Звезды как пыль

Байрон кивнул. Его внезапно охватила надежда, что это тот мир. Он понял, что не может больше ждать. Он немедленно должен высадиться на эту планету!

Это было восхитительное чувство!

Люки открыли, и корабль заполнился атмосферой планеты. Ризетт предостерегал о возможности возникновения респираторных заболеваний вследствие отсутствия углекислого газа, но Байрон не думал, что за столь короткое время это возможно.

Джилберт сошел с корабля вместе с ними. Они огляделись вокруг и разошлись в разные стороны.

– Скалы! – вдруг воскликнул Джилберт.

– Прекрасно. Мы попробуем послать радиосигнал с вершины самой высокой из них. Если эффекта не последует, попытаемся проделать то же самое на другой стороне планеты. Это сделаем Автарх и я, – Байрон был полон решимости.

Ризетт согласился с ним. Планета оказалась солнечной и уровень влажности воздуха был невелик, но все же они ежились от пронизывающего холода.

Автарх, чья экипировка на этот раз была дополнена маленьким цилиндром с твердой углекислотой, стоял сейчас у главного люка «Беспощадности».

Он спросил:

– Ты поможешь мне в поисках, Фаррилл?

– Конечно, – ответил Байрон. – Ты считаешь, я должен взять оружие?

– Об этом я как-то не думал.

Тон обоих был холоден, как и погода.

Байрон натянул скафандр, снабженный радиосвязью. Автарх сделал то же самое.

– Не слишком тяжелый, – заметил Байрон. Он повернулся и увидел стоящую прямо перед ним Артемиду.

Девушка молчала. Ее платье трепетало на ветру. Запястья были схвачены широкими серебряными браслетами.

На мгновение Байрону захотелось бросить все, вернуться, сжать ее в объятиях, ощутить вкус ее губ…

Но вместо этого он прощально кивнул ей и отвернулся, так что ее ответная улыбка досталась Автарху.

Через пять минут Байрон обернулся и увидел, что она все еще стоит в проеме открытого люка. Перед ними открывался пустынный горизонт, и лишь одинокая скала возвышалась вдалеке.

Байрон подумал вдруг, увидит ли он Артемиду вновь – и будет ли она переживать, если он не вернется никогда?

18. Стремиться к победе…

Артемида смотрела им вслед, пока их фигуры не стали крошечными точками. Но мгновение, прежде чем они совсем скрылись из виду, один из них оглянулся. Она не могла сказать точно, кто это был, и на сердце у нее залегла печаль.

Он не сказал на прощанье ни слова. Ни единого слова. Ей стало одиноко, ужасно одиноко, как никогда в жизни.

Вернувшись в рубку, она задумчиво уселась в кресло. Она могла бы пойти с ним! Артемида мысленно поправила себя – с ними.

Отогнав от себя крамольную мысль, она спросила:

– Почему они не отвечают, дядя Джилл?

– Кто?

– Жители мятежного мира.

Джилберт был чем-то обеспокоен.

– Мы сделаем все от нас зависящее, дорогая. Мы должны найти их!

Он повторил еще раз:

– Должны!

И мгновением позже:

– Но я не могу их найти.

– Кого?

– Байрона и Автарха. Их нигде не видно. Правда, я вижу корабль Автарха.

Артемида прильнула к стеклу. Да, это был корабль и он сверкал в лучах солнца. Внезапно ей остро захотелось, чтобы можно было повернуть время вспять, чтобы они никогда не приближались к Лингане, чтобы всегда оставались в космосе втроем. Пусть им не всегда было комфортно, но как же она была счастлива тогда! А сейчас она только ненавидит его. Что-то заставляет ее ненавидеть, хотя ей бы хотелось совсем иного…

Внезапно Джилберт воскликнул:

– Что он собирается делать?!

– Кто?

– Ризетт! Я думаю, что это Ризетт. Но он не должен был идти в этом направлении.

– Увеличь изображение, – приказала Артемида.

– На таком маленьком расстоянии? – удивился Джилберт. – Ты ничего не увидишь. Я не смогу навести резкость.

– Увеличь изображение, дядя.

Теперь они ясно видели силуэт Ризетта. Артемида воскликнула:

– Он вооружен. Ты заметил?

– Нет.

– У него в руках бластер, говорю тебе!

Она, вскочив, бросилась к люку.

– Арта! Что ты делаешь?