Наследница сокровищ Третьего рейха

– Раньше, до этой проклятой войны у нас дома практически не прерывались посетители. Особенно когда Герхард был жив. Теперь у каждого из нас в душе горечь утрат. Наверное, не осталось семей, которых война обошла стороной. Улыбка и радость навсегда покинули наши лица, – потом немного подождав, пока Луиза ему наливала в тарелку первое блюдо, он продолжил, – Люди из-за этого перестали ходить друг другу в гости. Я думаю и Вы дорогая Эльза, пришли к нам не в гости, – затем взявшись за руки, он произнес, – Давайте помолимся Господу богу, за дарованный нам день, за тех, кого нет рядом с нами, за тех, кого мы ждем, – произнеся эти слова, он стал молиться.

За обедом доктор поинтересовался у Эльзы, как у нее дела, не трудно ли ей одной справляться с хозяйством, есть ли вести от ее брата Арнольда.

– Если я не ошибаюсь, Арнольд служит на западном фронте, не так ли?

– Да, на западном.

– Вы не волнуйтесь за него, на западном фронте спокойнее, чем на восточном фронте. Американцы и англичане не такие воины, как русские. Жаль матерей, отцов и жен, чьи сыновья оказались на востоке. Каждый второй там погибает, а те, кому и удается вернуться обратно, возвращаются калеками и инвалидами. Читая последнее письмо Герхарда я понимаю как им там было тяжело. Кстати, сегодня сам не знаю почему, я то письмо, наверное, разов пять прочитал, хотя раньше не мог и один раз прочесть. И вот какой со мной случился парадокс. Герхард несколько раз словно оживал перед глазами и мне ясно говорил, – Папа я жив и мы с тобой еще увидимся. – Немного призадумавшись, он продолжил, – А ведь такое же возможно на войне, не правда ли? Были же случаи, после того как родственники получали похоронку, а человек оказывался жив. Хотя я тоже получил похоронку от его командования, мне кажется Герхард не погиб. Я в это верю, я верю в чудо, я чувствую его, мой сын жив. Никто же не видел его мертвым. А вдруг он вышел из госпиталя во время налета. А вдруг в тот самый момент, когда в госпиталь попала бомба, его там не было. Правда же, может же быть такое, а, дорогая Эльза? – и тут на глаза доктора накатились слезы.

Видя состояние отца, Луиза, быстро подойдя к нему и обняв, сказала,

– Да папочка, ты, наверное, прав, и в правду никто не видел Герхарда мертвым. Мы непременно с ним увидимся. Я тоже на это надеюсь.

Слушая их, у Эльзы земля из-под ног уходила, словно все вокруг нее покатилось кувырком. Направляясь к ним, она надеялась на то, что за два года рубцы на сердце доктора из-за потери сына зажили. Верила в то, что, быть может, они свыклись с потерей сына, брата. Но, увы, она ошибалась, – Все возможно, на все воля Господа, – сказав, она попыталась их покинуть.

Доктор Штаубе остановил ее,-

– Вы куда собрались? Пока не расскажите о цели Вашего визита, мы Вас никуда не отпустим.

Осознавая безысходность состояния больного, понимая того, что без помощи доктора он не выживет, Эльза, набравшись мужества, рассказала ему о цели своего визита….

ГЛАВА 2. Мартин Борман

К весне 1945 года, советские войска подходили к границам Австрии. Шли ожесточенные бои на территории Венгрии. Неся огромные потери, советские войска прорывались к столице Австрии, к Вене.

В Берлине, в бункере Гитлера Рейх-с министр Мартин Борман пригласил к себе в кабинет штурмбанфюрера СС Вальтера Шнитке.

– Слушай меня, Вальтер. В Бразилии, когда наши войска увязли на восточном фронте и особенно после того, как мы потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом в 1943 году, мы тогда поняли, что стратегическая инициатива перешла на сторону противника. А после Курской дуги, и после того, как русские форсировали Днепр, нам стало ясно, поражение неизбежно, крах третьего Рейха было делом времени. Вот тогда, мы истинные патриоты Германии, стали задумываться о будущем Германии. О будущем нашего дела, о будущем нашей веры, немецкой нации. В те годы на наших колониях в Бразилии, в устьях Амазонки мы тайно начали строить города для будущих переселенцев цвета немецкой нации. Об этом знают немногие. Теперь знаешь и ты Вальтер. Русские стоят у границ Германии. Они наступают по всем фронтам. Хотя мы не оказываем должного сопротивления как русским, Союзники вряд ли успеют быть раньше их в Германии. Если русские раньше Союзников оккупируют Германию, вряд ли они нам простят то, что мы творили у них, не так ли? Скорее всего, они станут нам мстить, и всю свою злость выплеснут на немецкой нации. Не допустить этого мы не в силе. Но спасти цвет нации, ее богатства, ее ценности мы еще сможем…

В это время завыла сирена, стали слышны залпы противовоздушных орудий, отчетливо стали слышны где-то рядом оглушительные взрывы разрывающихся мин.

Рейх-с министр немного помолчав, прошел в сторону шкафа. Открыв его, он достал из бара французский коньяк, взял два бокала и плитку шоколада. Как только Рейх-с министр вернулся к столу, штурмбанфюрер вскочил с места. Борман, по-отцовски похлопав его по плечу, усадил на место. Затем разлив по бокалам коньяк, он один бокал протянул Шнитке.

– Давай Вальтер, выпьем за будущее Германии, немецкой нации, за его возрождение, за таких сыновей как ты и за тех, кто сейчас сражается на фронтах, – затем приподняв свой бокал, – за наших детей, за возрожденную, сильную Германию.

По инерции Шнитке вскрикнул «Хай Гитлер!», его тут же остановил Борман.

– Дорогой Вальтер, будущего Германии с Фюрером нет. Из-за его неверных, непростительных ошибок, из-за его эгоизма, упрямства, мы оказались на краю бездны. Дальше немецкая раса будет идти врозь с Фюрером.

Тут Рейх-с Министр, вновь взяв паузу, пристально стал глядеть на Шнитке. Он хотел уловить, понять его реакцию на сказанные им слова. Но штурмбанфюрер, не показывая ни тени сомнения, внимательно слушал Рейх-с Министра. А тем временем канонада от орудийных залпов усилились. Взрывы разрывающихся мин над их головами стали отчетливо слышны.

– Противник пытается разрушить всю инфраструктуру и оборонительные системы вокруг бункера, – налив в свой бокал немного коньяка, он протянул бутылку штурмбанфюреру, – не стесняйся Вальтер, наливай коньяк, разговор с тобой у нас предстоит долгий. – Но штурмбанфюрер, отодвинув бутылку в сторону, стал внимательно слушать Рейх-с Министра.

Тем временем М. Борман, сделав пару глотков из своего бокала продолжил, – Помнишь летом 1942 года ты меня и Гесса сопровождал в инспекции в Альпах?

– Так точно, помню.

– А через пару дней после прибытия, мы с Гессом отлучились на несколько дней, оставив Вас в той деревушке у реки Морава?

– Так точно, помню.

– Тебе твои бойцы ничего не рассказывали о том, где мы были?

– Никак нет. Они мне сказали о том, что их у реки заменили другие, и Вы ушли с ними в горы на те самые несколько дней.

– Правильно, та миссия, которая была возложена нам с Гессом, была секретной. О ней знали только узкий круг людей, включая самого Фюрера, а также Гимлер, Геббельс, Геринг, Гесс, Я и те, кто непосредственно ею занимался. Так вот. Там в Альпах мы скрытно от всех строили штольни. Строительством руководила отдельная команда спецподразделения СС. В работах были задействованы военнопленные из концлагерей. Не догадываешься, для чего мы их строили?

– Никак нет, господин Рейх-с Министр!

– Хотя ты должен был догадаться. Эти штольни мы строили для того, чтобы в них хранить ценности, вывезенные нами из оккупированных территорий. Туда мы свезли культурно-исторические ценности практически со всего мира. Да и драгоценностей, золота, бриллиантов там столько, что хватило бы на несколько поколений вперед. Мы надеялись, когда война закончится, их используем во благо нашего народа. Тогда еще мы и не предполагали о том, что все так обернется. Я и мои соратники по партии теперь считаем о правильности принятых нами тогдашних решений. Противник рвется к границам Германии. То, что мы проиграли войну не вызывает ни у кого сомнения. Единственное, на что мы можем уповать, это на сколько нас хватит. Сколько еще мы можем продержаться. По моим расчетам, и по тому, как рьяно русские рвутся к Берлину, мы можем продержаться два, максимум еще три месяца. Значит, у нас с тобой осталось слишком мало времени, хотя бы какую-то часть тех драгоценностей вывести. Ты меня понимаешь Вальтер?

– Так точно, господин Рейх-с Министр.

– Задача, которую я собираюсь возложить на тебя, архисложная. От успешного решения зависит не только твое, мое будущее, но и будущее всей возрожденной Германии, будущее всей немецкой расы. Когда все утрясется и война закончится, эти ценности нам помогут встать с колен. Поможет повести немецкий народ, немецкую расу к более высоким свершениям, к более значимым победам. Поможет нам вновь стать доминирующей расой человечества. В чем я ни сколько не сомневаюсь.

Затем Борман, достав из стола карту, подозвал штурмбанфюрера к себе,

– Вальтер, видишь вот эти крестики на карте? – показывая на них, спросил Борман.

– Так точно, вижу!

– Вот этот населенный пункт, та Австрийская деревня, где мы с Гессом тебя оставили. Кстати, деревушку эту ты не в одной карте не найдешь. Так вот, от нее до ближайшей штольни 23 км, а до Зальцбурга семьдесят два. Кроме этих двух населенных пунктов за сотни верст нет ни единой души, мы их всех переселили. В деревне живут в основном наши люди, те, кто в дальнейшем будет переселен в Бразилию. Но даже они не знают о существовании тех хранилищ. Когда ты поедешь туда можешь их использовать, если понадобятся.

Затем показав ему на карте город, расположенный вдоль Рейна, – спросил,

– Тебе хорошо знаком Фридрихсаин?

– Так точно, господин Рейх-с Министр.

– Видишь этот крестик близ Рейна?

– Да,

– Здесь находится фарватер для подводных лодок. О его существовании так же никто не знает. Основные его сооружения находятся глубоко под землей. В том фарватере Вас будут ожидать с десяток подводных лодок. Капитаны субмарин о тебе проинформированы.

Тут Рейх-с Министр нажал на кнопку в столе. В кабинет вошел высокий, статный человек в штатском. На нем была одета коричневая дубленка из толстой овечьей шкуры, под которой виднелся белый свитер с коричнево-синими кружевными узорами. Брюки галифе на нем были из черного, толстого драпа и великолепные унты, в которых обычно ходят Австрийцы на охоту.

– Знакомься Вальтер. Этот господин Гельмут Шульц. Он будет тебя сопровождать в Альпах. Он единственный, кто знает дорогу к штольням. Так что тебе придется беречь его как зеницу ока. – Тут Шульц и Шнитке, поприветствовав друг друга, пожали руки. После того, как они сели за стол, Рейх-с Министр продолжил,

– Задача, которую мы патриоты Германии хотим на Вас возложить, наверное, Вы оба ясно осознаете. Она не простая и, скорее всего, чрезвычайно сложная. Ответственность на Вас двоих ложится огромная. Будущее третьего Рейха, его богатства, их сохранность, а так же служение во благо нашего дела, всецело ложится на таких людей, как вы.

– Мы это понимаем, господин Рейх-с Министр, – ответил Шульц.

– Самая большая ответственность за их сохранность ложатся на тебя и на твоих людей Вальтер. Вот почему последние полгода, хотя ты и твой полк рвались на фронт, мы Вас держали при себе в резерве.

– Теперь я понимаю, господин Рейх-с Министр.

– Нам для того, чтобы переправить все ценности в Бразилию, нужны были проверенные и надежные люди, которым мы могли все цело доверять. Ты Вальтер рядом со мной с 1929 года и ни разу меня не подводил, и не предавал. Был верен мне и нашим идеалам, но самое главное ты надежный человек. Когда русские подошли к границам Польши, я отозвал твой полк с восточного фронта. Не хотел рисковать тобой и твоими солдатами….