ломтей хлеба. Пока он не спеша ел, она положила в пакет булку хлеба, бутылку молока, ещё что-то.

– Культурно ешь… видать, интеллигентным был. Что с тобой произошло, бродяга? Не расскажешь?

Глеб лишь улыбался в ответ, мучаясь от непонимания.

– Дорога, ? повторил в третий раз за день своё много значимое объяснение.

Женщина вздохнула, удовлетворившись расспросом: догадалась или поняла о тяжёлом испытании в жизни путника.

– Кушай… Пойду новости посмотрю.

В другой комнате раздались вскоре разговоры людей, другие вроде бы знакомые звуки. Глеб не вытерпел и встал. Заглянул в комнату, где на диване сидела хозяйка. В углу светился ящик ? телевизор, названия которого Глеб не помнил. Мелькали кадры. Дикторы рассказывали о событиях. У Глеба заныло в груди от предчувствия, что такой вот была его жизнь. Он ведь знал, наверное ? а как же иначе! ? все названия вещей и происходящих действий. А сейчас… Слёзы навернулись на его глазах. Женщина почувствовала его присутствие. Оглянулась.

– Иди поешь… всё же.

Глеб удалился на кухню и продолжил неспешную трапезу.

Неожиданно распахнулась дверь и на пороге дома появился тот строгий человек, на этот раз без палки ? Глебу из кухни видно. Мужик тоже заметил путника и удивлённо вскрикнул:

– Полина, а что это ты в полюбовники такого замызганного приняла?! Я тебе не подошёл, а этот ? хоть куда?!

– Дурак ты, Трофим! У человека беда случилась. Нет, чтобы помочь, так ты оскорбляешь! А может, он учёным был или конструктором, а потом с ума сошёл от науки. А ты человека готов в грязь втоптать.

Мужчина опешил от напора Полины, начал оправдываться.

– Я ничего… так просто, хоть он и спёр у меня морковку.

Полина пытливо взглянула на пришедшего и миролюбиво сказала: