Плохие парни оставляют раны

– Не курю, – киваю я. – Но сейчас мне пиздец, как хреново, – мат в моём исполнении, судя по окончательно вытянувшемуся лицу Ника, звучит для него как гром среди ясного неба. – Так что?

Ник молча достаёт из кармана пачку сигарет и, вытряхнув одну из них, протягивает мне. Я подхватываю сумку, киваю в сторону мужского туалета в конце коридора, который студенты негласно используют в качестве общей курилки. Декан пытался с этим бороться, но затем смирился, справедливо рассудив, что лучше пусть все курят в одном помещении, чем по разным, порой весьма неожиданным, местам.

В курилке пусто. Я снова усаживаюсь на подоконник. Ник даёт мне прикурить.

– Самойлова, ты разрушаешь мою веру в этот мир, – шокировано тянет Ник, наблюдая за тем, как я делаю первую затяжку.

Горло с непривычки саднит, как никак три года уже не курила. «Спасибо» тебе, свинота». Прокашлявшись, уточняю:

– Ты о чём?

– Глядя на тебя, я всегда думал, что ещё не всё потеряно, – поясняет Ник, – что есть ещё в нашем городе хорошие приличные девчонки.

– Пономарёв, – усмехнувшись в ответ, произношу я, – ты как-нибудь вместо клуба загляни в библиотеку – там таких, как я не один десяток наберётся.

– Неа, – улыбаясь, говорит Ник, – ты – особенная.

– Чем же? – не скрывая скепсиса в голосе, интересуюсь я.

– Ты – единственная, кто меня отшила, – преувеличенно грустным тоном произносит Никита.

– Кто о чём, а вшивый о бане, – смеюсь в ответ.

– У кого что болит, тот о том и говорит, – в моей же манере парирует Ник, принимая ещё более грустный вид.

– Пономарёв, заканчивай паясничать. Мы же оба знаем, что та история и яйца выеденного не стоит, – делаю очередную затяжку, постепенно вспоминая давно забытое ощущение заполненных горьким дымом лёгких.

Ник ничего не отвечает. Разглядывает меня задумчиво, потом присаживается рядом:

– Нет, я не могу на это смотреть, – он выдёргивает сигарету из моих пальцев.

Я не сопротивляюсь. Прежнего удовольствия от сигареты я не получаю, даже начинает немного мутить от выкуренного.

Ник затягивается «моей» сигаретой, выпускает дым изо рта, спрашивает:

– Ты из-за чего так расстроилась-то?

Кратко обрисовываю ему ситуацию.

– Вот вы, отличницы, странный народ, так убиваться из-за четвёрки, – недоуменно качает он головой. – Я у деда тройку получил и счастлив.

– Не в оценке дело, – вздохнув, зачем-то поясняю я. Вроде и нет у меня большого желания откровенничать с Ником, но он смотрит на меня с таким искренним сочувствием, что слова сами слетают с губ. – Просто это несправедливо. Без преувеличений, я одна из лучших на курсе. Ангелина Петровна сама говорила, что экзамен будет лишь формальностью. Да, я не знала ответов на два вопроса, но это ничто по сравнению с тем, какой объём материала я перелопатила за семестр.

– Сука, – констатирует Ник. – Но не ты первая, не ты последняя.

– В смысле? – недоуменно смотрю на усмехающегося Ника. – Ну-ка, с этого места поподробнее.

– Свинота тем и славится, что любит заваливать отличников, а потом наблюдать за тем, как они корчатся, выпрашивая пятёрку, – с нескрываемым презрением в голосе рассказывает Ник. – Даже если бы ты всё знала, она бы всё равно нашла до чего докопаться.

Слова Никиты проливают свет на ситуацию с Ольгой. Вот значит как…

– Слушай, Самойлова, хватит киснуть. – Ник, выбросив окурок, обнимает меня за плечи. – У меня сегодня гулянка в честь окончания сессии намечается. Дима с Мариной будут, и ты приходи. Я, кстати, говорил сестрёнке, чтобы она тебя позвала.

Молча обдумывая предложение Ника. Я не большая любительница вечеринок, да и отец их не одобряет, а и так с ним объясняться придётся по поводу полученной четвёрки. Никита же, по-своему истолковав моё замешательство, крепче сжимает мои плечи и, наклонившись ближе к уху, начинает говорить:

– Поль, ну вот представь, пройдёт пятьдесят лет, твои внуки спросят, как ты провела студенческие годы. И что ты ответишь? Что все пять лет просидела в библиотеке?

– Я тебя позову, – улыбаюсь в ответ, немного отстраняясь от Ника. В его объятиях становится как-то не по себе: и сердце начинает биться быстрее и румянец на щеках появляется. Зато испаряются мысли о философичке. – У тебя найдётся занимательных историй на троих.

– Я серьёзно, – Ник не сдаётся, – приходи. Будет весело. Выпьешь немного, потанцуешь, расслабишься.

Может, Ник прав? Я полтора года пахала как раб на галерах, а что в итоге? Да и с отцом встречаться не хочется. Скажу ему, что останусь с ночёвкой у Маринки. Решено, мне не помешает немного расслабиться!

– Хорошо, уговорил.

Ник радостно улыбается. Он, вообще, выглядит подозрительно довольным.

– Хочешь, заеду за тобой? – спрашивает он, соскакивая с подоконника.

– Нет, я с Димой и Мариной приеду.

Кстати, подруга уже, наверное, закончила с экзаменом. Надо возвращаться к группе.

Я тоже спрыгиваю с подоконника, причём Ник, заметив движение, успевает поддержать меня, обхватывая руками за талию и помогая осторожно встать на ноги. Я сразу же выворачиваюсь из его рук и, обернувшись назад, беру сумку.

Мы выходим из курилки. Я спускаюсь на второй этаж, а Ник, идёт ниже, крикнув напоследок:

– До вечера.

Надеюсь день, утро которого обернулось для меня настоящим кошмаром, хотя бы закончится на приятной ноте. Завидев Маринку, как раз выходящую из кабинета, машу ей рукой. Надо будет спросить у неё совета по поводу того, что надеть на вечеринку.

Глава 3

Ещё несколько глотков шампанского приятно оседают на языке сладким послевкусием. М-м-м, божественный напиток. Но, пожалуй, пора притормозить. Голова немного кружится, настроение зашкаливает, хочется смеяться без особого повода и танцевать. Определённо, я не прогадала, приняв предложение Ника прийти на вечеринку.

К чёрту отца! К чёрту философичку! К чёрту всё!

Ставлю пустой стакан – бокалов на всех не хватает – на ближайший столик, отправляясь к импровизированному танцполу посреди огромной гостиной. Свет в комнате приглушён, музыка же играет настолько громко, что на пару мгновений я замираю, оглушённая ею.

Никита живёт один в квартире почти в центре города, которую родители подарили ему на совершеннолетие. Но вечеринку он закатил в их загородном доме. Народу очень много, но я мало кого знаю лично, так как со второго курса здесь только мы с Маринкой.

К моему огромному разочарованию, как только я оказываюсь у танцпола, ритмичная музыка сменяется медленной песней. Что ж, пойду пока, поищу подругу.

– Потанцуем? – чьё-то тёплое дыхание щекочет мне макушку, а мужские руки смыкаются на животе.

Резко оборачиваюсь, собираясь отшить нахала, но встречаюсь взглядом с широко улыбающимся хозяином вечеринки. Ник не ждёт моего ответа, прижимая к себе и увлекая в танец. Я закидываю руки ему на плечи, не сопротивляясь. Мы, как и прочие парочки, не столько танцуем, сколько просто покачиваемся в такт красивой мелодии, перетаптываясь на месте. Пользуясь возможностью, тихо благодарю его:

– Спасибо.