Рыжее несчастье для босса

Нет, это уж слишком! Она старше меня всего на год, но ведёт себя так, словно она умудрена многолетним опытом жизни и имеет какое-то право судить.

– Хочешь сказать, что я несамостоятельная?

– Сама подумай, так ли это? Посмотри на факты: живёшь с братом, работаешь у него же, если не хватает финансов, опять-таки, к брату обращаешься.

– Просто ты завидуешь, что нас двое, а ты в семье одна. Ни брата, ни сестры.

– Причём тут зависть, Милена? Ты почти моя ровесница, а ведёшь себя так, будто только что школу закончила…

– Зато ты в душе уже старушка. Маленькая такая, скрюченная и высохшая от возраста…

– Быть ответственным – не значит быть старым!

– Ага! Особенно смешно слышать об ответственности от той, которая даже мужа своего накормить нормальным ужином не может.

– Понятие нормы – весьма относительное понятие, – фыркнула Альбина, добавив туманности в свои фразочки.

Вот спасибо, подсобила. Испортила мне настроение окончательно своими паскудными намёками на мою несамостоятельность. И против воли весь остаток дня я так или иначе, но проворачивала в голове эту мысль, зациклившись на ней. Хуже всего было то, что в чём-то Альбина была права. И это бесило меня до жути. Но раньше я никогда не рассматривала довольно близкие отношение с братом под таким углом зрения, что они начинали казаться зависимостью, а я сама под давлением мнения Альбины превращалась в какого-то взрослого спиногрыза, усевшегося на шею Димке. Да уж, позитивные мысли, что ни говори. А все эти намёки: «Когда же ты от нас съедешь? Ведь есть куда!» раздражали до невозможности.

Кстати, Димка так до сих пор и не знал, что переезжать жить к Славику больше не входило в мои планы ни под каким предлогом. Я даже не стала ему говорить, что и на курорт я летала одна, будучи избавленной от общества теперь уже бывшего парня. Потому единственным вариантом, куда я могла съехать в ближайшее время, чтобы не мешать счастью влюблённых, была старенькая двухкомнатная хрущёвка, оставшаяся от любимой бабулечки, царство ей Небесное.

Чёрт. А ведь если посмотреть на ситуацию со стороны, действительно можно подумать, я – та ещё наглая особа. Есть старенькая квартира, куда по идее я могу переехать, с рядом оговорок и своего рода сложностей, но всё же… И почему не задумывалась об этом ранее? Просто жила по накатанной вот уже четвёртый месяц подряд, минувший с момента свадьбы моего брата.

Вообще-то, мы сдавали эту квартиру с того самого момента, как братец ввязался в ипотечную кабалу на половину своей жизни. Поначалу плата от квартиросъёмщиков была одной из составляющих частей в кредитных взносах Димки. В последнее же время дела на его фирме шли всё время в гору, и он царственным жестом переложил обязанность контролировать процесс сдачи квартиры в аренду на мои плечи, впрочем, как и доход от сдачи квартиры внаём. Доход – слишком громко сказано, потому что мы в квартире ремонт не делали очень давно, и совесть не позволяла мне требовать большие суммы, пусть даже за двушку.

А ещё моя совесть не позволяла вот уже третий месяц подряд твёрдо заявить Арине, снимавшей квартиру с двумя детьми, чтобы она либо освобождала квартиру, либо вносила положенную плату. Вообще-то, я каждый месяц начинала неприятный разговор с ней самым решительным образом, но каждый раз она, словно чувствуя, о чём пойдёт речь, начинала слёзно и душевно рассказывать, как тяжело ей живётся одной с двумя детьми. И мне становилось её до того жалко, что я соглашалась потерпеть ещё немного, а потом ещё немного…

Я неловко себя чувствовала оттого, что придётся поставить перед ней кратчайшие сроки, чтобы она освободила квартиру. Я боялась, что разговор пройдёт не так гладко, как хотелось бы. На самом деле так и вышло. Арина ударилась сначала в слёзы, потом начала возмущаться, что я выгоняю её едва ли не с голой задницей на трескучий мороз… Я протёрла глаза – на улице стояло лето. Но потом внезапно Арина притихла и согласилась освободить квартиру в ближайшие неделю-полторы, пообещав расплатиться по долгам в течение следующего месяца. Ну вот, как же замечательно всё закончилось, обрадовалась я! Хоть на одном из фронтов из-за мрачных туч выглянули лучики яркого солнышка!

Глава 8. Милена

Пункт номер один я начала считать условно выполненным. Нужно было переходить к пункту номер два: как-то сообщить Димке, что я бросаю его контору и отправляюсь в свободное плавание. Честно говоря, было немного страшно. Я работала у него уже пятый год. И это было первым и единственным местом работы, где я задержалась надолго. Студенческие летние подработки я не брала в расчёт. Я долго ломала голову над тем, как же сообщить Димке, что отныне ему придётся искать мне замену. А в итоге вывалила все новости разом ему на голову во время того, пока он подписывал договора.

Могу сказать точно, что он был впечатлён: рука дёрнулась и прочертила длинную кривую. Димка смял последний лист договора:

– Распечатай ещё раз, будь добра!

Сказано – сделано. Я сидела напротив Димки в кресле, ожидая, пока он закончит подписывать договоры, и отчего-то робела.

– Ну и что тебе в голову взбрело? – внезапно спросил он, не поднимая головы, и продолжая размахивать ручкой над бумагами, ставя свою закорючку.

– Ничего. Пора пускаться в свободное плавание.

– Угу. Далеко ли уплывёшь сама?

– И ты тоже? – вспылила я, – уже все косточки перемыли мне, пока меня не было в отпуске?

– Ты о чём? – недоумённо воззрился на меня Димка. Пфф, актёр высшего класса! Быть тебе звездой на театральных подмостках…

– О том, что слишком часто в последнее время я слышу о своей якобы несамостоятельности. То от снохи…

– От Альбины, – поправил меня брат.

– То от снохи, – упрямо повторила я, – то от тебя. Ясно, что это не может быть простым совпадением. Наверняка обсуждали эту проблему во всех подробностях и красках. Может быть, сноха даже нарисовала карту моих недостатков или как она это называет, психологический портрет в ярких тонах.

– Остынь. Ты кипишь как вулкан, – вздохнул брат, откинувшись в кресле.

– Я спокойна.

– Ага. Я вижу. Особенно спокойно ты стучишь по полу носком левой ноги вот уже несколько минут.

О чёрт, а ведь он прав. Я взяла себя в руки и продолжила:

– И всё же я настаиваю. Решение окончательное, и я его менять не собираюсь.

– Хорошо. Если ты так решила… Поработаешь, пока я поищу тебе замену, – улыбнулся брат.

Не-е-ет, милый братец, тебе меня не провести. Знаю я эту твою фирменную улыбочку. Наверняка уже решил носом воротить от всех кандидаток, а потом прискорбно развести в стороны руками, словно говоря: «Извини, но ты незаменима!» И в довершение всего выпишет ещё какой-нибудь бонус, чтобы окончательно убедить меня никуда не рвать когти.

– Не будет никакого ожидания замены, – твёрдо заявляю я, сцепляя руки замком, – я дорабатываю эту неделю и ухожу. Ищи нового человека прямо сейчас. Или попроси Альбину. Она всё равно фрилансер. Будет у вас семейный бизнес.

– Так не делается, – хмурится Дима, – ты подставляешь не меня, а фирму.

– Ничего подобного. Вы же без моего ведома выгребли мою комнату подчистую. И тоже не предупредили заранее. Чёрт, да вы меня, вообще, не предупредили, и обо всём я узнала постфактум. Так что извини, Димка, но не в этот раз, не в этот раз…

– Так, рыжая, не дури! – Димка подался вперёд, вцепившись пальцами в край стола, – если это твоя выходка только из чувства мстительности и детских обидок, то вытри нос и поступай как взрослый, разумный человек.

– Какие детские обидки, Дима? Я уже большая девочка. А большие девочки не обижаются, они делают выводы.

– Да? И к каким выводам пришла ты?

– К тем, что я тебе уже озвучила. Через неделю ноги моей в твоём офисе не будет, хоть ори ты как пожарная сирена. И я переезжаю в квартиру бабули. Тоже в скором времени. Вот и всё.

Я решительно встала, протянув руку за договорами:

– Кажется, ты уже всё подписал? Мне нужно отправить их почтой. Извини, нет времени обсуждать решённое.

– Я с тобой ещё поговорю, – ткнул в мою сторону пальцем Димка.

– Потом. Дел куча, а мне ещё нужно подготовить краткую инструкцию для твоего нового секретаря.

Димка буравил меня тяжёлым взглядом, но не сказал больше ни слова, только потянулся за своим сотовым телефоном. Хочешь позвонить Альбине? Звони, как раз сообщишь приятную новость о том, что, возможно, ей в скором времени предстоит душить свою творческую натуру в рутине повседневности. Окрылённая этой мыслью, я принялась за работу, выполняя её с энтузиазмом стахановца. И, закончив гораздо раньше обычного, принялась за чрезвычайно сложную и ответственную задачу.

Итак, я открыла сайт, почитав, как нужно грамотно составлять своё резюме, настроилась на позитивные вибрации и принялась за сей творческий процесс. Через пару десятков попыток, несколько скомканных и изорванных на мелкие клочки листов бумаги, двух выпитых чашек кофе, я воззрилась на своё резюме почти с любовью. По моему скромному мнению, оно было идеально. Я ещё раз перечитала резюме и едва не пустила слезу счастья: да такой ценный кадр, как я, нельзя упускать из поля зрения! И главное, что никто из посторонних не узнает, что трудилась я на фирме своего брата. Отчества, как и фамилии, у нас с ним были разные, так что со стороны всё выглядело весьма прилично. И пусть в графе опыт работы было всего пару строчек, но весомым аргументом в моём случае станет долговременное пребывание на одном рабочем месте. Буду давить на постоянство, вот. А на вопрос, почему ушла с предыдущего места работы, скажу, что была недостаточная мотивация в оплате труда. Ave, Милена!

Глава 9. Милена

Половина дела, считай, уже была выполнена мной. Мысленно я уже ставила галочку в пустующей графе и летела на всех парах в счастливое и светлое будущее с гордо поднятой головой. Почти счастливое… Потому что на задворках сознания то и дело возникали мысли о непродолжительном курортном романе. А если быть точной, то мгновенном… Особенно тоскливо было разглядывать фотографии с курорта. Проклятое воображение упорно рисовало Максима, то выглядывающим из-за пальмы, то сидящим рядом за столом, то просто плавающим в бирюзовых волнах океана. И как бы мне ни хотелось выкинуть его из головы, увы. У меня не получалось это сделать. Не могла понять, чем именно он меня так зацепил. Красивым лицом, обаятельной улыбкой?.. Въелся под кожу, как татуировка, что не смывается, сколько её не три. «Прочь из моей головы! Здесь и так кавардак…», – пропела я мысленно голосом Сплина. Но не помогло…