6-я батарея. 1914-1917 гг. Повесть о времени великого служения Родине

– Взять интервалы между упряжками!.. Шагом марш!..

Орудия с трудом карабкаются в гору. Прямо ехать нельзя: орудия тянет назад, надо брать гору зигзагами. Люди впрягаются вместе с лошадьми, не исключая и офицеров. Лошади храпят, выбиваются из сил, останавливаются.

– Припрячь передние выноса из резерва!

Восьмерками тянем орудия и ящики. Полторы версты до Бржуски тянули всю ночь, и только под утро батарея собралась на самой вершине. 5-я батарея еще в пути, 4-я не двигалась – стоит у подножия подъема.

Дивизионный разведчик привез пакет.

Вскрываю.

– Вернуться обратно, к перекрестку дорог, для продолжения похода.

Штабом дивизии наш дивизион был направлен в деревню Бржуска только для ночлега, о чем своевременно, с вечера, нас уведомить никто не потрудился. Бешенство находит на меня: так вот как считается с нами наше начальство! Вот как оно о нас заботится! Люди мрачно молчат, смотрят исподлобья.

Голодная, измученная бессонной, изнурительной ночью батарея вернулась к указанному месту. Опять размолотое месиво под ногами, дорога опять в гору. Упряжки останавливаются, приходится к застрявшим припрягать выноса. Двойная работа несчастным лошадям.

Отошли уже верст 12 от сборного пункта у перекрестка. Остановка. Получаю приказание вернуться обратно: с 1-го ноября 1914 года дивизия входит в состав 11-й армии

, осаждающей крепость Перемышль.

* * *

Гулко разносится отзвук разрыва тяжелого крепостного снаряда и перекатами перебрасывается по ущельям окаймляющих крепость гор. И опять полная тишина и полный покой.

6-я батарея подходит к указанному ей батарейному участку.

Где же крепость?

Мирная галицийская деревушка, населенная мирными жителями, всецело поглощенными своими собственными заботами. Рядом свежевспаханное под посев поле.

Появление батареи несколько нарушает течение обычной жизни, и жители не очень сочувственно встречают ее. Да и понятно: чужие солдаты портят поля своими лопатами, устанавливая на них свои пушки. В избах-халупах распоряжаются, как хотят, а настоящие хозяева должны или совсем выселяться, или ютиться по углам и чуланам. Во дворах настроили какие-то навесы, под которыми расставили своих лошадей, да еще ожидают ласкового обхождения. Тяжело приходится мирному сельскому жителю в военное время.

Влево от позиции – небольшая возвышенность, откуда в трубу Цейса кое-как можно разобраться в неприятельских линиях, и даже виден один из фортов.

Летит первая пристрелочная шрапнель на предельном прицеле. Разорвалась… Направление взято.

– Гранатой!..

Еле дотянулась граната до передних линий противника, взрыла землю и подняла на воздух столб пыли.

Ну, отсюда не много настреляешь, и кому это пришло в голову наметить здесь линию батарейных позиций? А что спокойно здесь будет, так это уже верно.

Неделю простояла батарея на этой позиции.

Приехал Малинин, посланный еще с похода за бельем для батареи, привез из дома письма, посылки, массу белья, и главное, совершенно бесплатно.

– Геннадий Павлович приказали все выдать без денег, – сообщил он о своем бывшем патроне.

* * *

– Командиру шестой батареи завтра с утра сопутствовать начальнику штаба сектора в его рекогносцировке подступов к крепости.

Ну, вот и отлично: все-таки разнообразие и интересно.

С утра погружаемся в пихтовый лес, покрывающий целый ряд небольших высот, охватывающий, как поясом, наш южный сектор крепости; какие красивые места! Громадные пихты, опушенные снегом (в горах уже снег), то спуски, лощины, поросшие буковыми зарослями, небольшие полянки, разбросанные между лесом горные речки по дну оврагов, лощин.

Высота 486…[3 - 486 метров над уровнем моря.] Густой старый лес, и вдруг – широкая поляна с отлогим уклоном назад. Край высоты обрывист, порос бордюром из деревьев и кустарника, а там, внизу, у подножия ее, окопы нашей пехоты.

Пока Н. А. Тиличеев возится с угломером Михайловского-Турова, что-то на нем отсчитывает и делает доклад начальнику штаба, я подхожу к краю обрыва, и перед моими глазами как на ладони видна ближайшая к нам часть крепости: два форта, ряды между-фортовых укреплений, ближайшие линии укреплений полевого типа, окопы и целые поля проволочных заграждений.

– Господин полковник, посмотрите, какая идеальная артиллерийская позиция, и кроме того, мы будем над самой нашей пехотой – это сразу придаст ей бодрость. А там, где мы сейчас стоим, мы не в состоянии оказать нашей пехоте никакой поддержки, там мы совершенно бессильны и бесполезны.

– А как вы сюда влезете с вашими пушками?

– Если получим приказание, то влезем.

– Ну, смотрите.

Вечером получаю срочную телефонограмму: по приказанию начальника южного сектора 6-й батарее немедленно занять позицию на высоте 486.

* * *

Ранним утром 6-я батарея выступила на новую позицию и через час подошла к подножию ближайшей высоты.

Пологим откосом начинается подъем, и, растянувшись длинной вереницей, орудия и ящики довольно свободно лезут в гору, придерживаясь узенькой пешеходной тропинки, пропадающей где-то там, в густых зарослях опушки пихтового леса. Подъем становится круче, ездовые пригнулись в седлах, лошади спотыкаются, тяжесть орудий и ящиков тянет назад.

– Бери вправо!

Загнула углом батарея. По крутому откосу, обтягивая наискось подъем, как лентой, широкой черной полосой свежей колеи, поднимается батарея все выше и выше.

Орудия и ящики накренились, врезаются колесами в мягкую, насыщенную влагой почву, режут дерн. Лошади потемнели от пота, густой пар валит от их взлохмаченных спин

и боков, с удил падает хлопьями густая белая пена. Люди работают у колес, помогая животным в трудных местах двигать увязающие в почве орудия и ящики.

Вот и опушка леса. Густыми, низкорослыми зарослями пихты преграждает она батарее дальнейший подъем.

Батарея остановилась.

Зазвенели в лесу топоры: падают мелкие пихты и сейчас же оттаскиваются в стороны, очищая широкую просеку, покрытую свежими мелкими пеньками деревьев. Минуя редкие крупные деревья, просека прошла через угол леса к ровной, открытой поляне, и батарея уже зазвенела металлом по свежим, только что срубленным пенькам. В лесу уклон небольшой, орудия и ящики идут свободно, но только сильно страдают ноги и копыта лошадей, и у многих выступила уже кровь.

Подъем взят. Лес пройден. Батарея подходит к деревне Грушево, раскинувшейся на ровной, высокой, открытой поляне. Здесь отдых и несколько запоздалый обед и для людей, и для животных.

– Заморились, ребята?

Люди смеются:

– Ничего… Теперя по нашему следу небось дорогу проложат.