Потерявшие имя

– Не я выбираю Время.

– А кто?

Нашу «оживлённую» беседу прервала Мэдисон, опустившая на стол тарелку и яркое ведёрко с надписью «KFC». От ведёрка пахло так же, как и от тарелки.

– Мэдисон. Сегодня моя смена и так меня зовут. – Девушка попыталась улыбнуться через недовольство. Но увидев снова моё неприкрытое лицо вблизи, она снова покраснела и унеслась на всех парах, с пустой тарелкой в руках.

– Завтра. – Сид, накинув капюшон, поднялся с моего места, что-то внимательно разглядывая на крышке ведёрка. Подняв визитку паба, он «улыбнулся». – Если Время – позвоню.

Пока Сид шёл через паб к стойке Теда, в зале стояла тишина и все глаза смотрели за его перемещением. Склонившись над стойкой бара, Тед выслушал, кивнул и также молча проводил гостя глазами до двери. Звякнул колокольчик и, через закрывающуюся дверь, в паб просочилась Жизнь. Люди расслабились, продолжили прерванные разговоры. Не желая упускать возможность примкнуть к Жизни, я занял своё законное место, с нетерпением выхватывая кусочки обжаренной курицы из тарелки.

Следующие семь дней в пабе каждый вечер был аншлаг. Тед не только хотел продавать билеты, но и переименовать своё заведение в «Два близнеца» (это он про нас с Сидом). Я не находил в этом ничего смешного. Сид был прекрасным слушателем, высиживал свои часы до моей работы, потом исчезал. Мне, чтобы не впасть в уныние, приходилось каждую ночь медленно бродить по дорожкам зоопарка, хоть в этом и не было надобности. Эту «халявную» работу я получил как знак признательности моему отцу (его деньгам), привнесённым им в развитие зоопарка пока я был молод, здоров и силён. Впоследствии моя осведомлённость в природных потребностях и индивидуальных особенностях каждого жителя зоопарка (плюс моя интуиция), позволили мне утрясти несколько разраставшихся эксцессов среди устоявшихся пар хищников. Своим «нутром» я чувствовал, когда у кого-то из моих подопечных сдадут нервы или разыграется «эго». На животных действовали успокаивающе мой голос, запах, вид. Мне было этого достаточно, так как «учёные люди» и руководство зоопарка признало мою полезность. Я сам гордился собой, пока не произошёл «сбой программы» – не поверив в слова Сида, мне было легко дать обещание. Так же легко, как его же не сдержать. В следствии моей самоуверенности зоопарк потерял двух львиц, ведущего ветеринара и субсидии от фармкомпаний.

После гибели двух львиц я понял, что рано остановил своё обучение, посчитав себя специалистом по характерам и поведению животных. Теперь находясь на дежурстве, я проводил всё время возле вольеров, слушая их ночные голоса, учась определять особь, её настроение, состояние здоровья, отношения с окружающими. Большинство обитателей зоопарка ведут ночной образ жизни, в отличие от людей. Собранную за ночь информацию я систематизировал, сверял с имеющимися данными, записывал, анализировал (много умных слов, а толку чуть).

Моя работа с людьми возросла на пике популярности заведения Сида. Столько кайфа от забранной у людей негативной энергии я не получал. Мне и раньше не очень нравилось определение «пылесос», которое мне дал Тед, объясняя процессы, происходящие между мной и клиентами. Но это было моё предназначение, призвание, «Карма» – куда же мне от этого. Я продолжал свои эксперименты и над людьми, подводя разных мужчин и женщин к Сиду. Ожидаемого результата (как у Жертв) ни разу не получилось. Из недельного исследования выходило, что Сид сильнее всего воздействовал на женщин (как я и предполагал), только после разговора с ним у «испытуемых» не находил следов гипнотического воздействия. И если на женщин Сид оказывал большее воздействие с открытыми глазами, то мужчины «впечатлялись» от его вида с закрытыми глазами (живой манекен!).

В общем, последняя неделя далась мне нелегко. Я за это время похудел, ни разу не позвонил Дженнифер, но умудрился позвонить отцу. Измотанный и уставший, словно всю ночь разгружал вагон с тюками сена, завалился утром в паб, желая окунуться в алкогольную дремоту, хоть на время.

– Ревность не приводит к правильным решениям. – Тед поставил пустой стакан передо мной и по моему требованию, плеснул крепкого виски. Не самое лучшее пойло, но прочищает мозги. – Ты так изведёшь себя, позвони Дженнифер (она про тебя спрашивала, беспокоилась о твоём здоровье), выплесни накопившуюся энергию.

– Ревность? Вот ещё. – От сочетания вкуса и крепости заслезилось в глазах. Громко вдохнув, задержал дыхание, отслеживая маршрут алкоголя по моему организму. Выдохнул. – Он мой друг. Кого мне с ним делить?

– А ты встань на его место и посмотри на себя со стороны. Если тебе противно быть в его теле, то можешь позаимствовать мои глаза. – Я никогда не понимал шуток Красного Теда. А сейчас у него наблюдался пик «красности» значит он был очень серьёзен.

– Хорошо, я подумаю, после того как высплюсь. – Захватив со стойки бутылку воды, я собирался в душ, потом немного поворочаться на своей кровати.

– Боюсь, сегодня ночью тебе предстоит путешествие. – Сделав значительную паузу (или он сказал «с Ночью»?), Тед добавил. – Он позвонил. Сказал «Время».

Пока я стоял ошарашенный известием, я не только утерял контроль над организмом (вследствие чего протрезвел), но и спокойно принял телефон из рук Теда (это тебя).

– Алло. – голос Дженнифер.

– Привет. Ты сейчас свободна?

Через несколько часов я лежал опустошённый в своей постели. Шторы на окнах были открыты. Яркий солнечный свет, лаская обнажённую кожу Дженнифер, дарил мне наслаждение. Она лежала, чуть отстранясь от меня, проводя пальчиками правой руки по моим шрамам на руках, ногах, лице. Отдалённо мне были интересны тараканы в её голове, которые заставляли её возбуждаться и возбуждаться от вида моего изломанного тела.

– Это не передаётся по наследству?

Наивность её вопроса, произнесённая с такой нежностью, слегка ввела меня в ступор, потом задела. Но подумав, я осознал, что она не знала меня прежнего, здорового и молодого. Покопавшись в своей памяти, мне с трудом удалось вспомнить, что все свои фотографии мной уничтожены.

– Нет. – Я взял и поцеловал её руку, оторвав её от моих шрамов, так как ещё одно соитие могло меня убить. – Это последствия аварии. Сразу после окончания старшей школы, я разбился на мотоцикле. Меня нашёл и спас Тед. Если хочешь, могу попросить родителей переслать мне фотографии того периода. Говорят, я был красавчиком.

– Надо сказать Теду: «Спасибо», за тебя. – Девушка нависла надомной, поцеловала. – Прямо сейчас и скажу. – Она спрыгнула с кровати и исчезла в ванной.

Слушая как шумит вода, пред моим мысленным взором замаячил смутный силуэт мокрой Дженнифер. Не имея уже сил на фантазии, я сполз с постели и дотащился до ванной. Оперевшись о косяк двери, стоял и любовался салочками, который устраивали струйки воды на коже девушки. Она, не закрывшись шторкой, была у меня вся на виду.

– Мне нужно на работу. – Почувствовав мой взгляд, девушка повернула ко мне мокрое лицо. Она смотрела куда-то ниже моего живота, улыбка коснулась её губ, заискрилась озорством в глазах. – Мог бы позвонить и раньше. Я скучала.

Конечно, я проспал. Телефон разрывался над моей головой. Сид меня ждал. Тед, меня ждал. Главное меня ждала Дженнифер. Ни за что не покажу ей Сида. Боясь даже представить последствия их встречи, я быстро оделся, спустился вниз, разгоняя выделившийся адреналин.

Бессонный день сказался. Почти всю дорогу я проспал в кабине фургона Сида. Он, как всегда, был немногословен, написал на листке адрес (дом с противоположной стороны зоопарка) и вышел, кода закончилось время «демонстраций». Витая в романтических облаках, я совсем позабыл о подготовке. Хорошо Тед вручил мне холщовую сумку. Зевнув с чувством, я заглянул в сумку. Там оказалась провизия (бургеры для Сида, кусочки курицы для меня), вода, и монокуляр ночного видения (охотничий на винтовку). Поискав в остальных отделениях и кармашках сумки, я к своему облегчению винтовки не нашёл. Зато нашёл перчатку, на левую руку, к которой пристёгивался монокуляр.

Сид ни о чём меня не спрашивал, я не спрашивал его. Так мы и вышли из машины, когда добрались до места. Следуя своей интуиции, подпитанной размышлениями прежних дней, я пошёл в противоположную, спине Сида, сторону. Удалившись на достаточное расстояние, выбрал местечко потемней, сел в засаду. Пока время тянулось, я, заставляя проснуться мозг, стал анализировать, почему Сид сменил свой шерстяной наряд монаха на брезентовый плащ. Возможно, он боялся испачкаться в крови? Или у него там был спрятан генератор, настроенный на частоту женского мозга? Может у него там затерялась мрачная сущность, доставшаяся ему от прежнего владельца-маньяка?

Поняв, что сегодня мой мозг непригоден для холодного анализа, решил довериться глазам. Потянувшись к монокуляру, я увидел Её. Она прошла метрах в семи от меня. Девушка вышагивала как модель на подиуме (её красивые ноги белели отражением далёких фонарей под короткой юбкой), что-то напевая себе под нос. Потянув воздух через расправленные ноздри, пытаясь уловить её запах, я выбрался из укрытия, стараясь соблюдать дистанцию и не создавать шума.

– Не оставляй следов. – напомнило мне подсознание.

Теперь я тщательней следил за «пространством» у себя под ногами. Вдруг что-то изменилось. Девушка остановилась. Казалось, сильный порыв ветра не даёт ей двигаться дальше, а от его холодных струй, тело девушки дрожит. Схватившись за монокуляр, я вспомнил, что сегодня моя цель не она. Чуть отступив в сторону, направил прибор ночного видения в направлении Сида. Его светлое пятно было в метрах десяти от превратившейся в статую девушки. Сид сидел спиной к ней. Через миг он начал расти, вбирая тени, стелющиеся по земле.

– Он просто поднимается на ноги. – успокоил я своё трепетавшее сердце, мысленно подхватив душу от падения в пятки. – Я его знаю ещё со школы. У него идёт (шла) кровь, когда бьёшь его по носу. Он ходит в туалет (проверял, добавив в воду мочегонку), ест, дышит. Правда, не пахнет.

Волосы на всём моём теле встали дыбом, кровь начала леденеть в жилах. Девушка не видела Сида. Она как будто задыхалась, схватилась руками за своё горло, присела. Сид «рвался» к девушке через разделявшую их «космическую» пропасть. Они, через прибор ночного видения, походили на две яркие галактики, медленно сближающиеся (для стороннего наблюдателя). В миг замершей вечности произошло действие – Сид опустил капюшон. Глаза его были закрыты, лицо напряжено или искажённо чрезмерными усилиями, руки медленно упали вдоль его тела. Блеснул нож. Этот блеск ослепил меня, пришлось менять глаз. Теперь вторая галактика (девушка) стремительно неслась навстречу сиянию Сида (ему яркости прибавили что ли?). Вот они встречаются, заключив друг друга в объятия. Снова вспышка от лезвия ножа ослепляет меня. Пока я менял глаз, Жертва повернулась к Сиду спиной, поднимая его руку с ножом к своему горлу.

– Да что тут происходит? – Мой мозг отказывался верить глазам.

Девушка наклоняется в мою сторону, смотрит чуть в сторону от того места, где стою я. Улыбка?! на её губах опускается, становиться больше и… Нет, это темнеет разрез на её шее, из которого на землю льётся тёплая кровь.

Пытаясь избавиться от нереальности происходящего, трясу рукой стараясь выкинуть монокуляр, но реальность настолько изменилась, что монокуляр становится частью меня. Чтобы избавиться от него, нужен нож. «Или снять перчатку» – поносится, как холодная струйка воды, мысль в моём вскипающем мозгу. Пристально разглядывая в слабом свете хитрое приспособление, я возвращаю реальность на положенное ей место (вокруг меня и всегда рядом). С облегчением смотрю, как Сид укладывает девушку на траву, что-то поправляет в её волосах, платье. Потом он поднимается в полный рост и смотрит, запрокинув голову, в холодную пропасть ночного неба.

Мне хочется знать, что это за чертовщина, кто виноват и где выход из этого дурдома. Широким шагом я приближаюсь к Сиду. Он поднимает левую руку, останавливая мой порыв. Сознание резко вцепляется в реальность, вылавливая ясность понимания, как тормоз в пол на скорости за двести километров в час.

– Мать твою – следы! – Я замираю как вкопанный на мягкой и податливой земле. Оглядываясь назад, вижу, что до края газона пара шагов. Осторожно, стараясь попасть след в след, возвращаюсь на асфальт. Затем несусь на всех парах к фургону Сида.

Разговор в машине пошёл не потому руслу, что я рассчитывал.

– Ты специально под камеру полез? – Каждое его, медленно выговариваемое, слово падало как свинцовая капля на жестяную крышку моего гроба. – Ищешь популярности?

– Где была камера? – Голос. Разве это мой голос? Или он будет звучать так с того света?

Сид остановил фургон, показал рукой под крышу здания. Вглядываясь с минуту, я увидел холодный отблеск стекла. Я стоял под ней, когда реальность играла с моим сознанием.

– Повезёт, если не работает.

– Давай её собьём. – моя правая рука нашаривала ручку двери фургона.

– Смысл. Если работает – уже записало. – Сид нажал на педаль газа, машина медленно покатилась, поворачивая к выезду с парковки. – Будешь искать по кабелям? Остановлю.

– Нет, – я чересчур сильно ударил себя ладонью полбу. – Едем домой.

– Что ты хотел, подходя так близко?

– Мне нужно увидеть лицо, – я запнулся, подбирая более мягкое слово вместо «жертва», – девушки. Все приборы, что я смог достать, не дают нужного разрешения, эффекта. Я уже думал установить инфракрасные прожектора, но… – Тут я запнулся, если объяснять всё, то придётся рассказать обо всей своей слежке.

– Не поможет. – Сид был спокоен как Ларч из «Семейки Адамс». Я прищурился – «это лунный свет или моё воображение?». – Камеры увидят усиление свечения. Полиция поймёт.

– Уже ФБР. – Хмуро поправил его я.