Мечом и словом

– Кшар Хорш счастлив, что вы вернулись в Эрдарию! – говорил краст. – Он помнит все добрые дела, что вы сделали для него, особенно тот случай, когда с вашей помощью Кшару Хоршу удалось сбежать из плена северян в Белом Лесу.

– Не стоит благодарности, – улыбнувшись, ответила Варя. – Сейчас мы все на одной стороне…

– Это верно, верно… – проговорил Тень. – На юге Эрдарии нынче спокойно. Глаз короля сюда не пал, но лорды Кшасс и Дамдар сходятся во мнении, что это лишь временно. Не клейменных крастов в Эрдарии становится меньше, – он качнул головой. – Если такие и остались, то в основном в Тшевом уделе или же на западе Смежного удела. Всех остальных клеймили, да и не только крастов – доротеи тоже теперь ходят с позорными отметками на шеях. Но сюда, в Тшевый удел, галапаксы не суются – лорд Ошар Кшасс договорился с королем – «лояльность в обмен на спокойствие». Наверное, это единственный тихий угол в этом бурлящем котле под названием Эрдария… Хотя есть еще и Гилгул, но великаны всегда были в стороне – им не привыкать, да и кому нужны эти южные земли, не приспособленные для жизни тех, кто ростом ниже десяти футов?

– Значит, лорд Кшасс и король Горебор – союзники… – сказала Варя.

– На бумаге – да, – кивнул Тень. – Но лорд Кшасс – умный краст, он понимает, что когда Горебор Ярберский укрепится на троне, взор его падет и на эти земли. Тшевый удел – самый передовой край в Эрдарии. Первые короли ссылали сюда крастов, которые мешали им распоряжаться центральными землями. Безлюдные просторы – вот чем был Тшевый удел, пока красты не населили его. И что теперь? Благодатный край, самый богатый край… Красты – народ трудолюбивый, умный. Да, они не воинственные, на одного человека в войне всегда будет пять крастов, но сила здесь, – Кшар Хорш постучал пальцем у виска. – И именно поэтому все изобретения, что делают этот мир лучше, выходят из Тшевого удела. Однажды у Горебора Ярберского перестанет болеть голова из-за непокорности Севера и Лотунного удела, и тогда он двинется на юг… И когда это случится, крастам лучше быть готовыми.

– Ошар Кшасс и Виталик Альдергардский были союзниками, пока… – Варя потупила взор. – Пока Горебор Первый не заставил хозяина Тшевого присягнуть ему. Неужели лорд Кшасс все еще готов поддержать Серебряного лорда?

– Лорд Кшасс руководствуется интересами своего народа, – сказал Тень. – Перед ним стоит лишь одна задача – обеспечить безопасность для крастов и сделать так, чтобы во главе Эрдарии стоял тот, кто даст Тшевому уделу жить и развиваться. Он хочет, чтобы краст мог безопасно жить в любой точке Эрдарии и пока его взгляды совпадают с взглядами лорда Виталика, их можно считать союзниками. Не нужно принимать все на личное – у Серебряного лорда в этой войне свои интересы, как и у прочих игроков на этой доске.

– А что насчет энндериан? – спросила Варя. – Это значимый союз?

– Энндериане всегда жили независимо, – ответил Кшар Хорш. – Это древний и гордый народ, обитающий в глубинах лесов. Они не контактируют с внешним миром, они не вмешиваются в политику и экономику. Энндериане самобытны и мы не всегда можем понять их, но союз с этими существами существенно укрепить положение союзнических армий против короля Горебора. Лорду Виталику удалось найти подход к энндерианам Аркарского леса – у них есть некоторые соглашения, так что мы можем расчитывать на помощь энндериан в войне. Но вот лорд Кшасс не достиг столь высоких дипломатических успехов в союзе с энндерианами Златолесья.

– Что это значит?

– Отношения хозяина Тшевого удела и энндериан Златолесья, – Тень задумался и поднял глаза вверх. – Как бы это сказать… Натянутые. Они не сходятся мнениями в некоторых моментах и Ваарисата, благородная предводительница энндериан Златолесья, не особенно жалует его высокопревосходительство…

– Это еще почему? – удивилась Варя.

– Факторов несколько, – Кшар Хорш почесал затылок. – И вырубка леса, и охота, которую так любит лорд и … Впрочем, сама узнаешь позже.

– А что с братьями Эттчами? – вдруг спросила Варя.

– А что с этими пройдохами-доротеями? – удивленно поглядев на Варю, переспросил краст.

– Бокер Фитч показывал мне карты – их ферма Наштар, находится близ Златолесья, примыкая к его западной части. Почему бы нам не отправиться к Ваарисате через ферму братьев Эттчей? Помнится в Дарде они заверяли, что будут ждать меня, и раз уж ферма по пути, настало время оправдать их ожидания.

– Эти доротеи умеют держать слово, – задумчиво ответил Тень, почесывая подбородок. – Но надеяться на их помощь в переговорах с предводительницей энндериан Златолесья, Кшар Хорш не стал бы. Доротеи вне политики и никогда не будут выступать на чьей-то стороне.

– У нас с ними есть одна общая страсть, так что, думаю, мы с ними найдем общие темы, – проговорила Варя.

– Хорошо, – кивнул краст. – Отправимся на ферму Наштар. Кшар Хорш и сам не прочь повидать братьев.

– Что мне нужно о них знать?

– Обик и Доккер Эттчи – очень влиятельные персоны не только в Тшевом уделе, – развел руками Тень. – Они великие экспедиторы, открыли не мало важных земель, вывели несколько новых видов животных и растений. Они составили собственный бестиарий Эрдарии, который теперь принят на вооружением всеми библиотеками. Их ферма – единственная подобного рода в целом королевстве, в Наштаре содержатся более ста видов животных и существ со всех уголков Эрдарии. Они оба сумасшедшие – живут лишь своим делом, при этом успевая радоваться жизни и получать удовольствие от каждого прожитого дня. Вот и все, что Кшар Хорш может сказать о доротеях.

Тень по дороге рассказывал Варе о Тшевом уделе – на севере он граничил с Восточным уделом и Королевскими землями, на западе – со Смежным уделом, а на юге – с уделом Гилгул. С востока Тшевый удел омывало Фиолетовое море. Здесь не было привычных земель, на которые делились прочие уделы королевства, а был один лишь город – Таншас да с десяток мелких деревень. Баронов в Тшевом уделе также не водились – лорд Ошар Кшасс, не имеющий ни одного вассала, правил этим краем единолично. Варя всю дорогу глядела в окно кареты – по краям от узкого тракта раскинулись деревушки – маленькие, в каждой не больше двадцати домиков. Красты – небольшие человечки в рабочей одежде, суетились, сновали туда-обратно, исполняя каждодневную свою работу. Землепашцы обрабатывали землю, но вместо обычных плугов, какие Варе встречались близ фермы лорда Виталика Бальбух, инструменты, которые использовали красты – дымились и гудели.

– А, – всполошился Кшар Хорш, завидев интерес Вари. – Пар. В Тшевом уделе все работает на пару – плуги, кузницы, корабли, даже оружие… Технологии, которые открыли красты, на долгие годы опередили свое время. Однако и у этих технологий есть цена – для работы паровых механизмов нужен уголь или дерево. Угля в Тшевом уделе не сыскать, это равнинная местность, зато Златолесье – самый большой лес в королевстве и дерева там хоть завались.

– Однако это не устраивает энндериан, – проговорила Варя.

– А кого ж устроит, когда твой дом уничтожают? – пожал плечами Тень. – Их можно понять… Как и лорда Кшасса. Без технологий карстам не выжить – это все, что у них есть.

Вскоре на юге начали вырисовываться очертания фермы Наштар – тракт по мере приближения становился шире, трава вокруг теперь была зеленее, а территория выглядела ухоженной и опрятной. На подступах гостей встречали загоны с лошадьми, которые располагались по обеим сторонам дороги – кажется, здесь были собраны все породы, что водились в Эрдарии – и арчирийские жеребцы, известные выносливостью, и эргеросские гнедые, которых дворяне использовали в представительских целях и боевые кони породы вингарт, коими славились конюшни лорда Виталика. Встретила Варя и лошадок барлаков – одну из самых распространенных пород в Тшевом уделе, были здесь и северные скакуны – гнарды и унды. По мере продвижения вглубь фермы, появлялись тенистые сады, небольшие глиняные домики с терракотовыми крышами. Становилось оживленно, бродили одолеваемые трудовыми заботами дроротеи и красты – конюхи, фермеры, садовники. Вскоре карета, в которой ехали Варя и Кшар Хорш, выехала на круглую площадь, раскинувшуюся перед ухоженной небольшой усадьбой. На площади бил фонтан, по кругу располагались аккуратные кусты, а где-то поодаль, один из доротеев в фермерском комбинезоне гонял коричневый кожаный мяч с ребенком-доротеем. Карета остановилась у входа в поместье, на крыльцо высыпали домашние рабочие, одолеваемые любопытством, а доротей подхватил мяч и, потрепав ребенка за загривок, поспешил навстречу к нежданным гостям.

– Кого-кого, а уж тебя, мелкий пройдоха, я здесь точно не ожидал увидеть! – всплеснул руками доротей, рассмеявшись. Подскочил тут же и мальчишка, пристроившись рядом с отцом, и принялся с любопытством разглядывать карету круглой формы. – И поглядите-ка кто с ним! Девочка, приручившая огненных грибблеров! Ну и встреча!

– Обик Эттч, – разминаясь после долгой дороги, проговорил Тень, спрыгнув с подмосток. – Последний раз мы виделись в Дарде, когда вы с братцем заглянули в отделение ячейки Буревестников, чтобы переночевать. С тех пор миновал год…

– Так ли? – насупился тот. – Наши гаркулы уже успели дать потомство за это время, а огненных грибблеров в питомнике Наштар теперь шестьдесят! Так что за дела вас сюда привели?

– Кажется, вы в момент нашей последней встречи, – вставила Варя, спрыгнув со ступени повозки, – звали меня с собой. Хотели показать ферму, приручить дрифорга в Исполинских горах…

– А я гляжу, память тебя не подводит! – покачал головой Обик Эттч и расхохотался. Его белая шерсть покрытая рыжими мелкими пятнами лоснилась на солнце, глаза его были зелеными и выглядел он далеко не как хозяин фермы, а скорее как один из многочисленных рабочих. – Но и я помню, что ты служишь лорду Виталику Альдергардскому, а пока твоя миссия не завершена, приглашение наше принять ты не могла. Так что же, ты окончила свою почтенную службу?

– Миссия, которая возложена на меня, привела нас сюда, в Наштар, – ответила Варя.

– О, нет, нет, – выставил вперед руки доротей. – Мы с братом не играем в эти игры. Все события, что поглощают последнее время Эрдарию, вне наших интересов. Мы – лишь животноводы, исследователи и цель наша проста – не дать вымереть редким существам на этом континенте, собрать о них как можно больше информации. Мы вносим вклад в флору и фауну королевства, но не воюем и не плетем интриги.

– И вы с братом верите, что руки тех, кто перекраивает сейчас все устои Эрдарии, не дотянутся до вашей фермы? – прыснула Варя. – Что за наивные доротеи!

– Мы верим, что война обойдет нас стороной, девочка, – тихо ответил Обик Эттч и поглядел на ребенка с зелеными глазами. – Никому здесь она не нужна.

– Но она уже здесь, Обик Эттч, – вставил Кшар Хорш. – И даже Буревестники, которые сотни лет не принимали ни чью сторону, сделали свой выбор. Сделали выбор маги… И риденорды, известные своим холодным нравом.

– Что ж, пускай победит сильнейший, – развел руками Обик Эттч.

– Вы можете показать мне своих огненных грибблеров? – вдруг спросила Варя и доротей перевел на нее свой взор, одарив каким-то загадочным взглядом. Он молчал, какое время, как будто сомневаясь.

– Разумеется, – кивнул, наконец, он. – Что же я, зря хвастался перед тобой своим питомником в ту морозную ночь? Пройдемте за мной. Побудь здесь, малыш, – обратился он к сыну. – Папа скоро придет и мы доиграем.

Обик Эттч, обогнув усадьбу с запада, направился в сторону загонов, а Варя и Кшар Хорш отправились вслед за ним. Они прошли мимо сада, где росли плодоносные деревья алькисы, пестрящие яркими красными и желтыми ягодами – плоды их прекрасно подходили для изготовления прохладительных напитков. Затем иновали аллею, устланную желтой брусчаткой и приблизились к полесью. Деревья здесь были высокими, стройными, они уходили на запад покуда видит человеческий глаз, то возрастая на небольших холмах, то спускаясь в низины. Легкий ветер раздувал золотистые листья, крепкие, причудливых завихристых форм. И листья эти шелестели, как будто перешептываясь, напевая песни и мелодии, которые лились из гущи, превращаясь в прекрасную музыку природы. Варя зажмурилась от удовольствия, глубоко вдохнула чистый лесной воздух и по телу ее пробежали сотни разрядов, как будто она стала с этим лесом единым целым.

– Златолесье, – нараспев проговорил Тень, вглядываясь вдаль. – Самый большой лес в Эрдарии. Кшар Хорш слышал, что не было еще живого существа, кто бы смог войти в этот лес с одного конца и выйти на другом.

– Так говорят, – пожал плечами Обик Эттч и добавил: – Наши грибблеры сейчас на охоте. Мы выпускаем их днем – размять кости, так сказать.

Варя ударила посохом оземь и нараспев, в такт шуршанию листвы Златолесья, пропела:

– Друзья мои, вернитесь! – голос ее как будто изменился, он звучал словно прекрасная мелодия, в которой сплелись шелест листвы и журчание воды, гул ветра и треск огня, и эхо от этого зова волнами разлетелось по Златолесью.

– Что это ты делаешь, девочка? – спросил Обик Эттч, коснувшись Вари, но тут же отдернул руку, как будто обжегшись. – Они сами приходят, их не нужно зазывать. Вон там – их загон, – он указал в сторону огороженной низким забором территории поодаль. – Грибблеры прекрасно знают свое место. Не стоит беспокоить духов леса, им может быть это не по нраву.

– Духи леса могут стать союзниками в предстоящей битве, – сказал Кшар Хорш.

Глаза Обика Эттча округлились, он покачал головой и оскалился.

– Ах ты мелкий плут! – выкрикнул доротей. Шерсть на его затылке вздыбилась. – Значит, ты решил воспользоваться мной? Зная о том, какие добрососедские отношения у нас с энндерианами Златолесья, ты привел сюда друида, преследуя свои политические цели?

– Нет, Обик Эттч, – вставила Варя, поглядев на доротея. – Мы всего лишь исполняем задачи, возложенные на нас теми, кто радеет за торжество Баланса на этом континенте. И энндериане Златолесья, являясь значимой силой в Эрдарии, должны будут сделать свой выбор. Древние – часть этого мира, часть истории и теперь, в роковой час, они не могут оставаться в стороне.

С этими словами из леса выбежали два грибблера с огненно рыжей шерстью. Шестилапые, немногим больше волка, с вытянутыми мордами и острыми как лезвие кинжала зубами, они вырвались из золотистой чащи и бросились на Варю. Тень схватился за короткий меч, Обик Эттч и вовсе попятился назад в недоумении, но Варя не и шелохнулась. Грибблеры сбили ее с ног, ударив лапами в грудь и, повалив Варю наземь, принялись облизывать ее, поскуливая от удовольствия.