Дом там, где твое сердце

Девушка смущённо глянула на него:

– А я должна понимать? Прошу прощения. Мне сказали, что я выгляжу как француженка, только говорю необычно. Я не француженка?

Не многие люди могли похвастаться, что видели Омара Лалие в растерянности, однако участникам нынешнего спектакля это удалось. Андре Тейлан осторожно постучал своего спутника по плечу.

– Ммм… Омар, я говорил тебе, что у найденной девушки есть проблемы…

Тот вздохнул.

– Я не обратил внимания. Слова – это одно, а когда видишь такое…

Девушка гневно нахмурилась.

– Я вам, господа, не ТАКОЕ. Так что спасибо за милый визит, было очень приятно и так далее…

Лалие вновь повернулся к пациентке госпиталя, и внезапно Дени Филипп понял – комиссар Тейлан говорил господину Лалие, да только тот не поверил. Он был уверен, что девушка притворяется. Ведь кто её знает, эту память – если и вправду потеряла, вернётся же когда-нибудь? Так почему не от грозного вида опекуна? А так девушка миленькая, помнит, как есть, как ходить и вести себя. Неизвестно, грамотная ли, книг и газет ей пока не приносили. Не та персона была, чтобы заботиться. И в отдельную палату перевели вот только сейчас, дабы не шокировать высокого гостя видом и запахами общей, на двенадцать женских коек.

Девушка продолжала вопросительно разглядывать посетителей, однако Марис заметил, что она морщится всё чаще, подносит руку ко лбу. Похоже, обостряется головная боль. Не было больше времени на раздумья.

– Да, господа, это моя жена.

Тейлан и Филипп, а следом за ними и пациентка, лишились дара речи.

– Как жена?! – возопил Тейлан. – Ты говорил, что…

– Той информации, что я дал, было достаточно для поисков, – отрезал восточный вельможа. – Тем не менее, Алис Линтрэ Лалие – моя жена.

Девушка легла на койку. Опершись подбородком на валик подушки, с интересом смотрела на темнокожего блондина.

– Что вы думаете об этом, мадам? – не без вызова обратился к ней прямо Марис.

Та выпятила губки.

– А мне почём знать? Если вы – злой человек, то плохо, нет – хорошо. А почему вы узнали меня не сразу?

Омар Лалие оторопел.

– Что значит «не сразу»?

– Если вы долго искали меня и счастливы видеть, где слёзы умиления?

Мужчина поднял ладони вверх.

– Со слезами это не ко мне. Слезами вас обольёт сестра, она очень переживала, – он продолжал пристально наблюдать за пострадавшей девушкой. Был уверен – вот-вот она выдаст себя.

– У меня сестра есть? – Алис просияла. – Маленькая?

– Подросток. Вы помните, как её зовут?

Девушка посмотрела на посетителя с жалостью, словно бы он, не она, был пациентом богоугодного учреждения.

– Я только сейчас узнала о её существовании. Почему вы меня допрашиваете? Не рады, что вообще нашлась? Так я не прошу ничего… муж.

Остальные посетители, было заметно, ощущают только неловкость. Смягчая её, в палату вошла сестра милосердия, собираясь сменить повязки. Тейлан, Филипп и Лалие вышли в коридор. Пробормотав о необходимости поговорить с доктором, Омар Лалие отправился в ординаторскую. Дени Филипп повернулся к комиссару.

– Что теперь будет с ней?

Начальник дёрнул плечом. И не стал указывать на нарушение подчинённым субординации.

– Да ничего. Омар её увезёт. Я лично рад, что всё закончилось.

– Но как мы можем позволить просто забрать девушку? У него нет никаких доказательств, и она его не узнаёт…

Тейлан уставился на капитана выпученными глазами.

– Совсем ума лишился, юнец? Ты про кого это говоришь?! Составляй доклад про опознание и все бумаги лично привезёшь мне! Если хоть одна живая душа узнает, что здесь было, отправлю улицы патрулировать!!!

Сестра милосердия из числа монахинь кротким, хотя и железным голосом указала комиссару на недопустимость повышения тона; а когда тот отделался от неё, Дени Филиппа и след простыл. Помявшись, Тейлан направился на розыски Омара и лечащего врача Алис Лалие. Когда он несмело поскрёбся в дверь ординаторской, врач как раз заканчивал благодарить посетителя за щедрое жертвование на нужды больницы. Восточный гость глянул в сторону Тейлана, но, видимо, посчитал его не опаснее стен и мебели.

– Какие повреждения Алис получила при столкновении? Вы считаете, это не было нападением? Мне сказали, она лежала в луже крови.

Доктор пожал плечами.

– Булонский лес – не слишком посещаемое место. Если наезд имел целью погубить мадам, то почему карета не остановилась и её не… простите, – он глянул на лицо расспрашивающего. – Профессиональная чёрствость. И в луже крови мадам лежала, скорее всего, в воображении людей. Небольшой раной на виске всё ограничилось. Сотрясение мозгового вещества – разумеется, следствием которого и стало отсутствие воспоминаний о собственной личности и предшествовавших событиях.

– А ребёнок? – тихо уточнил Лалие. – Она потеряла его?

Доктор безмерно удивился.

– Ребёнок? Но мадам не была в положении. Её тело отреагировало на потрясение… приходом дамских недомоганий, это так. Но дитя не было.

Мужчина закрыл на миг глаза, он испытал облегчение. Однако доктор и Тейлан забеспокоились.

– Омар, с тобой всё в порядке?

– Мсье Лалие, может, нюхательную соль?

Омар грубо оттолкнул их обоих:

– С ума сошли? Я не баба. Мсье, мы можем забирать мадам?

– Если обещаете показать её врачу при появлении тревожащих признаков – головного кружения, странных движений, тошноты, то почему нет? Она сейчас здесь под наблюдением, но в лечении уже нет нужды.

Тейлан и Лалие вернулись в палату пациентки. Точнее, комиссара новоиспечённый супруг попросил задержаться в коридоре.

Девушка в марлевом тюрбане лежала на койке и грустно наблюдала за его возвращением.

– Что будет теперь?