Expeditio sacra

Expeditio sacra
Beatrice Boije

– Я желаю отправиться в путешествие. – сказал он, решительно обхватывая пальцами сандаловую рукоять пистолета, изукрашенного молитвами, выгравированными на серебре, – Хочу увидеть могилы своих родителей и узнать больше о том, что произошло. С ними… и миром, за который они сражались. Надеюсь… на твое благословение.

Expeditio sacra

Beatrice Boije

Дизайнер обложки Анастасия Вячеславовна Кулаковская

Дизайнер обложки Мария Дмитриевна Колчина

© Beatrice Boije, 2022

© Анастасия Вячеславовна Кулаковская, дизайн обложки, 2022

© Мария Дмитриевна Колчина, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-9707-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Nam et si ambulavero in Valle umbrae Mortis, non timebo mala, quoniam Tu mecum es…[1 - Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной… (Псалом 22)]

Dominus reget me et nihil mihi deerit
In loco pascuae ibi me conlocavit super aquam refectionis educavit me
Animam meam convertit deduxit me super semitas iustitiae propter nomen suum
Nam et si ambulavero in medio umbrae mortis non timebo mala quoniam tu mecum es virga tua et baculus tuus ipsa me consolata sunt
Parasti in conspectu meo mensam adversus eos qui tribulant me inpinguasti in oleo caput meum et calix meus inebrians quam praeclarus est
Et misericordia tua subsequitur me omnibus diebus vitae meae et ut inhabitem in domo Domini in longitudinem dierum[2 -

Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться.

Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим.

Подкрепляет душу мою; направляет меня на стези правды ради имени Своего.

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.

Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.

Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни. (Псалом 22)]

***

Последние сутки прошли, не оставив о себе воспоминаний. Хотя бы потому что она старалась не думать о том, что оставила за спиной, полностью погрузившись в смакование предвкушения скорой развязки. Это… было болезненно. Физически. Будто тысячи серебряных булавок единовременно разрывают виски, клацая друг о друга где-то посередине. Извиваясь кружевом, проникая вглубь. Гнев моментально вспыхивал внутри, напоминая, из-за кого все это произошло, почему она вынуждена была покинуть ставших ей близкими людей, за что вынуждена была снова так страдать. Чувства, почти забытые ей за то время, что она провела среди них, с новой силой охватывали ее, как когда-то давным-давно, в пору ее юности, в пору первых лет после обращения, многих лет в плену. Тело напряглось, сжимаясь в смертоносную пружину, натягивая мышцы и нервы, готовя их к броску. Одному единственному, больше и не потребуется…

Франция. Марсель. Декабрь 1632г. За неделю до Рождества.

Мокро. Мокро и грязно. Очень… мокро и грязно. Эти три слова будто гвоздями засели в голове и лишь чавканье жижи под колесами и копытами хрипящих от напряжения лошадей разбавляло повисшее в воздухе молчание. Она понятия не имела, куда ведет дорога, по которой они едут, но она планировала вернуться в аббатство и вырезать там все, что будет достаточно смелым, чтобы выдать себя, а потом найти остальных… Луиса, Хрома… Рауля. К тому же… Беатрис глухо зарычала, зарывшись носом в складки каких-то лохмотьев, что худо-бедно, но защищали ее от ледяного промозглого дождя вперемешку с градом. Сзади нее, в экипаже, что Летто угнал из аббатства, находились две ее главные на данный момент проблемы… пособница злодея и одно из последствий ее ошибок. Из-за нее защита Айзека дала трещину, из-за нее сопротивляться влиянию темных сил стало трудней, она в очередной раз решила взвалить на его плечи больше, чем он способен был выдержать, и теперь оказалась в ситуации, где ей уже никто не поможет. Девочку она заперла вместе с ним в надежде, что если уж и случится непоправимое, она хотя бы подгадит этому ублюдку, а Айзек не будет голодать. С горем пополам, но забирался внутрь он уже практически самостоятельно, конечно, чуть не переломав остов экипажа. И где же свет в конце этого тоннеля… Пресловутого поцелуя истинной любви тут явно будет недостаточно…

Сзади нее что-то едва слышно скрипнуло, прервав ход ее мыслей, и рядом на козлах возникла юркая тень в плотном плаще. Покрытая грязью до колен, в коконе из разлагающейся парусины, Беатрис чуть было не позавидовала этой малявке, что промышляла подлым ремеслом, но при этом имела возможность хотя бы одеваться немногим, но лучше, чем она… вынесшая из пожаров половину Европы. В стремительно наступающих холодах ей не нужен был мех, чтобы согревать тело, но это вовсе не значит, что она не ценила комфорт.

– Там душно… – пояснила девушка, отбрасывая капюшон подставляя лицо холодным каплям, но тут же натягивая ткань обратно, едва почувствовала как царапает щеки мелкая ледяная крошка.

Светлая кожа замерцала в отблесках далеких молний, и пристально вглядывающаяся в нее вампирша смогла уловить в уставшем разуме отзвуки ее мыслей и чувств.

– Чем ему удалось тебя привязать?.. – спустя долгую паузу, полную невысказанных реплик вздохнула Беатрис, лишь чуть цокнув языком, поправляя сбившуюся с ритма лошадь. Ее нога увязла в грязи, из-за чего повозку встряхнуло, чуть не заклинив на очередном ухабе. Поводья безвольно лежали на ее коленях, ей не нужны были руки, чтобы управлять волей этих животных. – Ты же… наемница. Пусть работа на церковь и обещает большие деньги, не думаю, что дело только лишь в этом. У них хватает своих рыцарей, чтобы еще впутывать кого-то со стороны. Изначально тебя наняли не для этого. Ты…

Элизабет напряглась, стиснув плащ в тонких, замерзших пальцах,

– Боишься его. – закончила Беатрис, не отворачиваясь от дороги чуть прищурив глаза. – Почему?..

– С чего бы… – хотела было огрызнуться девушка, но ушибленное ребро с нежданной силой заныло, оборвав ее на полуслове, – Я… – начала она снова, – скоро умру. Он отравил меня какой-то дрянью, когда я приходила забрать его жизнь в тот раз. И велел выполнять его… поручения.

– Вот как… продолжай.

Элизабет запнулась, а Беатрис будто уловила своим тонким обонянием вязкое облако далеких ароматов вина… свечного жира и пота. Не поворачивая головы, она скосила взгляд на девушку и увидела на ее тонких запястьях покрывшиеся рваной корочкой ссадины от пеньковых веревок. Она стиснула зубы.

Наемница резко вздернула голову, со страхом глядя ей в лицо, будто почувствовав на себе ее пытливый взгляд.

Внутри своей головы Беатрис услышала стоны, перемежаемые плачем. Запахло кровью…

– Пожалуйста, не облизывайтесь так!

– Дай руку… – тихо проговорила Беатрис, протянув ей раскрытую ладонь.

Это была не просьба, а страх кровавой смерти стал сильней страха смерти от незримого яда, потому девушка не стала долго мучиться сомнениями, благоразумно для себя дав вампирше руку запястьем кверху.

Сверкнула молния, расчерчивая ветвистой лиловой сетью тяжелые тучи на горизонте. Дождь снова усиливался, но останавливаться было нельзя, кто знает, что станет с погодой, когда взойдет солнце, нельзя было терять ни минуты. А если ударят заморозки… экипаж станет чуть более чем бесполезным. Сжав пальцами протянутое ей запястье, Беатрис когтем сковырнула закрывающую ссадины корочку запекшейся крови. Да, Айзек сейчас не в том состоянии, чтобы контролировать соблюдение их договоренности, может быть сейчас он бы даже одобрил ее методы, но разве могла она позволить себе такое неуважение?.. Она молча поднесла руку в разводах кровавой акварели к лицу, втянув носом запах… почувствовав, как царапнули нижнюю губу острые клыки.

Она скривила губы.

– Чего и следовало ожидать… Он же обманул тебя, дитя.

– Что?.. – всхлипнула девушка, прижав к себе освобожденную из плена руку, – Но… в течение всего этого месяца…

– Этот ублюдок использует не по назначению тот дар, что был им незаконно добыт… – с горечью произнесла Беатрис, запрокинув голову на спинку козел, – Он внушил тебе ощущения приступов… внушил боль, внушил тебе страх и слабость… внушил привязанность к себе. На самом деле накормив тебя обычными фиалками или вербейником, мне уже не разобрать… Он завел бы тебя в костер и бросил бы там. Как хотел бросить в тех казематах, как только ты выполнила свою задачу. Может быть когда-то в нем и было что-то светлое, но теперь осталось лишь циничное чудовище, что не остановится ни перед чем. И в какой момент что-то пошло не так… – она закрыла глаза, чуть приоткрытыми губами ловя крупные капли горького дождя, отдающего солью. – Хотела бы я знать…

– Вы не боитесь его?.. – отозвалась Элизабет, в смятении не сводя взгляда с вампирши.

Ей было трудно представить, как можно быть настолько спокойной после всего, что она увидела и услышала по пути сюда. Вообще происходящее с девушкой походило на кошмарный сон, она уже сто раз успела проклясть тот момент, когда пообещала отцу избавить его от всех свалившихся на его голову проблем. Но эта женщина… за ее плечами боли было в тысячи раз больше, кровь стелилась за ней вязким шлейфом и при всем этом… в ней еще находились силы сопереживать ей?..

…

Некоторое время прошло в молчании, нарушаемом лишь всхрапами лошадей, натужным храпом где-то в недрах экипажа и редкими репликами, которыми перебрасывались девушки на козлах. Элизабет задремала, при качке ее фигура склонилась, и теперь она слегка постанывала от мучавших ее кошмаров, пристроив голову на плече Беатрис.

Ей было жалко эту девочку. Не настолько, чтобы простить ей все ее грехи, но никто не заслуживает такой участи. Фактически ей было все равно, доживет она до рассвета или нет, но при мыслях о том, сколько еще жизней загубит порождение ее проклятой крови, в глазах начиналась резь, а клыки раздирали и царапали нежную плоть. Смакуя на языке капли инквизиторской крови и обрывки его воспоминаний, Беатрис надеялась узнать хоть что-то, что могло бы им помочь. Одно она знала, его путь сейчас лежит на север. Она никогда не бывала в Париже, да и если бы бывала, прошло много времени с тех пор, а оно не щадит никого. Да, он уехал в столицу, один Бог знает зачем, мотивы этого человека так и оставались для нее загадкой. И почему он бросил ее, хотя весь этот месяц только и жаждал, что вновь вернуть ее в цепи. В голове была мешанина образов и мыслей, словно в горячке они метались из угла в угол, не давая себя поймать, будто он сам хотел спрятаться, забиться в угол и уже оттуда совершить последний рывок, даже если это принесет ему неминуемую смерть. Безумие…