– Алиска, – крикнула девушке, которая уже практически вышла за дверь, волоча за собой один из мешков, – стой!
***
Интерлюдия
– Ты уверен, что она Ассаи Видика? – спросил Ведок Ароко, повелитель клана Северных Мамутов.
– Уверен, – кивнул Ведок Сома Айхи, – мне мой Гук Ассаи сказал. Говорит, сильная настолько, что смогла закрыться от их напора.
Ведок Ароко потёр тяжёлый квадратный подбородок.
– Если бы не наша религия (вера), всех женщин можно было бы сразу раздать заслуженным воинам. Сочные, молодые, крепкие, понесли бы тут же. Нужно увеличить численность нашего рода. Клан Золотых птиц потребно истребить до последнего члена. Как же я их ненавижу!
Ароко стукнул по тяжелому дубовому столу так, что тот пошёл трещинами.
– Нужно довести Видику до предела, чтобы она приползла ко мне просить пощады. Обессиленная, уставшая от работы. Добровольно. Никаких телесных наказаний, тело её должно быть целым, понял? Только прошедшая через душевные страдания Всадница Ассаи, сможет зачать одарённого ребёнка. Или через большую любовь. Но ты этот шанс на корню зарубил, ударив ту девку. Эта Видика теперь не полюбит меня. Остаётся первый вариант. Мне нужен сильный наследник. Мне нужна эта иномирная Видика.
Сома важно покивал и отчитался:
– Оружие у них из отменной стали. Теперь у нас ещё больше шансов раз и навсегда избавиться от Клана Золотых птиц.
Глава 8 Пленница
Спать в таких условиях мне не хотелось категорически. Они (условия) и так были жутким, а ещё и воздух смрадный терпеть – нет уж, увольте. На жёсткость лежанки я повлиять пока была не в состоянии. А вот убрать вонючий угол, было в моих силах.
С Алиской мы договорились быстро. Она пошла мне навстречу, не знаю почему, но девушка решила нам помочь: показала, где брать чистую воду (в противоположном от "унитаза" углу на уровне глаз среднего роста женщины, торчала небольшая металлическая труба, плотно закрытая необычной пробкой, сделанной из материала очень похожего на резину, только намного плотнее), выдала два ведра, мыко, щётки, видавшие виды тряпки, предупредила о раннем подъёме и, в сопровождении стражника, вышла в дверь, через которую мы попали в этот холл с комнатами. После чего я отчётливо услышала, как в замочной скважине провернулся ключ.
Прежде чем взяться за уборку отхожего места, мы скинули тюфяки на пол, поднявшийся ворох пыли и залежавшейся травы заставил меня содрогнуться от одной лишь мысли, что кроме грязи в этом мешке может обитать малоприятная живность, наподобие клопов или вошек. Держась за уголки мешков, мы отволокли их в другой угол.
– Девушки, – обратилась я ко всем одновременно, – так как справлять естественные потребности нужно всем, предлагаю разделиться на несколько групп и, сменяя друг друга, быстро отдраить это отхожее место. Никто не против?
– А чего это ты тут раскомандовалась? – вышла вперёд женщина-стоматолог, как там её зовут? А, да, Полина.
– Я не командую, – фыркнула в ответ, – предлагаю.
– Ну, так вот, – повела пухленькими плечиками шатенка, – марать свои руки и дышать этим застарелым говном я отказываюсь. Вы уж как-нибудь без меня там разберитесь. Я в вас верю.
Я скрипнула зубами. К ней присоединилось большинство женщин-белоручек.
– Хорошо, – улыбнулась я им. Но предупреждаю: справлять нужду будете в другом месте. И не в этом помещении. Иначе… Всё ясно?
Я зло оскалилась. Не позволю, чтобы на мне ездили и пользовались результатами моего труда.
Шатенка пренебрежительно фыркнула и отвернулась, занявшись своей "кроватью". Кажется, она не поверила моей угрозе. Ну-ну, посмотрим, как Полина запоёт утром.
– Дайте нам потом вёдра, лежанки помыть, – добавила другая женщина, лет тридцати пяти, жгучая брюнетка, с грустными огромными глазищами и искусственно надутыми губами.
– Не дам, – громко ответила я, – просите у Алиски. С ней договаривайтесь, а мне некогда.
После чего пошла осматривать фронт работ. Ведро было грязным, мягко говоря. Стена позади него, тоже «поражала воображение».
Ведро оказалось сквозным. Вот так вот. Заглянув в него, вместо дна я увидела дырку. Небольшую, с ровными краями. Под полом бежала вода, тонкий ручеёк странно поблёскивал и был совершенно бесшумным. Странно. Удивительно.
Но долго вглядываться я не стала, не дышать столько времени, даже мне было сложно.
Отойдя от отхожего места, резко выдохнула, выгоняя из тела смрадный дух, и подошла к трубе в стене: нужно было набрать воды. Странная крышка-затычка отвинчивалась не до конца, позволяя тонкому ручейку стекать в подставленное снизу корыто.
Я с опаской поднесла сложённые лодочкой ладони к текущей воде. Набрала немного. Принюхалась. Вроде ничем непонятно-неприятным не пахнет (очень не хотелось думать, что эта вода может содержать в себе отходы жизнедеятельности жителей замка). Осторожно пригубила. Мои опасения развеялись после первого же глотка. Чистейшая, до ломоты в зубах, вкусная вода. Я даже зажмурилась от удовольствия.
Набрав воды в вёдра, в первую очередь прошлись влажными тряпками по доскам наших «кроватей».
Бабушек отправили спать, убрав их кровати одними из первых. Бедные пожилые женщины плакали и хватали нас за руки. Мы, как могли, старались их успокоить, но у нас не очень хорошо получалось.
Остальные, кто отказался работать, молча на нас смотрели.
Закончив с лежанками, наша группа золушек, обмотав выданными рубахами лица (да, мы остались полуодетыми), вооружившись щетками и тряпками, направилась к «унитазу».
Я с остервенением натирала пол около отхожего ведра полулысой щёткой, и строила планы мести всем, кто загнал нас в такие условия. Рядом стояли ведро с водой и маленький таз с серой жижей, называемой здесь мыко. Я так поняла, что эта субстанция заменяла местным мыло. Оно воняло, но мылилось.
Тут же трудились Катерина, Лиза, Моника и ещё три женщины: Соня, Наталья и Варя.
Периодически некоторые из нас отбегали в центр комнаты и судорожно дышали, согнувшись пополам или прислонившись к прохладной стене лбом. Таким образом мы сдерживали рвотные позывы. Потому что мыть ещё и блевотину не хотелось никому из нас.
Мы спешили поскорее всё оттереть.
А ещё все были очень голодны. Алиска сказала, что еду дадут только после отработанного дня. По крайней мере, я именно так поняла её жесты и, думаю, что в своих догадках не сильно ошиблась. Придётся терпеть ночь и ещё день. Я выдержу, но вот бабушки? Вся надежда на сверхъестественные силы.
Скоблили, мыли, тёрли по ощущениям до трех-четырёх часов утра. Не будь у меня странных способностей, ни за что бы не справилась с такой непростой работой. Как и все остальные. После завалились, обессиленные на лежанки.
Подняли нас в пять утра. Казалось, только прикрыла веки, а меня тут же разбудили.
Стоматолог навострилась к отмытому "унитазу". И тут я преградила ей путь. Смотрела на неё, скрестив руки на груди.
– Фи! Очень нужен мне ваш горшок. Дайте хотя бы вон то ведро. Вам оно же уже не нужно? – кивнула она в сторону означенного предмета.
Я стояла и думала, как поступить. Но природная сострадательность взяла верх. И я-таки выдала ей то, что было в два раза меньше запрашиваемого: тазик, в котором вчера было мыло.
Возразить никто не посмел, скорее всего все помнили о моих способностях.
– Так оно же быстро наполнится! – воскликнула женщина.
Я вздохнула, делать нечего, предложу компромисс:
– Давайте так, мы вчера пол ночи пахали, чтобы привести тот угол в порядок. А теперь вы весь месяц этот порядок будете поддерживать. Если кто против, я поговорю с Алиской, чтобы вас от нас отселили в любую другую соседнюю комнату.
– Мы посоветуемся и потом скажем вам свой ответ, – пробормотала Полина. И я её могла понять: скорее всего они согласятся на моё условие. Здесь уже всё отмыто, а как в других помещениях – неизвестно. Хотелось гаденько захихикать, но я себя смогла сдержать. Просто кивнула и отвернулась. Нужно успеть умыться.
Сделав свои дела, мы вышли в общий холл. Соседние двери также были распахнуты настежь. Оттуда суетливо выходили другие женщины-рабыни, но в свете тусклой лампочки, разглядеть их более детально не получилось. Я насчитала около двадцати человек.