Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

Она весело прокомментировала:

– Но сомневаетесь в качестве пищи, не так ли? Не стоит. Я вас очень хорошо понимаю, сама прошла через это. Университетское меню вполне сносно. По крайней мере, в Университетской столовой. Студенты испытывают некоторые затруднения, но это их закаляет!

Она поднялась и направилась к выходу, но вопрос Селдона заставил ее остановиться.

– А вы из преподавательского состава?

Она оглянулась и кокетливо улыбнулась:

– Я недостаточно солидно выгляжу? Два года назад я защитила докторскую на Синне, и с тех пор здесь. Через две недели мне исполнится тридцать.

– Простите, – улыбнулся в ответ Селдон, – но я бы не дал вам больше двадцати четырех, не говоря об академической степени.

– Вы – просто чудо! – ответила Дорс, и Селдон почувствовал, что это доставило ей большое удовольствие.

«В конце концов, – подумал он, – невозможно обмениваясь любезностями с привлекательной женщиной, чувствовать себя совсем чужаком».

Глава 18

Дорс была права. Завтрак оказался весьма сносным. В нем было что-то, безошибочно напоминающее яйца, а мясо было вполне аппетитно подкопчено.

Шоколадный напиток (Трантор вообще славился шоколадом, но Селдон не подозревал об этом), возможно, был синтетическим, однако, питье было вкусным и ароматным.

Селдон остался доволен, а вслух признался:

– Все было очень мило: еда, окружение… все!

– Мне очень приятно это слышать, – поблагодарила Дорс.

Селдон огляделся кругом.

Столовую заливал мягкий и ровный солнечный свет, который свободно проникал через высокие окна на противоположной стене. (Селдон удивился про себя тому, что, возможно, ему удастся, со временем, привыкнуть к этой имитации). Столы были накрыты на четверых, и свободных мест, практически, не было. Они с Дорс составляли редкое исключение. Дорс подозвала нескольких мужчин и женщин и представила их. Все были вежливы, но никто к ним не присоединился. Без сомнения, в этом была заслуга Дорс, но Селдон не заметил, как ей это удалось.

Он отметил:

– Вы не познакомили меня ни с одним математиком, Дорс!

– Никого не было поблизости. У большинства из них рабочий день начинается рано, и к девяти уже заканчивается. По-моему, та безрассудная часть студентов, которые занимаются математикой, стремятся закончить этот курс как можно быстрей!

– Из чего я заключаю, что вы сами – не математик.

– Что угодно, только не это! – с коротким смешком подтвердила Дорс. – Что угодно. Мой хлеб – история. Я уже опубликовала несколько трудов о начальном периоде становления Трантора – я имею в виду древнее человечество, а не теперешний Мир. Полагаю, что мне удастся логически завершить это исследование темой – Королевский Трантор.

– Поразительно! – воскликнул Селдон.

– Поразительно? – Дорс насмешливо взглянула на него. – Вы тоже интересуетесь Королевским периодом Трантора?

– В некоторой мере – да. Этой и многими другими, подобными ей. Ведь я никогда предметно не занимался историей, а должен был бы…

– Должны? Если вы начнете заниматься вопросами истории, что будет с математикой? Университет очень нуждается в специалистах вашего профиля. Здесь у нас полно историков, экономистов и политологов, а вот математиков не хватает. Четтер Хьюммен как-то заострил мое внимание на этом обстоятельстве. Он называет это упадком науки, и рассматривает этот процесс как глобальный.

Селдон ответил:

– Конечно, когда я сказал, что должен изучить историю, я не имел в виду, что это станет целью всей моей жизни. Я подразумевал, что знания такого рода должны помочь дальнейшему развитию моей теории. Мое поле деятельности – математический анализ социальных структур.

– Звучит чудовищно!

– Пожалуй. Это очень сложная проблема, и ее решение без знания эволюции отдельных сообществ – безнадежное дело. А, насколько вы уже заметили, моя картина мира довольно статична.

– Я ничего не смогла заметить, потому что ничего не знаю об этом, Четтер рассказал, что вы пытаетесь развивать психоисторию и что это очень важно. Я правильно поняла его? Психоистория?

– Совершенно верно. Я собирался дать ей другое название «психосоциология», но это слово вызывает во мне отвращение. А, возможно, я просто интуитивно почувствовал, что без знания исторических процессов не обойтись.

– Психоистория – уже благозвучнее, и, тем не менее, я понятия не имею, что это такое?!

– Да я и сам не совсем уверен, что знаю. – Он задумчиво посмотрел на женщину, сидящую сейчас напротив него, и подумал о том, что она может превратить его ссылку в нечто большее, чем просто ссылка. Он вспомнил другую женщину, которая была рядом с ним еще так недавно, но овладел собой и отогнал эти воспоминания.

Если когда-нибудь ему суждено встретить спутницу – она должна будет уметь оценить эрудицию, тягу к научным изысканиям. Должна понимать, чего это требует от человека. И желая изменить ход мыслей, он вспомнил:

– Четтер Хьюммен говорил, что правительство не оказывает никакого давления на Университет.

– Он совершенно прав!

Селдон покачал головой.

– Мне кажется сомнительной такая воздержанность властей. На Геликоне центры высшего образования куда менее независимы от давления правительства.

– Точно также как на Синне, или во всех других Внешних Мирах, за исключением, быть может, наиболее крупных. Трантор – другое дело.

– Да… но почему?

– Потому что это – центр Империи. Университет здесь обладает колоссальным престижем. Профессионалов готовят везде, но будущие администраторы Империи – представители высшей официальной элиты, бесчисленные миллионы людей, которые олицетворяют щупальца Империи в любом, самом отдаленном уголке Галактики – проходят обучение только здесь – на Транторе.

– Я никогда не сталкивался с подобной статистикой, – начал Селдон.

– Поверьте мне на слово. Необычайно важно, чтобы эти люди имели общее мировоззрение, особое ощущение Империи. Этот социальный слой нельзя формировать только из уроженцев Трантора – в противном случае, это вызовет беспокойство Внешних Миров. По этой причине Трантор вынужден привлекать для этой цели миллионы представителей внешнего окружения. И как только они приобретут транторскую патину, почувствуют себя приобщенными к традициям Империи, осознают подоплеку происходящего – произойдет нивелировка их происхождения, культурных традиций. Именно это позволяет Империи поддерживать единство Миров. В то же время, для Внешних Миров немаловажно, что заметное число представителей официальных властей в их администрации – по происхождению и воспитанию – их люди.

И вновь Селдон пришел в замешательство. Он никогда прежде не задумывался над этим. Сомнения с прежней силой охватили его – возможно ли быть действительно крупным математиком, и ничего, кроме математики, не знать. Он задал вопрос:

– Все это относится к тривиальным знаниям?

– Думаю, что нет, – немного подумав, ответила Дорс, – На свете так много областей, что зачастую специалисты замыкаются лишь в своей сфере. Очевидно, это боязнь утонуть в обилии информации.

– Однако, вы-то знаете!

– Но это же моя специальность! Я историк, я изучала становление и расцвет Королевской эпохи Трантора – и именно эта техника административного правления привела к росту влияния, к расцвету и, в конечном итоге, переходу к Императорской эпохе.

Селдон подытожил, словно бормоча только себе: