Основание [Академия]

– Я еще не закончил. Селдон ничего не говорил о том, что появится вновь, но это должно соответствовать его общему плану. Он всегда предпринимал все возможные предосторожности, чтобы скрыть от нас, что нас ожидает в будущем. Кроме того, невозможно выяснить, запрограммированы ли радиевые часы на повторное открытие Хранилища. Возможно, мы могли бы докопаться до истины, разобрав Хранилище, но не исключено, что оно запрограммировано на самоуничтожение в случае постороннего вмешательства.

На всякий случай я приходил туда каждую годовщину – но пока Селдон больше ни разу не появлялся. Но теперь мы снова стоим перед серьезным кризисом.

– Тогда он должен появиться.

– Возможно. Я не знаю. Но суть вот в чем: на сегодняшнем заседании Совета, сразу же после объявления, что я отбыл на Анакреон, вы сообщите, что 14 марта снова появится изображение Хари Селдона, чтобы сделать чрезвычайно важное сообщение относительно кризиса, который мы только что успешно преодолели. Иоган, это очень важно. Но больше ничего не говорите, какие бы вопросы вам ни задавали.

Ли вытаращил глаза.

– А они в это поверят?

– Это не имеет значения. Они будут в замешательстве, а именно этого я и добиваюсь. Они начнут гадать, правда ли это, и если нет, то чего я этим хочу добиться – и в конце концов решат ничего не предпринимать до 14 марта. А я вернусь на Терминус намного раньше.

На лице Иогана Ли отразилась неуверенность.

– Ведь это заявление насчет успешно преодоленного кризиса – блеф!

– Разумеется. А вот и космопорт.

Ожидавший Хардина космический корабль угрюмо проступил из предрассветного мрака. Хардин пошел к нему сквозь снег; уже у открытого люка он обернулся и протянул Ли руку.

– До свиданья, Ли. Извините, что оставляю вас в этом пекле, но кроме вас, я не доверяю никому. И прошу вас, держитесь подальше от огня.

– Не беспокойтесь, в пекле и без огня горячо. Я буду действовать согласно вашим указаниям.

Ли сделал шаг назад, и люк шлюза закрылся.

Глава 6

На планету Анакреон, давшую название всему королевству, Сэлвор Хардин прибыл отнюдь не сразу – всего лишь за день до коронации Леопольда.

Предварительно он посетил восемь крупнейших звездных систем королевства, задерживаясь в каждой лишь на короткий срок, необходимый для переговоров с местными представителями Фонда.

К концу поездки он не мог избавиться от чувства подавленности, возникшего при ощущении истинных масштабов королевства. Тем более что Анакреон, в свою очередь, был всего только крохотным осколком, незначительным островком на просторах Галактической Империи, и человеческий разум не в состоянии был объять ее истинные размеры. Хотя человеку, мыслящему категориями одной планеты, причем малонаселенной, население и границы даже одного королевства Анакреон могли показаться невероятными.

Границы эти почти совпадали с границами прежней префектуры Анакреона, в которую входило тридцать пять звездных систем, и шесть из них имели по несколько обитаемых миров. Численность населения быстро увеличивалась в связи с научным прогрессом, поощряемым Фондом, и на данный момент составляла около девятнадцати миллиардов.

Хардина потрясло величие стоящей перед Фондом задачи. За последние три десятилетия столичный мир был полностью оснащен атомными энергетическими установками, но на обширных территориях провинций имелись районы, где атомная энергетика не была восстановлена до сих пор. И если бы не остатки техники, не пострадавшие в процессе мощного «отлива» Империи, и сохраненные в рабочем состоянии, – даже сегодняшний уровень цивилизации был бы там невозможен.

С прибытием на столичную планету Хардин обнаружил полную остановку повседневной деловой активности. В провинциях еще продолжались праздничные торжества, но на планете Анакреон все до последнего человека с языческим восторгом участвовали в ритуалах, сопровождающих совершеннолетие местного бога – короля Леопольда.

Хардин смог уделить лишь полчаса для общения с загнанным и измученным Верисовым, после чего подошло очередное храмовое празднество, и посол был вынужден умчаться для руководства им. Впрочем, плодотворность этого получаса была несомненна, и Хардин в прекрасном расположения духа принялся готовиться к вечернему фейерверку. Если бы его узнали, то несомненно Хардину навязали бы участие в религиозных обрядах, которых он не выносил – поэтому он вел себя подобно постороннему наблюдателю. К счастью, его почти или совсем не замечали, и даже прижали к стене, когда в бальный зал дворца хлынули сверкающие, возбужденные толпы высшей аристократии.

Хардин удостоился чести быть представленным Леопольду в качестве одного из бесчисленной очереди гостей, держащихся на расстоянии от короля, стоящего в величественном одиночестве и окруженного смертоносным радиоактивным сиянием. Не пройдет и часа, как он воссядет на массивный трон из сплавов радия и иридия, покрытый золотым резным орнаментом и драгоценными камнями; затем трон со всеми безделушками торжественно поднимется в воздух, медленно проплывет над полом и зависнет у огромного окна. И тогда толпы черни, опьяневшие от собственных приветственных кличей, смогут лицезреть своего повелителя. И вряд ли трон обладал бы столь внушительной массой, не будь в него встроен атомный двигатель.

Приближалась полночь. Хардин привстал на цыпочки для лучшего обзора, подавляя желание забраться на стул, поежился и обнаружил Виениса, пробиравшегося к нему сквозь толпу. Этот факт вынудил его расслабиться.

Виенис продвигался медленно. Этикет вынуждал его на каждом шагу раскланиваться с каким-нибудь почтенным аристократом, чей дед получил титул герцога за помощь, оказанную деду Леопольда в захвате королевства.

Отделавшись от последнего придворного, облаченного в парадный мундир, Виенис подошел к Хардину. Его улыбка мигом видоизменилась в саркастическую ухмылку, а черные глазки из-под лохматых бровей излучали самодовольство.

– Дорогой мой Хардин, – протянул он низким баритоном. – Раз уж вы настаиваете на инкогнито, то неудивительно, что вам приходится скучать.

– Мне не скучно, ваше высочество. Я нахожу все это чрезвычайно увлекательным. Вы же знаете, мы на Терминусе не избалованы подобными зрелищами.

– Не сомневаюсь. Но не откажитесь последовать в мои покои, где мы смогли бы побеседовать подробнее и в значительно более конфиденциальной обстановке!..

– Разумеется.

Они поднялись по ступенькам лестницы рука об руку, и не одна вдовствующая герцогиня пыталась разглядеть в лорнет личность неприметного и невзрачно одетого незнакомца, которому тем не менее выпала честь беседовать с самим принцем-регентом.

Войдя в покои принца, Хардин немедленно устроился поудобнее и с благодарностью принял бокал вина из рук самого Виениса.

– Локрианское вино, – подчеркнул Виенис. – И как положено – двухсотлетней выдержки. Было заложено в королевские погреба за десятилетие до восстания на Зеоне.

– Воистину королевский напиток, – вежливо подтвердил Хардин. – Предлагаю тост за короля Анакреона Леопольда Первого!

Они выпили. Помолчав, Виенис сказал:

– За короля, который скоро будет Императором Периферии, а позднее, возможно, и более отдаленных территорий. Как знать? Может быть, придет день и Галактика вновь объединится.

– Объединится – Анакреоном?

– А почему бы и нет? Благодаря руководимому вами Фонду преимущество Анакреона перед остальной Периферией будет несомненным.

Хардин поставил пустой бокал и поднял глаза на Виениса.

– Фонд окажет помощь любому государству, которое обратится за таковой. Наше правительство предано высшим идеалам и великим моральным ценностям, заложенным нашим основателем Хари Селдоном, и мы никому не отдаем предпочтения. Увы, ваше высочество, с этим ничего не поделаешь.

Принц-регент улыбнулся еще обаятельнее.

– Если воспользоваться сленгом масс, Дух Галактики помогает лишь тем, кто способен помочь сам себе. Я понимаю не хуже вас, что добровольно Фонд никогда не пойдет на сотрудничество с нами.

– Позволю себе изменить формулировку. Мы ведь отремонтировали для Анакреона имперский крейсер, хотя моя Навигационная комиссия собиралась использовать его для исследовательских целей.

– Исследовательских целей! – Виенис иронично подчеркнул последние слова. – Разумеется! Но вы не пошли бы на этот ремонт, не пригрози я вам военными действиями.

– Я не знаю, – Хардин сделал неопределенный жест.

– Зато знаю я. И моя угроза не прекратила своего существования.

– А теперь?

– Сегодня поздно говорить об угрозах, – принц быстро взглянул на часы, стоявшие на его письменном столе. – Послушайте, Сэлвор Хардин, вы уже бывали на Анакреоне. И мы оба тогда были молоды. Но даже в то время наши взгляды на вещи кардинально не совпадали. Ведь вы, как утверждает молва, человек мирный, не так ли?!

– Полагаю, что так. Во всяком случае, я считаю насилие неэкономичным способом достижения цели. Всегда находятся менее прямолинейные, но гораздо более действенные средства.

– Да, я слыхал о вашем знаменитом афоризме: «Насилие – последнее прибежище некомпетентности». И все же, – регент рассеянно почесал за ухом, – я не склонен считать себя совсем уж некомпетентным.