Красная комната. Бархат

«P. S. Ты должна надеть красное платье или плащ на мои похороны. Я пришлю огневичка, чтобы узнать, прочитала ли ты мое письмо. Аринн, прости меня, пожалуйста, но я пыталась защитить нашу семью».

Аринн перечитала небольшую подпись снизу и закачала головой – план Керрин трещал по швам. Удивительно, как их не нашли раньше! Письмо она сожгла над бабушкиной свечой, а для верности смешала свои реактивы из холодильника и полностью уничтожила пепел, чтобы ни одной пылинки не осталось.

Следующие дни она занималась всеми вопросами, связанными с похоронами. Много бумаг, очень много навязчивых советов, Аринн с ужасом смотрела на распечатанные для нее прейскуранты и понимала, что, наверное, она тогда зря отказалась от помощи на работе, но, с другой стороны, ей совершенно не хотелось вмешивать посторонних людей. Ей казалось, что она недостаточно скорбит, недостаточно опечалена смертью «сестры», и любой мало-мальски знающий их двоих знакомый может легко увидеть ее секрет. С каждым восходом солнца ее личная тайна давила все сильнее и сильнее, а перед похоронами от нервов приснился кошмар, где в нее тыкали сотни пальцев и шептали монотонно: «Ты врешь! Ты все врешь, Аринн Касе! Ты хоронишь живую сестру!» Аринн подскочила в кровати и сбивчиво задышала, пытаясь успокоиться. Сердце колотилось как сумасшедшее, но постепенно она смогла взять себя в руки.

– Точно уеду! Сразу же, как кину землю на крышку гроба, словлю кэб и поеду на вокзал, иначе сама свихнусь.

Так и решила. Собрала небольшую дорожную сумку, сложила удобные вещи, упаковку ее собственной косметики и старый маленький блокнот, в котором шифровала записи формул. Его она перепрятала во внутренний карман шерстяного бордового платья. Блокнот был крохотным и легко уместился там. Аринн посмотрела на себя в большое зеркало, поправила шляпку с черной вуалью, взяла документы, телеграфон и личный пентакл, в котором хранились ее данные для всех служб Уэссы, и вышла из квартиры.

Она не стала вызывать кэб, поехала на городском транспорте, чтобы было время все обдумать еще раз, прокрутить, словно старые слайды, все пункты ее небольшого плана, да и собраться с мыслями. Еще она стала избегать оставаться одна – среди людей ей было спокойнее.

Около ворот на городское кладбище она купила красные гвоздики, опустила черную вуаль и пошла в сторону участка их семьи. Там ее уже ждали – священник и гробовщик. Ждали только ее. Как же хорошо, что древний ритуал прощения состоял из двух дней: семейный и публичный. Друзья, знакомые, неравнодушные – все те, кто захочет проститься с Керрин, придут завтра, а сегодня она спокойно отыграет роль.

Это оказалось легче, чем она боялась. Завершив все нужные обряды, заплатив по старой традиции серебряниками священнику и медниками гробовщику, Аринн облегченно подняла вуаль и провела рукой, затянутой в тонкую перчатку, по простому надгробию с именем сестры. Никаких фотографий, она бы не выдержала такого, но завтра ей перемоют все кости за скупость и безразличие.

– Пусть лучше найдут себе повод для сплетен, чем будут пытаться найти причину ее лжесмерти, – проговорила себе под нос Аринн и пошла к выходу. Теперь между лопаток жгло от чужого взгляда, и она оглянулась, но позади никого не было. Шаг ускорился сам собой, и Аринн почти бежала к выходу. Увидев впереди кованные ворота, облегченно выдохнула и чуть замедлилась. Это было ошибкой. Крепкая хватка за предплечье заставила остановиться ее. Она резко развернулась и ударила сумкой, аккурат в зону паха, совершенно не задумываясь кто и зачем ее остановил. Мужчина в черной одежде охнул, согнулся пополам и выпустил ее руку. Аринн, недолго думая, со всех ног побежала к выходу, туда, где стояли пожилые торговки погребальными букетами. Она могла бы активировать сирену помощи, как раз у нее была одна бусина на браслете защиты, но на кладбищах стояла магическая защита, дабы никто не мог использовать чьи-то души в своих темных целях. Ничего не получится. Ее спасением могли быть только люди за воротами, она уже почти сделала этот последний шаг, как сильная рука схватила ее, а вторая – зажала рот, закрывая нос какой-то тряпицей. Она испуганно вдохнула и провалилась в темноту.

Сознание вернулось не сразу, сначала все плыло перед глазами, потом двоилось. В нос ударили незнакомые ароматы: табак, кожа обивки, жареное мясо. Аринн мотнула головой, ощутив под ней плотность дорогой кожи дивана. Поморгала, дернула завязанными руками, сжала зубами кляп и зарычала от злости. Сесть получилось не с первого раза, силы будто вытекали из нее, но когда она увидела, кто открыл двери и вошел в комнату, то зарычала сильнее и затопала от дикой злости ногами.

– Аспид и всего его змеиные хвосты! – рявкнул Росс. – Брег, ты рехнулся! Я же сказал: «Привести ко мне мадам Касе», а не «Приволочь любым способом»!

Мужчина в черной одежде виновато мял шляпу и поджимал нервно губы.

– Развяжи немедленно!

– Я бы так не рисковал, сиятельный. Дамочка с норовом, бьет ниже пояса, – ответил Брег с четким валлиошским акцентом. Да уж, Валлиош в Уэссе славился своими наемниками и охочими до наживы мужчинами. Самый северный из островов и самый суровый.

– Развязывай, – повторил холодно Росс, но отошел подальше от Аринн. Видимо, на всякий случай. Брег обошел ее сзади и ножом аккуратно разрезал веревки. Аринн прижала развязанные руки к груди, а потом выплюнула кляп.

– Теперь адресованные слова в ваш адрес, как «высокомерное дерьмо» от одной из ваших бывших пассий, не кажутся мне такими уж нечестными… сиятельный, – прошипела от злости Аринн прямо в глаза Россу фой Мауш.

Глава 5. Красный кабриолет

Она не хотела выплескивать эмоции, не перед ним, но напряжение последних дней, усталость, кошмары – все это взвинтило эмоции до предела, и Аринн оскорбила вампира, который, к ее огромному сожалению, стал единственной ниточкой к сестре. Росс вздернул бровь, усмехнулся и хотел что-то ответить, но вдруг его глаза стали алыми, потеряв какой-либо отблеск сдержанности, он нагнулся к Аринн, схватил сильными пальцами за подбородок и властно поцеловал. Она хотела оттолкнуть его, но вместо этого почувствовала такую непреодолимую тягу к этим губам, к этим плечам, к аромату Росса, что задохнулась от внутренней вспышки удовольствия, почувствовав под пальцами ткань его пиджака и крепкие мышцы.

Это настоящее сумасшествие!

Но Аринн голову могла дать на отсечение, что сумасшествие было на двоих!

Стоило им взглянуть друг на друга, заговорить и через некоторое время их накрывало этой безумной тягой.

Теперь Аринн поняла, почему Росс разозлился тогда в машине. Он подумал, что она специально использует некую запрещенную магию, пытается воздействовать на него, но что же тогда делать с тем, что и сам вампир уничтожает полностью ее самообладание?!

Рядом громко кашлянули, и Росс отодвинулся ровно настолько, насколько позволили объятия Аринн. Сначала она лишь смотрела на его губы, сжатые в тонкую линию, потом перевела взгляд на потемневшие, почти черные глаза, пытаясь прочитать в них причину нахлынувшей холодности, а потом… потом она медленно расцепила руки, теряя все краски на лице и осознав наконец-то, что сейчас произошло.

Она резко отпрянула и вжалась в спинку дивана, затравленно посмотрела на помощника Росса – ее недавнего похитителя и четко произнесла:

– Вы не имеете никакого права удерживать меня здесь силой.

Росс нервно зачесал пятерней волосы, тоже взглянул на испуганного Брега, который тщетно пытался прикинуться лишней мебелью в комнате, и отошел к большому окну, сложив руки на груди.

– Не имею, но отпускать вас не собираюсь, пока вы так же внятно не объясните мне, какие конкретные фокусы вы тут выделываете и почему обладаете такой магией влияния, – строго сказал Росс.

Аринн сглотнула. Странная бесконтрольная волна нахлынула и также быстро ушла, оставив после себя все вверх тормашками. Да если бы она знала! Голова отказывалась нормально работать, стыд накрыл до последнего уложенного завитка в прическе, и непогашенное до конца желание, пора было это признать, свернулось теплым узлом внизу живота. Росс не был красавцем, нет, нисколько, он был прекрасен как сам дьявол! Чертов искуситель! А еще ко всему этому коктейлю примешивалась обида – Аринн хотелось, чтобы Росс тоже испытывал такой же ураган эмоций, направленный на нее. Почему мучается только она?

– Я не использую никакую магию, сиятельный. У меня ее просто нет, – зло усмехнулась Аринн, все-таки вспыхнувшая злость хорошо отрезвляла сейчас ее разум. – Неужели вы не чувствуете, что у меня нет ни талисмана Элементаля, ни искр чародеев в ауре?!

Росс нахмурился сильнее и кивнул:

– Да, вы просто слабый человек. – Росс явно наслаждался ее злым взглядом. Конечно, тягаться с высокородными глупо, особенно с такими скудными талантами. Хорошо, что он не знает, что она очень даже хороша в алхимии. Захочет и устроит ему понос на неделю, не пошевелив даже мизинцем.

– Но это не означает, что у вас нет тайного артефакта, – заключил Росс и впился взглядом. – Вряд ли вы скажете об этом добровольно. Значит, мне придется вас пытать, Арин Касе.

«Прекрасно! Просто прекрасно!», – прокричала про себя Аринн и серьезно задумалась о том, чтобы наконец-то отравить Росса фой Мауш. Всего-то надо, проткнуть пузырь его самолюбия, и желчь сама изольется внутрь.

– На каком основании, сиятельный? Вы выкрали меня с похорон сестры, требуете какие-то объяснения тому, почему не можете удержать вашего дружка в штанах, позволяете себе вульгарные поступки в отношении меня, а я виновата?! – на эмоциях громко сказала Аринн, стараясь не думать, что сама с огромным удовольствием обнимала вампира.

Росс оскалился и шарахнул по подоконнику кулаком, отчего стекло жалобно зазвенело. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Сразу вспомнились и другие эпитеты: жестокий, опасный, бессердечный. Угораздило же! Аринн не отводила взгляд, боясь, что Росс может расценить это как непослушание и свернет ее тонкую шею прямо тут, на этом диване. И наверное, они бы прожигали друг друга взглядами в полной тишине, если бы не очередное покашливание Брега.

– Сир, я вам больше не нужен? – По голосу было понятно, как он хочет оказаться подальше от этой комнаты.

– Нужен. Приготовь мой кабриолет. Через пятнадцать минут мы с мадам Касе выезжаем в Золотой особняк, – холодно ответил Росс. – Как уедем, можешь быть свободен.

Брега сдуло в ту же секунду. Аринн проводила его тоскливым взглядом и снова уставилась на Росса, который оказался около нее, сидящем на журнальном столике. Вся поза вампира излучала напряжение и еле сдерживаемую злость.

– Значит, не могу удержать дружка в штанах, – Росс вкрадчиво повторил слова Аринн и ухмыльнулся, демонстрируя острые резцы. Эта улыбка заставила ее замереть, даже не дышать. Вот он истинный фой Мауш, а не тот милый и обаятельный фантом, которым Росс прикинулся в злополучный вечер. – Мадам Касе, вы понимаете, с кем разговариваете? За такое оскорбление я могу вырезать вам язык. Или… – Росс опустился взглядом к ее губам, потом ниже, прошелся глазами до самых щиколоток. – Я могу наложить на вас Контракт Послушания.

Аринн закрыла глаза – договорилась. Почему-то ей показалось, что они с Россом могли бы найти взаимопонимание, в конце концов, они могли бы помочь друг другу найти своих родных, но теперь она слишком ясно поняла свою ошибку: фой Мауш это фой Мауш, и никогда, (стоит это выжечь на своем теле, чтобы не забывать) не будут ставить чьи-либо интересы даже на одну планку с собой. Да, Росс ищет Риаша, но он спокойно сломает ее жизнь, если так будет быстрее дойти до цели. Контракт Послушания… что ж, может, после этого она наконец-то излечится от этой странной тяги к нему, ведь своего хозяина не любят, его только слушаются.

– Вы даже не будете умолять меня не применять к вам этот Контракт? – Росс смотрел на нее заинтересованно, следил, как за диким животным. Уже от этого становилось тошно, но удивляться тут было нечему – в силу положения, благодаря огромной силе, властности, которую он впитал с самого детства, Росс не мог бы смотреть на обычного человека иначе. Обычные уэссцы были для вампирских кланов лишь напитками. Да, к каким-то они испытывали долгое пристрастие, но чувства… уважение… Нет.

Аринн продолжала молчать, сказать ей было нечего, а сбежать она не сможет. Сейчас не сможет, и если она помнила правильно, то Контракт не привязывал к хозяину физически, лишь ментально, но такое воздействие имело очень сильное ограничение по радиусу воздействия. То, что Росс уже что-то решил для себя, Аринн видела по его потемневшим глазам, за оскорбление, за угрозу семье, он легко получит дозволение наложить Контракт, но она так просто не сдастся.

Одно проигранное сражение еще не война!

– Мне нечего скрывать, сиятельный, если через Контракт вы хотите вывести меня на чистую воду. Если ваша цель использования этой магической связки иная, то я тем более не смогу остановить вас своими мольбами, – спокойно ответила Аринн и заметила веселый блеск в глазах вампира.

– И какие же иные цели я могу преследовать в отношении вас, Аринн? – Голос вампира был вкрадчивый, но ухмылка на лице не давала обмануться – он потешался над ней, заставляя облекать в слова неуместные мысли. С одной стороны, Аринн сама бы рассмеялась над собой и мыслью о ее сексуальном подчинении Росса, но с другой, как он произносил ее имя, как пристально смотрел на нее странными голодными глазами пугало.

– Я не могу знать, сиятельный, – нейтрально ответила Аринн, но ответ Россу не понравился. Он весь будто напружинился, резко встал и дернул ее за руку с дивана.

– Что ж, значит, мне пора рассказать вам подробнее. По дороге в дом моих родителей.

И крепко схватив Аринн за предплечье, повел на выход из комнаты, затем по большому коридору, к лифту, затем толкнул внутрь кабины, прижав ее к стеклянным стенкам, через которые она увидела панораму делового центра Нью-Касла. Значит, Брег доставил прямо в офис Росса, в его святая святых. Аринн закусила губу, когда почувствовала насколько близко позади нее стоит мужчина. Это можно было бы отнести к его попытке контролировать ее любое движение, но Аринн чувствовала его острый взгляд, который будто срезал с нее одежду, лоскуток за лоскутком, обнажая, высвобождая из платья-клетки.

Слишком опасно.

Аринн уперлась лбом о холодное стекло в надежде, что наваждение пройдет, снова откатится волной, возвращая разум на место. Глубоко вдохнула и поняла, что натворила – в нос ударили ароматы: дорогой парфюм Росса, который она чувствовала на обивке дивана и его возбуждение, чтобы он был проклят!