Живой алмаз Шаданакара

– Вообще – все свет! Все, что есть живое и неживое – все свет! Камень, вода, человек – свет! Свет, который в зависимости от частоты, длины, и замкнутости волны, превращается то в материю, то в энергию! Превращается во все, что угодно! Той ночью ритм плача Ярославны слился с пульсацией огней, а в момент восхода, и с пульсацией солнечных лучей. Когда первые проблески лучей слились с затухающими искрами пожарищ, двойной код, как молекула ДНК, вызвал жизнь. Нет, не так, наш камень вызвал жизнь! Двойной код совпал с его дыханием, с дыханием волны, разбудил его, и новый импульс алмаза как раз и произвел чудесную реакцию. Понимаете, вы меня понимаете!

Сергей взволнованно метался по комнате, от стены до стены и назад. Ответа он не услышал, да и не ждал никакого ответа. В его голове бродило сразу несколько догадок, как скомпоновать, как создать что – то подобное. Походив еще минут десять, он сел за стол и начал быстро писать. Слова, алгоритм, формулы, уравнения, слова, алгоритм, алгоритм… Аталия выставила Миколу за дверь, и сама было собралась к выходу, одевая на ходу пуховик, но короткое:

– Останься, ты мне нужна – остановило ее на полушаге.

Девис и Тайра 2014

Девис готовился к последней инициации.Сегодня, в день великого равностояния, в год двадцать шестого последнего цикла, должно было произойти самое важное событие его настоящей жизни. Сегодня, он больше, чем умрет, он наполнится истинным бессмертием и неограниченной мудростью! Бесконечное знание станет его частью, или он станет его частью – какая разница! Пусть будет, что будет. Девис попрощался с женой и детьми как перед смертью. Нет, конечно, он физически останется жив. Старый Боршинт прожил в таком состоянии более семидесяти лет. Сейчас ему 108. Для него не возраст. Он бы еще половину от этого прожил. Почему сейчас, устал? Или снимает с себя ответственность? А может от него устали? Подойдя к своему автомобилю, Девис еще раз взглянул на стены родного дома и не оборачиваясь больше, жестом приказал водителю трогаться. Мысли рассеяно петляли. В голову лезла всякая ерунда, вроде дождика за окном, или «какая страшная собака», но в глубине души звучала одна фраза: «Что со мной будет? Что со мной будет!»

Не успела Тайра после окончания последней программы, выйти из студии, как возле дверей ее офиса, женщину встречала целая делегация. Впереди всех стояли те самые «борцы за этику, чистоту и достоверность информации». Именно от их организации, ее канал последние два месяца получал постоянные штрафы и угрозы закрытия. За их спинами находилось трое полицейских. Далее толпилось несколько журналистов с разных каналов и иных печатных и интернет ресурсов. К удивлению женщины, ей не дали сказать ни слова, мало того, ей предъявили обвинение в клевете, намеренном распространении порочащих и ложных сведений. Тут же из телецентра она была доставлена сначала в полицейский участок, а затем в суд. А вот в суде стало по настоящему страшно. Предварительное рассмотрение дела произошло заочно, в ее отсутствие, таким образом, чтобы не озвучить, не предьявить встречные доводы, она не смогла. Итог следующий – на канал был наложен штраф, в размере двухсот пятидесяти тысяч фунтов, ее же за неоднократное нарушение данной статьи, приговорили к аресту. Нет, не домашнему, а вполне себе настоящему. Тайра не могла поверить в случившееся, пока не оказалась в благоустроенной камере – одиночке. Она молча легла на идеально застеленный матрас, и уставившись в потолок, стала искать выход из создавшегося положения.

А в это время, рой «надстоящих» кипел, словно растревоженный улей. Старый властитель был явно настроен на войну. Идея третьего мирового пожара стала для него наваждением, но представителей остальных двенадцати кланов такая планировка событий явно не устраивала. Для того, чтобы начать новый круг, надо было сначала уничтожить Россию, а затем взорвать Америку. С Россией пробовали по хорошему, но она обслуживать интересы правителей не стала. Тогда была разыграна карта с Украиной, основной целью которой, являлось запланированное втягивание в полномасштабную, долгосрочную войну. Момент наступил, пора действовать – эти слова жгучим клеймом остались на сердце представителей тринадцати семей. В их планы война не входила. Кроме того, более половины было против нанесения ударов по Америке. Предлагая свои системы хаоса, роль центра тяжести все же оставляли за США. Но Барох и здесь был непреклонен. Лучшего законного способа обнулить систему, сдуть разросшиеся пузыри, и погасить долги – не существовало. Барух не думал о человеческих жертвах. За годы симбиоза с инородной сущностью, человечество давно превратилось для него в пепел под ногами. Он совершенно не боялся финансовых и иных потерь. Все, что принадлежит его могучей пирамиде, обязательно вернется назад.

– Вы глупые дармоеды, помешавшиеся на любви к себе и своим богатствам. Очнитесь, ваше богатство – Это Я! Я единый и всемогущий! Я, ведущий за собой миллионы! Война необходима, удачный момент настал! Я долго ждал! Дело осталось за малым. В обновленный мир я вступлю в обновленном образе. Родинтроп, готовь внука. Как только переход состоится, должны быть нанесены первые удары. Заседание и новорождение назначаю на день солнцестояния по ацтекам – 27 января!».

После данных слов, величественный старик прошествовал мимо остальных к своему авто. Он уехал не попрощавшись, не взглянув на опешивших приспешников. А они, в рьяном возбуждении бросились друг к другу, ища допустимый выход из положения.

«Надстоящие» были не одиноки. Не спали и те, кто испокон веков стоит на страже мира. Их тысячи и единицы, сотни и миллионы. Кто – то усердно молится, привлекая Божественную силу и благодать. Кто – то занят обычным мирским делом, но все дела, сотворенные с надеждой и любовью, соединяются единым рисунком, накрывающим и незаметно уничтожающим, вырезанные знаки тьмы. Кто – то воюет, в прямом и переносном смысле, на фронтах жизни и фронтах духа. Кто – то мощью, ниспосланной свыше, будит остальных, своевременно предупреждая о пожаре!

После новостей об аресте Тайры, как ни пытались продажные СМИ очернить ее имя, результат был прямо противоположным. Тысячи демонстрантов появились в центре Лодона, тысячи прошли по Нью-Йорку, по Бруклину и Оттаве. В Брюсселе запылал Европарламент, а на Украине, противоборствующие стороны, всеми силами стягивали с отведенных позиций войска и готовились к решающему противостоянию.

Керол

Оказавшись в прошлом Небесной России, Керол запечатлела образ Богорожденной Звентаны – девочки. Она была так восхитительна, так трогательно прекрасна и в тоже время духовно могущественна, что необъяснимое магнетическое притяжение сковало и тело, и душу Каролины. Присутствие Бога ощущалось во всем, особенно во взгляде. Кер видела его в Аримойе, где Звентане по человеческим меркам было лет одиннадцать, двенадцать. Видела в Нирлианте, где в образе чудесной, царственной Богини – девушки, Она предстала пред Верховными Стихиалиями. Видела сейчас, причем именно сейчас, в момент своего восхождения в Небесном Затомисе, он казался самым благоухающим, самым невинным и самым святым! Чувство, разрывающее сердце, сравнить было не с чем. Будто ты смотришь на чудесное Дитя, а видишь вовсе не Его, – видишь Вечность! Вечность с такими родными, любимыми глазами!

Вечность не знает прошлого и будущего. Она едина. Для нее сотни наших жизней, рождений – только миг, взмах ресниц ее и нежный аромат очаровательной улыбки.

Такая же улыбка сияла на устах нашей героини, когда она окончательно слилась с камнем и будто растворилась в нем. Лепестки Алмаза сомкнулись, и живой камень вновь стал огромным изливающимся бриллиантом. Круги разошлись, время вернуло все на свои места, будто и не было безумного перехлеста. Но взгляд Вечности из памяти стереть не удастся никогда! Значит все должно было случиться, так как случилось. Каждый шаг, движение, поворот были заранее определены и собраны вместе несметной Высочайшей Силой! Или – нет, это очередной вдох, экзамен, проверка! Истина вездесуща, но видна в понятном охвате только оттуда, с бесконечной, единосущной, и, увы, недосягаемой для нас Высоты! Или досягаемой! Что ж – Вечность покажет!!!

Алмаз

Когда голубой алмаз вместе с Каролиной, Куар и Фредманом вернулся в свое время и вновь засиял в бело – золотых просторах главного святилища Аримои, могучие электрические заряды, похожие на бьющие снизу вверх молнии, стали извергаться из него в огромном количестве. Пространство над камнем закружилось в воронку, запредельной высоты. Оторопели все: силы Света, силы Зла. Мир замер окончательно прекратив сражение. Такого не было ранее никогда. То ли гнев самого Камня, который минуя все законы и запреты, посмели тронуть. То ли это Верховный гнев свыше – Благодатному воплощению Богорожденной нигде и никогда не должно причиняться ни малейшего вреда. Наказание всегда необратимо. Великий час настал! В тот самый миг, когда девочка – подросток Звентана, вошла в сияющтй голубой Цветок в Аримое и вышла в преображенном молодом виде в Синклите Мира, могучая энергетическая воронка стала молниеносно расширяться как вверх, так и вниз. Она пронзила все миры, лежащие ниже, заполняя их Светом из запредельной Высоты. Затем вместе с ослепляющей вспышкой прозвучал цвето – волновой взрыв. Он действовал избирательно. Божественные силы остались невредимы, может быть немного оглушены. А вот силы зла оказались подвластны всеобъемлющей разрушительной волне. Она просто испарила их, смыла, переместила, развеяла.

Тьма уже ослабла, когда Гагтунгру пришлось убрать свое присутствие из всех остальных, кроме Гаашарвы и Дигма миров. Вся суррогатная нечисть отступала в смятении. Но после испепеляющего удара каррох их тел был разрушен до основания. Разорванные на мельчайшие частицы, они стали опадать черным пеплом, сухим дождем вниз, просачиваясь сквозь остальные слои. Для восстановления своих сил, Тьме теперь понадобится несметное количество времени. Но главное заключалось не в этом! Главное – миры возмездия впервые после Христа получили новую надежду на спасение!

Сначала это проявилось сиюминутным озарением, но свет не ушел. Свинцовое море Морокка, озаренное косыми солнечными лучами, заиграло новыми живыми красками. Пусть солнце выглядывало совсем чуть – чуть, ярким полудиском у горизонта, пусть поверхностные лучи его несли мало тепла, но они были! В момент солнечного появления в сонное оцепенение с последующим перемещением в вышележащий слой, впало столько мучеников, сколько не впадало за долгий период последнего эона.

Не только Моррок, – Ладреф, Скривнус и Агр, все миры нижних чистилищ, вплоть до слоев ядра, озарились не солнечным, но уже предрассветным просветлением. Черные засасывающие озера и лужи жидкой Тьмы значительно уменьшились в размерах и силе. Мелкие совершенно высохли, а крупные превратились в отполированные чахлые болота.

Великая вспышка, озарившая пространства не только смогла уменьшить интенсивность обжигающего излучения из Дигма, Она в самой сердцевине своего извержения породила Новый Мир! Да, да, взрывная волна развернувшись до определенного предела, свернулась вновь и создала совершенно невиданный ранее слой. Он словно лестница проходил сквозь другие миры и нанизывал их на себя этажами. Слой представлял собою что – то вроде лазарета, пункта духовной помощи, исцеляющего от дальнейших мук. Попасть туда могли страдальцы любого ряда – и те, кто был близок к искуплению, и те в ком только начала зарождаться новая великая надежда. Вход был даже из магм. Ободранные обугленные сознания, поступая в Лазарет, могли получать необходимую помощь, и обрастая новой материальностью, начать восходящий путь. Что уж говорить о человекоподобных, они ринулись туда бесконечным длинноочередным потоком. Ты должен знать дорогой читатель, что первыми из числа принятых с уровня Агра были наши знакомые торды – Ыр и По. Достигшие лестницы исцеления могли очиститься от совершенного зла не с помощью страданий, а с помощью новейших методов духовного врачевания. Да, нарушался закон кармы – могучий основополагающий закон, который оставался незыблемым в течение многих тысяч лет. Но силы Тьмы нарушили соглашение первыми. Любое действие вызывает противодействие – помешать этому ни в праве ни одна сторона. Поэтому воздействовать каким либо образом на Лестницу Зло не имело уже никакого права. Да и физически не смогло бы – совершенно другая материальность.

Безусловно, ее наличие вызвало безумный гнев и раздражение у всех демонических сил, но в данный момент Гагтунгру было не до этого. Да и вряд ли Он что – либо смог изменить. Сделавшему шаг поздно отступать назад. Миллиарды душ смогут теперь очиститься без мучений и нужно для этого только одно – открыть в себе, добиться, докопаться до неиссякаемого бессмертного источника, имя которому – Вера! Вера в Единосущного и Всеохватывающего Бога, Создателя нашего – Единого Бога – Отца!

Ни Дигма, ни Гаашарвы взрыв не затронул совершенно. Здесь власть Гагтунгра, подпитываемая космическим злом была непоколебима. Верховный Демон, захватив Антихриста, покинул разрушенную собственной болью Гаашарву. Он унесся к Себе, в родной Дигм. Там, разбросав могучие крылья по всей протяженности горизонта, возлежал он, качаясь не воздушных волнах, и наливался нисходящей из космической бездны силой. Бессмертное неистребимое зло питало его сущность, как кормит волчица своего щенка. Поражение нанесло ощутимую пощечину Его гордыне и значительно потрепало неисчислимые рати подданных. Но это не более чем урок пред запланированным окончательным экзаменом. Его любимое человекоорудие находилось в процессе энергетического и физического восстановления. Каррох Антихриста пострадал довольно сильно, но он жив и невредим. Свет не сумел изменить его внутренней бессмертной сути.

А Гаашарва, потрескавшаяся от гнева своего хозяина, медленно затягивала раны. Черный сухой дождь из обрывков расплавленных тел медленно сжимался, спрессовываясь в бесформенные кучи. Тысячи шельтов в безумном смятении летали над ними, желая разглядеть, отыскать каким – то образом принадлежащие им частицы. Но усилия были тщетны. Суфетх либо Дно были сейчас их уделом. Совсем скоро Гагтунгр сотворит из этой кучи новые подготовленные к рождению в Гаашарве и других мирах тела. Но до этого только тьма, тьма и скулящее одиночество будет единственным спутником падших. Тот, кто остался жив, занимался самолечением, используя все способы энергетической подпитки. Потоки гавваха хлынули из затягивающихся трещин. Стаи покалеченных монстров бросились туда, упиваясь страданиями тех, с кем еще недавно шли в бой. Одобряющий рокот легким ветерком прошелестел по толпе. Но все же недовольных было гораздо больше. Они видели Свет. Пусть он вызывал в них отторжение, но они видели, чувствовали Его, а это не проходит незамеченным. Поверженные, израненные, оказавшись снова в разрушенном двухмерном мирке, как тараканы в забитой норке, многие ощутили обреченность и бессмысленность своего существования. Может быть именно это когда – то станет основополагающим успехом окончательной победы Света над Тьмой! Пусть не сейчас, гораздо позже, но это обязательно произойдет!

Но вернемся к Керол и ее подругам. Кер не видела ни ослепляющей воронки, не чувствовала пронизывающего взрыва. Внутренне она вся еще была там, в глубинах голубого Камня. После того, как она узрела новорожденную Звентану в прошлом, все силы, все внимание Кер было сосредоточенно на новом воплощении Богорожденной в стенах Мирового содружества.

Такая чистейшая, красивейшая, такая возвышенно вдохновенная, будущая наша Верховная Царица Небесная отворила врата алмазного Цветка и вошла в благодатное лоно Синклита Мира. Утихающее сражение добра и зла осталось внизу. Верхнего, запредельного слоя Синклита, пронизанного высшим величием Любви, суета не касалась никогда. Здесь только счастье, простор и вдохновение. Первыми молодую Деву встречали Хранительницы Камня. Всего их было четверо, но после исчезновения Джеромы осталось трое. Богорожденная прикоснулась и поблагодарила каждую. А затем, обернувшись, взглянула в голубое сияние Алмаза. Керол с замиранием духа поняла, что Пречистая смотрит именно на нее. Нежная улыбка, слетевшая с божественных уст, вошла в самое сердце нашей героини. Вместе с ней туда прилетели и вечные слова благодарности. От бесконечного счастья нахлынувших чувств, Кер совсем ничего не слышала, она вся замерла в спустившейся благодати. Осознание пришло потом, когда Звентана уже отвернулась, и прошествовав через открытую Солнцам залу, вышла к бушующему светозарному морю местных жителей.

Блистающие доспехи горели в лучах нескольких отраженных Солнц. Стройные рады и ярусы ангелов, архангелов, херувимов, серафимов, высших властей, человеческих сущностей, даймонов, просветленных животных, стихиалий, и многих, многих других обитателей и гостей, прибывших для данного торжественного момента отовсюду, приветствовали Богорожденную бесконечными потоками любви и прославления. Наступил новый великий этап, новый божественный виток восхождения не только для Синклита, но и для всей лестницы миров Шаданакара. Крылатые солнца и те преклонились в почтении. Самое важное, что должно было случиться – произошло. Кер была допущена и узрела секунду вечного восхождения. Эта секунда, этот всплеск Высшего заполнили ее сущность уже навеки. Память отпечатала чудо и оставила в себе навсегда, в каких бы мирах и странствиях не оказалась странствующая монада.

Керол, переполненная грандиозностью свершившегося, вернулась в Аримою, но пришла в себя не самостоятельно. Что – то монотонно дергало и трясло ее внешнюю оболочку, пока она, наконец, не отреагировала. Рядом был Фредман, страшно бледный и взволнованный.

– Куар, Куар, Куар, помоги ей, помоги!

Служители храма, находящиеся рядом, в растерянности смотрели на появившуюся ведьму в защитном ореоле. После проявления Алмаза и огромного светового взрыва на крохотное умирающее тело колдуньи никто внимания не обращал. Только Фредман метался от одного летящего к другому, прося о помощи. Наконец, он вцепился в Керол и уже не отошел от нее, пока не вернул назад.

– Керол, помоги! Куар умирает! – эти слова, окончательно вошедшие в сознание, ударили током. Ведь если вдуматься, эта оторвавшаяся от тьмы искорка, одна сумела прийти на помощь в самый решающий момент. Там, в прошлом, удар Джеромы вполне мог остановить приход Божественного чуда. Старались помочь все, но успела одна она. Кер снова вспомнила взгляд вечности – нет ошибок, нет случайностей. От длины пути место прибытия не меняет дислокации…

Но раздумывать было некогда. Вместе с Фредманом, Керол бросилась к распростертой Куар. Ее громогласный призыв, прозвучавший в ту же секунду, услышали все находившиеся в радиусе Храмового Града. Знания переданные Айей научили молниеносному общению сразу с множеством душ. Информация о подвиге Куар, размноженная Кер многократно, разошлась в доли секунды. Началось столпотворение. Не успевшие остыть от воинственного пыла защитники, все как один, бросились к Храму. Осознав, что происходит, Кер изменила призыв:

– Только целители и те, кто ее знает! Те, кто ее знает!

Основная масса остановилась. Лекари появились тут же, а через несколько мгновений стали возвращаться ангелы. Первым появился Ром. Он поддерживал тяжело раненного Эйсвоса. Тот пытался шутить, но одно его крыло, наполовину отсеченное, еле – еле держалось. Новая команды лекарей тут же обступала каждого вошедшего. Затем появился Дждаха. Его доспехи совсем расплавились и гремели, болтаясь бесформенной гирляндой. Далее прибыли Терсеофей и Палеором. Эта парочка все путешествие держалась вместе, и сейчас, не расставшись даже в бою, стояли рядом. С разных сторон, но совершенно синхронно порог священной залы переступили Муса и Сиамон. Не было еще Эйдана и Дара, да еще Дугласа с Мерлин. Сразу за пришедшими, в Храме, в окружении верховных правителей, появился маленький Лоурен. Все виденное Кер, старец прочитал одним только взглядом. Куар уже помогали, но Лоурен поднял руку и белые легкокрылые птицы ловко подхватили умиравшую, взмыли вверх и растворились в небесной лазури. Лоурен подлетел совсем близко, и взяв Керол и Цукермана за руки, приложил их к своему лбу.

– Я благодарю Вас от имени жителей всех Затомисов, от лица просветленных всего восходящего ряда. Мы ожидали нападения, но глубины случившегося вообразить не могли. Ты спасла нас Женщина! Ты истинная Хранительница и была послана, по-видимому, самой Богорожденной! Трудно выразить словами степень той благодати, которую сейчас испытывает каждый стоящий рядом, каждый находящийся в просторах Света! За темную охранницу можешь не беспокоиться. Она совершила такое, что Законы Бытия расступятся, пропуская ее жизнь. После твоего исчезновения я отправил на поиски два отряда с моими лучшими воинами и твоими друзьями.

– Я знаю, Лоурен, но где же они сейчас. Неужели силы тьмы смогли их сломить?– взволнованно перебила Кер.

– Нет, конечно нет, ты сама знаешь, что нет. Они живы, хотя пережили многое. Одни придут сами, других доставят. Очень скоро ты сможешь обнять своих близких, и не только.

Словно в подтверждение его слов, яркий голубой небосвод затянула сиреневая дымка. Сладкий запах цветущих лотосов и водных лилий, неуловимой тенью накрыл каждого. Дымка заклубилась и собравшись в эфирную плоть, сложилась в чарующий образ прекрасной Лаалит. Все как один преклонили головы перед Мати. Но Лаалит, не отвечая в ответ, смеялась тысячами танцующих колокольчиков. Она бесконечно огромная, восхитительная и веселая тоже не стояла на месте, будто ловила свой собственный смех. Длинные локоны цветущими живыми гирляндами цветов, развивались в пространстве. Они неуловимо касались, обнимали присутствующих, и воздушная серебристая пыльца ласковым туманом оседала на их лики. Еще раз повернувшись вокруг себя, Лаалит вдруг стала гораздо меньше. Она подошла к Камню, и с любовью обняла его своим Образом, а затем игриво поцеловав его, обратила внимание на присутствующих.

Подойдя к Кер, Она погладила ее склоненную голову, и вновь рассмеявшись, преобразилась до больших размеров.

– Поздравляю Всех!

Ее неслышимый внешне голос, громогласным эхом звучал внутри каждого. Фраза была единственной. После этого Мати протянула к Алмазу руку и раскрыла ладонь. Оттуда, поддерживая друг друга, осторожно спустились Лиза, Йола и все ангелы первой команды. Лаалит еще не успела окончательно растаять, как девушки бросились друг к другу, не обращая внимания на остальных.

Радости не было границ. Всеобъемлющее счастье встречи включало в себя и великий масштаб победы, и простую человеческую привязанность.

– А Мерлин, где же Мери? – спрашивали наперебой вновь прибывшие.

Керол вопросительно взглянула на Лоурена. Тот едва заметно улыбнулся в ответ и перевел взгляд на распахнувшиеся врата. Оттуда, в самом конце огромного зала появились четыре знакомые фигуры. Первыми, поддерживая друг друга, вошли Мерлин и Дуглас. Затем появились Эдван и Дар. Тут уже Фредман с огромной скоростью бросился вперед.

– Друзья мои, как я рад, как я рад нашей встрече. Одно огорчает, Куар тяжело ранена, но я верю, я знаю, все будет хорошо. А вы, как вы пережили этот кошмар? Дуглас, ты ранен? Мери, почему он молчит? Да отвечай же. Эдван поговорите хоть вы со мной!

Но друзья лишь молча и улыбаясь похлопывали Фреда по плечу.

– Керол, Лиза, Йола – неожиданно очень громко закричала Мерлин, и бросилась к подлетавшим вслед за Фредом подругам.

Когда они, наконец, обнялись, Кер увидела, что произошло после падения в серую пропасть. Мери летела так быстро, будто обладала физическим телом, которое было у нее в Энрофе. Окружающий мир слился в одно большое размытое пятно, а перед глазами стоял взгляд любимого – испуганный и одновременно виновато – невиновный. Он не смог ей помочь. Течение потока отступающих не дало вырваться. Мер падала и падала, готовясь к удару, но вдруг что – то резко, со всей силы, потащило ее в сторону. Это был Дуглас, славный Дуглас, он снова рядом. После столкновения он не кричал, он просто смотрел на Мери так грозно, что короткие мысли – слова, как удары хлыста резали больную душу.

– Ты не одна, слышишь! У тебя есть дочь, есть родные и друзья. Ты должна быть рядом с теми кому нужна, кому твое присутствие необходимо как воздух. Остановись Мер, ты должна лететь. Ты умеешь, ты знаешь как. Я с тобою рядом, я буду рядом всегда. Если ты сейчас не прекратишь падение, мы разобьемся и помощи от нас не будет никакой. А мы должны биться, биться до последнего. Мы обязаны найти Кер, мы обязаны вернуться домой. Там твоя малышка, вспомни ее глаза. После этой фразы личико маленькой дочки, такое реальное и родное, прошептало, зевая спросонья: «Мамочка, ты вернулась! Я так тебя ждала!»

В туже секунду, Мер и вправду словно проснулась. Прижавшись поближе к Дугласу, она едва слышно произнесла: