Нина. Книга 2. Зов пустельги

Он вспоминал те ощущения, что испытывал там вместе с малышкой Ниной, когда она украшала торт и рисовала. Она была так безмятежно счастлива! Жизнерадостный бесстрашный ребенок, кормивший монстра тортом и обучающий его рисовать добрые картинки! Идиллия уничтожена в миг! Мир, полный надежд и веры в лучшее исчез навсегда! Растоптан, разрушен, стерт! По возвращении невероятная скорбь легла на сердце Эрика, он даже не понимал, его ли она. Возможно, будучи связанным с Ниной одним видением, он каким-то образом перехватил ее нынешние ощущения. Ему хотелось не просто плакать, как смазливая девчонка, а реветь истошно и безудержно, пока весь мир не прочувствует всю его мучительную отчаянную боль!

Нина наблюдала за Эриком, за его попытками объяснить свои ощущения и принять все, что он увидел и испытал за эти минуты. Она укорила себя за допущенную слабость, результатом которой стала кровавая сцена. Она не имела права показывать ему подобное, ведь он этого не хотел. Эти кошмары предназначены для нее и только для нее. Она не может делиться ими со всеми, кто проявляет к ней хоть какой-то интерес.

Ночь опускалась на город, все ярче вспыхивающий миллиардами живых огней. Небо заволакивали тучи предстоящей грозы. Они застилали звезды, и лишь восходящая луна еще могла пробить их черные тела своим тусклым светом. В густонаселенном городе гроза не так зловеща, как в безмолвном лесу, где располагалась больница.

Раздался звонок в дверь. Он вырвал обоих из размышлений. Эрик неуверенно встал, пригладил волосы, поправил свитер, давая себе время прийти в себя.

– Должно быть, еду принесли, – сказал он и ушел.

Хотя для Нины это было больше похоже на бегство.

Уже перед дверью Эрик остановился, перевел дух, окончательно освобождаясь от мрачных мыслей, и открыл дверь. В тот же момент большой пакет с едой врезался ему в грудь, да так сильно, что Эрик отшатнулся.

– Ты должен мне шестьсот пятьдесят три зеленых, – сказал Дэсмонд, вручив пакет Эрику, и прошагал внутрь.

– И по десять баксов каждому за подъем на пятьдесят первый этаж, – добавил Марк, зашедший с коробками пиццы.

– Я выпишу чек, – ответил Эрик.

– Когда он лежал в больнице и стонал от боли, он мне нравился больше, – прокомментировал Рудольф и закрыл дверь.

– Роберт? – спросил Эрик.

Рудольф вдохнул, растягивая время, чтобы придумать ответ.

– Он нашел эту идею…

– Тупой, – закончил за него Эрик.

– Я хотел сказать нелепой, но ты процитировал его слово в слово.

Ну, разумеется. Эрик был уверен, что даже если Нина опишет всю жизнь Роберта с пеленок, он все равно гордо вскинет нос и продолжит верить в четко продуманный заговор против компании.

Друзья быстро распаковали еду и накрыли ужин на журнальный стол по четко отработанному плану: Марк на посуде, Рудольф на закусках, Эрик на блюдах, а Дэсмонд на выпивке. Так было заведено еще двадцать лет назад. С тех пор изменился лишь антураж: обшарпанная вонючая комнатушка в трущобах превратилась в пентхаус в небоскребе, а дешевый китайский корм из подворотни стал приличной едой из дорогих ресторанов.

– Наша проблема растворяется на ходу, – начал Рудольф.

– Это точно. Эти тупые ребята из службы даже облаву грамотно не могут организовать, – усмехнулся Дэсмонд, отхлебнув пива. – Поймали наших фермерских ребят, а те – молотки, хрен им дали, а не показания. Через пару дней их уже выпустят.

– В итоге все, что у них есть, это куча травы, а кому она принадлежит, никто понять не может! За такой промах их там всех перекосят, – добавил Рудольф.

– Что насчет Альберта?– поинтересовался Эрик.

– Гавнюка уже нашли. Вернее то, что от него осталось, – хихикнул Дэс.

– Ага, этот псих оставил его в свежей могиле! – смеялся Марк. – Застолбил бедолаге место!

– Только он туда не скоро вернется. Судмедэксперты уже кромсают его. Ждем завтрашние первые полосы! Лучшая заметка отправится на мою «Стену достижений»! – говорил Дэсмонд, громко причмокивая куриной грудкой под соусом песто.

– Ты больной извращенец! – засмеялся Эрик.

Внезапно все замолкли, обратив взор на вошедшую Нину. Любопытные взгляды пригвоздили ее к полу, и она не могла сделать и шагу. Она не привыкла быть в центре внимания. Более того, всю жизнь она всеми силами пыталась его избегать, влиться в толпу, чтобы никто не понял, что среди них обманщик. Изучение экспоната длилось не больше полминуты, но даже эти секунды растянулись неприлично долго. Может, они ждали от нее какого-то чуда? Что-то вроде фокуса с исчезновением. Он бы ей пригодился сейчас.

– Добрый вечер, Нина, – нарушил молчание Рудольф.

– Ах, да… это самое, добрый день! – подхватил Марк.

– Мадам! – поклонился Дэс, чем заслужил злобный взгляд Эрика.

Нина прошла к столу и села в кресло, подальше от визитеров. Друзья стали передавать тарелки с едой и бутылки пива, продолжая поглядывать на Нину.

– Батат с фетуччини? – Марк предложил блюдо Нине.

Она тут же посмотрела на Эрика, ища помощи.

– Это что-то вроде макарон с картофелем, – объяснил он.

Марк тут же покраснел.

– Ах, да, ты же из психушки… то есть из больницы! Двенадцать лет! Я помню! Эрик говорил! И батат ты в глаза не видела…

– Марк, заткнись, – Рудольф остановил причитания парня.

– Да! Короче, тесто с картошкой? – спросил он у Нины, виновато улыбаясь.

Эрик взял у него большое блюдо с ароматной лазаньей.

– Марк, я сам, – сказал он.

Марк грустно вздохнул.

– Что? – прошептал он на укоризненный взгляд Дэсмонда, – Я хоть что-то сделал!

Несколько минут за столом слышалось только чавканье и звон приборов. Обычный ужин для друзей был невероятным открытием для Нины. Она и не представляла, какие вкусные пряные и ароматные блюда могут быть. По обыкновению ее вилка побывала в каждой тарелке, с которых пришлось брать по чуть-чуть, иначе она рисковала объесться до потери сознания.

Рудольф откашлялся и спросил:

– Нина, как тебе город?

Нина отложила вилку.

– Он изменился, – ответила она.

– Это да. Прогресс с каждым годом все ускоряется! Я иногда и сам поражаюсь. Лет семь назад мы и представить не могли, что в телевизоре будет двести каналов, а письма превратятся в мгновенные сообщения.

– А помнишь наши коллекции видеокассет? – подхватил Эрик.

– О! Это было настоящее сокровище!