Луна над Сохо

Во время Второй мировой войны армия реквизировала школу для своих нужд. К пятидесятым годам школа вновь открылась для гражданского населения, но потенциальных учеников оказалось слишком мало, чтобы ее работа могла окупиться.

– И слишком мало осталось учителей, – добавил Найтингейл, после чего надолго умолк. Я решил больше не затрагивать эту тему.

Мы провели огромное количество времени в библиотеке, перелопачивая литературу в поисках упоминаний о vagina dentata. В процессе я наткнулся на фолиант под названием Exotica авторства Вольфе. Если Полидори знал все о страшных и неестественных смертях, то Вольфе был крупным знатоком сверхъестественной фауны и того, что доктор Валид называл «легальной криптозоологией». Он был современником Хаксли и Уилберфорса, знал все новейшие теории эволюции. Во введении к своей «Роли Магии в Обосновании Псевдоламаркистского Наследия» он утверждает, что изменения в живом организме, вызванные магией, могут передаваться потомству этого организма. Современным ученым эта теория известна как «наследование приобретенных признаков», и если какой-то биолог ее поддерживает, коллеги обычно показывают на него пальцем и смеются. Сама по себе идея Вольфе казалась довольно убедительной, но вот только доказать ее он не успел – погиб от зубов акулы во время поездки на воды в Сидмут.

Мне подумалось, что эта-то теория и могла бы объяснить «эволюцию» многих существ, описанных в «Экзотике». Вольфе почему-то избегал упоминать в своей выкладке genii locorum, духов места, которые совершенно точно существуют. Но я понимал: если кто-то оказывается в поле воздействия скрытой, но мощной магии, пропитавшей собой определенную местность, то он может и физическую свою форму изменить по воле этой магии. Взять, к примеру, Батюшку Темзу и Матушку Темзу, и даже Беверли Брук – ту самую, которую я поцеловал на Севен-Дайлс.

Потомство, значит, наследует признаки, подумал я. Может, и хорошо, что Беверли Брук сейчас слишком далеко, чтобы смущать мой покой.

– Если криминалисты-стоматологи подтвердят, что это та же самая… тварь, – сказал я, – допустимо ли предположить, что она не естественного происхождения? То есть тут наверняка не обошлось без магии. И значит, она должна повсюду оставлять следы в виде вестигиев, так?

– Но вы еще ни одного не обнаружили, – сказал Найтингейл, наливая себе еще чаю.

– Это да, – кивнул я. – Но если у нее есть некое убежище, где она проводит большую часть времени, то, возможно, вестигии там и накапливаются. Тогда ее будет легче найти, а учитывая, что оба нападения произошли в Сохо, возможно, ее логово именно там.

– Сохо большой, – заметил Найтингейл.

– Лиха беда начало, – ответил я и кинул Тоби сосиску. Тот поймал ее в воздухе, исполнив техничный прыжок в высоту.

– Что нам нужно, так это хорошо зарекомендовавший себя специалист по поиску сверхъестественных существ.

Мы дружно поглядели на пса, заглотившего сосиску целиком.

– Не в этот раз, – сказал я. – Есть еще кое-кто, и у него передо мной должок.

КОГДА я примирил между собой верхнее и нижнее течения Темзы, частью их мирного соглашения стал обмен заложниками. Абсолютно средневековая штука, но ничего лучше я тогда не смог придумать. Из лондонского окружения Матушки Темзы я выбрал Беверли Брук, темноглазую и лукавую, а взамен получил Эша, парня с лицом голливудского актера и немытыми светлыми волосами. Он прямо-таки излучал бесшабашное обаяние бродячего ярмарочного актера. Эша поселили в доме Матушки Темзы в Уоппинге, где он произвел такой переполох, что в конце концов старшие дочери Матушки сбагрили его в Генератор – хостел для студентов, аккурат на границе между гопническим Кингс-Кроссом и зажиточным Блумсбери. Оттуда можно было также, в случае чего, быстро добраться до Безумства.

Хостел стоял на бывшем конюшенном дворе у Тэвисток-плейс. Снаружи его здание было светло-кремовое, в чисто георгианском стиле, ну прямо из «Английского наследия»[24 - «Английское наследие» (англ. English Heritage) – обиходное название британской государственной Комиссии по историческим зданиям и памятникам Англии (Historic Building and Monuments Commission for England). Комиссия осуществляет управление значимыми историческими памятниками страны.]. Внутри же царили простенькие немаркие оттенки, какие мы неизменно видим в детских телепередачах. Служащие носили бейсболки, одинаковые зелено-голубые футболки и профессиональные широкие сияющие улыбки. Последние при моем появлении несколько приугасли.

– Я пришел забрать его, – сказал я, и улыбки засияли с новой силой.

Я вдруг осознал, что всю ночь работал, потом слегка вздремнул и принял душ, потом даже успел доделать кое-какие документы, а Эш все это время дрых и только сейчас проснулся. Он открыл мне дверь и стоял на пороге, обернув бедра несвежим махровым полотенцем оливкового цвета.

– О Пити! Заходи.

В Генераторе в отдельных комнатах стоят двухъярусные кровати – очевидно, для поддержания развеселой атмосферы, которой живет молодежный хостел. Поэтому, даже когда снимаешь отдельную комнату, нужно, чтобы был сосед. Но Эш, поселившись здесь, добыл бог весть где ацетиленокислородный резак, с помощью которого превратил свою двухъярусную кровать в двуспальную. И теперь любому, кто вознамерился бы сюда заселиться, пришлось бы спать с ним под одним одеялом. Когда персонал начал жаловаться, Матушка Темза отправила свою дочь Тайберн разбираться. А уж если Леди Тай с чем разберется, то раз и навсегда. Но в защиту Эша следует сказать, что он редко спал в этой кровати один. Тай его ненавидит, а для меня это своего рода бонус, поскольку раньше, до его появления, первое место в ее черном списке всегда оставалось за мной.

Вчерашняя девушка Эша настороженно глянула на меня, подтянув одеяло до подбородка. Сесть было некуда, разве что на краешек кровати. Я осторожно присел и ободряюще улыбнулся незнакомке. Она явно начала нервничать после того, как Эш удалился по коридору в сторону общих душевых.

– Добрый день, – сказал я, и она кивнула в ответ.

На вид она была довольно симпатичная: изящные скулы, оливковая кожа, кудрявые темные волосы, колечками рассыпавшиеся по плечам. Только когда она достаточно расслабилась, чтобы сесть в кровати, и край одеяла соскользнул, обнажив гладкую, безволосую и совершенно плоскую грудь, до меня дошло, что она – вовсе не она.

– Ты парень? – спросил я, в доказательство того, что тренинг по восприимчивости в Хендоне прошел, но мимо.

– Только физически, – ответил он. – А ты?

Мне, к счастью, не пришлось отвечать – Эш влетел в комнату абсолютно голый и быстро выудил из груды шмоток вытертые джинсы и футболку с Ананси[25 - Ананси – одно из божеств-трикстеров, относящихся к западноафриканскому пантеону. Его изображают по-разному: как паука или человека, иногда он предстает в комбинированном образе.] – несомненно, подарок Эффры. Потом наклонился поцеловать взасос юношу в постели, надел ботинки «Доктор Мартенс», и мы отчалили.

Я подождал, пока мы выйдем наружу и дойдем до машины, и только потом спросил насчет этого парня.

Эш только пожал плечами.

– Да я и не понял, что это парень, пока мы не пришли ко мне, – ответил он, – а потом такой думаю: ну, мне же хорошо, так почему бы и нет?

Для того, кто никогда не был в населенном пункте крупнее Сайренсестера, Эш поразительно быстро превращался в метросексуала.

– Куда мы едем? – спросил он, когда мы сели в машину.

– В твой любимый район, – ответил я, – в Сохо.

– А ты накормишь меня завтраком? – с надеждой спросил он.

– Обедом, – поправил я. – Причем поздним.

В итоге мы взяли рыбу с картошкой в забегаловке на Бервик-стрит и сели за уличный столик. В одном конце Бервик-стрит находятся офисы нескольких телекомпаний, посередине открытый рынок, а в другом конце – пара-тройка неприметных магазинов для взрослых. А еще здесь есть несколько всемирно известных музыкальных магазинов, работающих исключительно с винилом. Именно сюда пришел бы мой папа продавать свою коллекцию, если бы вдруг внезапно потерял к ней интерес, но пока он жив, такому не бывать.

Я объяснил Эшу, в чем будет заключаться его задача.

– Я должен тусоваться в Сохо? – переспросил он.

– Да, – сказал я.

– Зависать в клубах и барах, знакомиться с новыми людьми?

– Ага. И стараться различить среди них агрессивную женщину-убийцу, возможно сверхъестественного происхождения.

– То есть надо шататься по клубам и искать опасную женщину? – уточнил он. – А как она хоть выглядит?

– Похожа на Молли, но, возможно, прическа чуть другая, – ответил я. – Но ты-то ее сразу почуешь – особым, нефизическим чутьем.

На лице Эша отразилась работа мысли: он конвертировал мои слова в понятную для себя форму.

– Ага, – кивнул он, – ясно. А если найду, что дальше делать?

– Сразу же звонить мне, и ни в коем случае не приближаться. Это смертельно опасно, понял?

– Ага, – ответил Эш. – А что мне за это будет?

– Ну, я же накормил тебя обедом.

– Ну, ты и жмот. А на пиво?

– Потом возмещу.

– А заранее никак?

Мы доехали до банкомата, и я снял пятнадцать фунтов на карманные расходы.