На краю бездны

Как и все, кто занимался искусственным интеллектом, Мойра знала, что такое «Ватсон»: это была, несомненно, «самая сложная из всех структур искусственного разума, какие были созданы в мире», как его называли компьютерщики. «Ватсон» снискал себе мировую известность, победив двух чемпионов в игре «Джеопарди!»[22 - Интеллектуальное шоу с элементами викторины «Джеопарди!» очень популярно в Америке и имеет русский эквивалент – «Своя игра».]. Оба матча транслировались по американскому телевидению в феврале 2011-го и имели грандиозный успех, гораздо больший, чем, к примеру, если бы «Ватсон» победил Гарри Каспарова в шахматы. «Ватсон» использовал одновременно тысячи различных алгоритмов. Он был способен поглощать и анализировать данные всех видов – рисунки, фото, надписи, звуки – и извлекать из них смысл. Но прежде всего – он понимал человеческий язык. Сейчас «Ватсона» подключили к антираковым исследованиям и одновременно к финансовому сектору (Эй, парни, вы ведь не будете против добыть себе немного хлебушка…). Вместе с подсоединенным к нему суперкомпьютером он перемещен в облако, то есть в огромную сеть серверов, и не проходит недели, чтобы о нем не говорила мировая пресса.

– Мы назвали нашего Шерлока Шерлоком, – продолжал Лестер, – потому что весь мир знает, что Шерлок Холмс гораздо блистательнее доктора Ватсона; верно, Шерлок? – быстро сказал он, ускорив шаг.

– Имя Ватсон – это ссылка на Томаса Ватсона, ведущего специалиста по ЭВМ с тысяча девятьсот четырнадцатого по тысяча девятьсот пятьдесят шестой год, а не на персонаж сэра Артура…

– Я знаю, Шерлок! – крикнул Лестер. – Но мне плевать… Бывают дни, когда эта штуковина ужасно действует мне на нервы, – прибавил он, когда они вышли в просторный зал, где работали приблизительно человек тринадцать.

Все они были не от мира сего и выглядели сущими «ботаниками», все были слишком молоды, но суперпредприятия цифровой экономики явно так не считали.

– Народ, прошу немного внимания! – крикнул Лестер. – Это Мойра, она приехала из Парижа. Окажите ей наилучший прием!

Все головы сразу же поднялись от экранов ноутбуков и повернулись к ней.

– Хука-хука-хей! – крикнули все разом. – Добро пожаловать, Мойра!

– Это боевой клич индейцев лакота из племени сиу, с ним они бились под предводительством вождя по имени Бешеный Конь, – с гордостью объяснил Лестер. – Мы взяли его на вооружение.

– Хука-хей, – робко отозвалась Мойра.

Ее приветствовали одобрительными аплодисментами и криками, и она почувствовала, что краснеет. Безграничной общительностью Мойра не обладала. Расслабься, старушка, зла от этого не будет.

Она окинула взглядом просторное помещение, напоминавшее то ли переоборудованную подсобку, то ли зал кафе «Старбакс»: стальные потолочные брусы, переборки кирпичного цвета или ярко раскрашенные, столы из неструганого дерева, а возле них удобные и мягкие кожаные диванчики и кресла. Как и следовало ожидать, все здесь свидетельствовало и о творческом начале, и о юморе, и о конформизме чокнутых компьютерщиков. Футболки с надписями FUCK BATMAN или ТЫ Е-СОЦИАЛЕН И/ИЛИ А-СОЦИАЛЕН? афиши «2001», «Космической Одиссеи» и гик-фестиваля «Комик-кон» в Сан-Диего. Мойра заметила даже старый музыкальный автомат Вурлитцера, какие стояли раньше в дансингах. «Вот он, конформизм антиконформистов», – подумала она. Большинство исследователей и инженеров здесь были китайцы. Одни работали с кодирующими устройствами, сидя на полу, другие – на диванчиках, опершись на подлокотник и держа на коленях облепленный стикерами ноутбук. В противоположной стороне зала имелось застекленное пространство, напоминавшее студию звукозаписи.

– Пошли, – весело сказал Лестер, – я тебя представлю.

Они двинулись по залу, огибая столы. Очевидно, здесь каждый садился, куда хотел, сообразуясь с настроением, симпатиями или рабочими связями. Мойра шла вслед за Лестером. А он подошел к группе из четырех человек, которые держались особняком и о чем-то увлеченно совещались. Заметив, что к ним подходят, они замолчали, и деловитое выражение на их лицах сменили соответствующие случаю улыбки.

– Для начала, – сказал Лестер, – хочу представить тебе мозговой центр команды DEUS, людей, которые возглавляют проект и весь этот абсолютный хаос.

Мойра заметила, что улыбки и согласные кивки были весьма сдержанны.

– Это Игнасио Эскуэр, он прибыл из Мадрида. Как и все мы, принимал участие в самой первой команде, которая определила параметры, разработала основные сценарии проекта и распространила повсюду практические основы искусственного интеллекта. Короче, проделала титаническую работу. Однако с DEUS’ом все совсем по-другому, не так, как с другими чатботами. Периметр его действия настолько велик, что эта суетня никогда не прекращается. А параллельно его группа занимается моделированием поведения людей в кризисных ситуациях. Я правильно излагаю, Игнасио?

– Правильно… в основном… Привет! – бросил коренастый испанец с густой бородой и мускулистым торсом под майкой футбольного клуба «Атлетико».

– А в чем выражается эта суетня?

Игнасио скорчил такую мину, словно уже раз сто повторял этот скучный спич, и скользнул взглядом по Мойре.

– Необходимо помочь DEUS’у и его пользователям принимать правильные решения в ситуациях, когда каждая ошибка может привести к тяжелым последствиям. Из главной информационной базы среди миллиардов данных выбираются те, что необходимы людям и всевозможным службам безопасности в случаях катастроф или конфликтов – пожара, землетрясения, наводнения, террористической атаки, войны, дорожных происшествий, крушения самолета, массовых увольнений, мятежей, забастовок… словом, любые случаи с любым финалом, хорошим или плохим. Из этих данных создаются модели поведения, пригодные для экстраполяции в повседневную жизнь. Вот такие дела…

Мойра кивнула. А Лестер повернулся к соседу Игнасио, китайцу лет тридцати с добродушным круглым лицом:

– Ван Юнь возглавляет Отдел голосового распознавания и автоматической обработки различных языков.

– Так оно и есть, – сдержанно заметил китаец с вежливой улыбкой. – Добро пожаловать к нам, Мойра.

– Расскажи ей чуть больше, чем сейчас занимается твой отдел, – попросил Лестер.

– Ладно, – сказал Юнь, почесав кончик носа. – Мы работаем над усовершенствованием акустических моделей нейронных сетей DEUS’а, учитывая язык, внешние факторы, используемый аппарат и полосу пропускания[23 - Полоса пропускания – диапазон частот, в котором качество связи оптимально.] канала связи. Когда мы запускаем DEUS в условиях нового языка, к примеру, мы сталкиваемся с проблемой огромного количества данных, необходимых для создания наших моделей. Конечно, количество говорящих сильно колеблется от языка к языку. Самые распространенные у нас мандарин, английский, испанский, арабский, хинди, французский, русский, немецкий, японский… В первую очередь наши усилия направлены именно на эти языки, а также на кантонский, итальянский, голландский, корейский, на шанхайский диалект, на котором говорят четверть миллиона человек, турецкий, румынский, чешский, польский, иврит, датский, норвежский, латышский, вьетнамский и венгерский… Но, разумеется, DEUS одинаково эффективен не во всех языках.

– Туве Йохансен – наш психолог-клиницист, – провозгласил Лестер, обернувшись к гигантского роста блондинке, которая, по меньшей мере, на полголовы возвышалась над всеми.

Мойра подумала, что в жизни не видела такой высокой женщины. Одета она была во все черное: рубашка, брюки, туфли… Светлые, почти белые волосы контрастировали с мрачным одеянием, а кожа с восковым оттенком, казалось, вообще не знала солнышка. Все это вместе производило пугающее впечатление.

– Она взяла на себя заботу о ментальном здоровье DEUS’а, а заодно и о нашем, – пошутил Лестер.

Норвежка не удостоила их даже легкой улыбки. Напротив, она холодно оглядела Мойру с высоты своего двухметрового роста, и в ее синих глазах появилось особое «клиническое» выражение, изучающее и обезоруживающее. Бедная Мойра вдруг почувствовала себя голой под ментальным сканером суровой психологини.

– Как я уже говорил, Мин придерживается мнения, что над DEUS’ом должна работать многопрофильная команда специалистов, принадлежащих к разным культурам. Туве и ее группа создали систему координат из пятидесяти трех психологических профилей, которая базируется на чисто эмпирических наблюдениях из Большой Базы Данных, а не на различных теориях. Всем известно, что люди лгут своему окружению, своим супругам, друзьям, начальникам и даже психологам. Однако есть один момент, когда они сбрасывают маски, – и связан он с движущей силой исследования. Те истины, которые понемногу начинают появляться из Большой Базы Данных, ставят под вопрос множество наших знаний. Например, выяснилось, что все или почти все положения теории Фрейда гроша ломаного не стоят, за исключением, может быть, эдипова комплекса.

– Это как? – спросила Мойра.

– Ну вот, – вмешалась клиницистка голосом, таким же ледяным, как взгляд, – установлено, что чаще всего за фразой «Хочу секса с…» в «Гугле» следует слово «мать». И оно опережает слова «муж», «дружок или подружка» и «любовник».

– Вы серьезно?

Мойра тряхнула головой. Это что, действительно точные сведения? Фу, мерзость какая… Однако такого рода результаты все чаще и чаще выплывали из глубин Сети. Чем больше копаешься в данных, тем больше человечество предстает свихнувшимся, нетерпимым и больным.

– И, конечно же, ты знаешь Рея Симонова…

Мойра нахмурила брови. Она не ослышалась? Взгляд ее обратился к последнему члену группы. Он был старше остальных, длинная белая борода пророка хиппи пушистыми волнами спадала на грудь, глаза хитро и лукаво поблескивали. Рей Симонов. Живая легенда… Гениальный математик, он изобрел концепт, который в семидесятых совершил революцию в теории алгоритмов, и был одним из первых, кто начал пользоваться алгоритмом ретропропагации градиента ошибки.

– Думаю, излишне представлять тебе нашего гения алгоритмов. Как ты, вероятно, подозреваешь, мы широко пользуемся его талантом. В исследовательской группе Рея только такие же гении, как и он…

Лестер внимательно посмотрел на нее.

– Что же касается тебя, то ты здесь, чтобы придать DEUS’у больше индивидуальности, дополнить его душой, качествами личности, наделить его эмоциями. Собственно, все мы над этим работаем, но именно тебе поручено натренировать его в этом плане. Это дьявольский, необыкновенный вызов, Мойра. Величайшие фирмы мира борются за то, чтобы завоевать рынок чатботов. Мы не стремимся просто создать программу, способную к диалогу; мы хотим создать универсального, высшего помощника и советника, который наводнит рынок и уничтожит всякую конкуренцию. То есть сделать примерно то, что «Гугл» сделал в поисковой системе, а «Фейсбук» – в социальных сетях.

Все это Лестер проговорил торжественно, выдержав ораторскую паузу, и чувствовалось, что он взволнован, хотя и повторял эту речь, наверное, не один десяток раз.

– Будущее Мина – это DEUS, – подытожил он, и Мойра поняла, что такой элемент речи был предустановлен заранее.

Лестер повернулся к остальным, словно ища их одобрения. Все слушали его с воистину религиозным пиететом. Она угадала в присутствующих страсть и энтузиазм, которые их вдохновляли. Несмотря на свою непохожесть, все они разделяли веру в будущее.

– То, что мы здесь готовим, – это революция, – пламенно заявил Лестер, – Это будущее. Это первый универсальный диалоговый помощник… Он все изменит.

– Я полагаю, понадобится световой год, чтобы этого достичь, – заметила Мойра, сразу же пожалев о том, что высказалась наперекор.

Он небрежным жестом отмел ее возражение.

– Ну да, кто мог представить себе за несколько месяцев до появления Интернета, насколько тот все перевернет? Кто мог предвидеть, насколько мобильные телефоны изменят нашу жизнь, когда на рынке появилась первая «Моторола»? И прошло меньше пяти лет между тем моментом, когда Марк Цукерберг придумал «Фейсбук» у себя в студенческой комнате, и тем, когда «Фейсбук» стал первой социальной сетью планеты… Приблизительно семьдесят пять процентов американцев будут иметь виртуального помощника уже к две тысячи двадцатому году. А те, у кого он уже есть, признают, что не могут без него обойтись. Команды «Гугла», «Фейсбука», «Эппла», «Амазона», «Майкрософта» и китайских «Тенсента» и «Байду» пытаются создать виртуального помощника, который уничтожит конкуренцию. DEUS будет самым мощным. Настолько мощным, что, однажды попробовав его, люди будут нуждаться в нем каждую минуту своей жизни и предоставят ему принимать решения за них.

Стало быть, все, что об этом болтали, верно… Пульс у Мойры зашкаливал. Глаза Лестера, казалось, озарили весь интерьер, и она подумала, что уже встречала такой фанатичный свет: для таких, как он, искусственный интеллект был настоящей религией.

– Представь себе, что у тебя есть помощник, который может ответить на все твои вопросы, – продолжал он, и голос его чуть вибрировал. – Который знает тебя лучше, чем ты сама себя знаешь. DEUS скажет, с кем тебе лучше встречаться – с Пьером или Жаком, – потому что он знает, что с Жаком тебе будет весело, а с Пьером – грустно, хотя ты и склоняешься больше к Пьеру, чем к Жаку. Он будет знать, работать тебе в банке или в индустрии информатики, заниматься велоспортом или плаванием, изучать право или медицину, выходить замуж или нет… И так с миллионами вопросов, которые мы задаем себе каждый день, с юности до самой смерти, с десятками выборов, которые делаем. Чай или кофе? Спортивный канал или сериал? Джинсы или платье? «Игра престолов» или «Доктор Кто»? Соглашаться на это место или поискать другое? Поверить дочке, когда она говорит, что больна, или отправить ее в школу? Потому что DEUS все будет брать на заметку, день за днем, и, в отличие от тебя, ничего не забудет. Он никогда не устанет тебя выслушивать, советовать тебе и направлять. Он никогда не пошлет тебя к черту, как друзья, муж или дети, и не скажет, что ты невыносима. Ничего не требуя взамен, он будет в твоем распоряжении в любой час в любом месте. Самый верный, самый достойный доверия, самый умный, самый надежный из компаньонов. И ты уже не сможешь без него обходиться.

10