Орел стрелка Шарпа. Золото стрелка Шарпа

В конце концов, два дня спустя, испанский полк прибыл, и Южный Эссекский был поднят на перекличку в пять утра, с тем чтобы отправиться на юг, в Вальделаказу. Было прохладно, но все знали, что, когда солнце поднимется, снова станет жарко. Однако в половине шестого, когда час, назначенный для начала марша, уже прошел, испанский батальон так и не появился; солдаты топали и потирали руки, чтобы хоть немного согреться.

Городские часы пробили шесть. Детям, которые вместе с матерями ждали момента, когда батальон отправится в путь, стало скучно, и они принялись носиться среди шеренг солдат, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные вопли Симмерсона, сержантов и капралов.

Батальон был построен у римского моста, перекинутого через реку. Шарп последовал за Хоганом. Тот что-то сердито проворчал, когда они остановились у ограды, отражавшейся в воде, что весело омывала огромные куски гранита, лежавшие на дне с незапамятных времен.

Хогана охватило нетерпение.

– Черт их подери! Почему мы не можем отправиться в путь, пусть эти уроды нас догоняют!

Он прекрасно знал, почему это было невозможно. Дипломатия – часть цены, которую они вынуждены заплатить за сотрудничество со вспыльчивыми и капризными испанцами; местный полк должен выступать первым.

Шарп промолчал. Он смотрел в воду, на длинные волокна водорослей, покорно подчиняющихся воле течения. Ветер был холодным, и он поежился. Шарп разделял недовольство Хогана, его переполняло раздражение, которое шевелилось в душе, наподобие этих колеблющихся на поверхности воды водорослей.

Лейтенант бросил взгляд на собор, уже освещенный первыми лучами утреннего солнца, и попытался разобраться в мрачных предчувствиях, закравшихся в сердце. Задание, которое они должны были выполнить в Вальделаказе, казалось совсем несложным. Переход до места назначения займет всего день, еще день понадобится Хогану, чтобы покончить с мостом, который и так уже мало напоминает мост, и еще один день – на обратную дорогу в Пласенсию, где Уэлсли собирает силы для дальнейшего продвижения британской армии в Испанию. Однако некий инстинкт, понять происхождение которого было так же нелегко, как и суть серых теней, умирающих с первыми лучами восходящего солнца, нашептывал Шарпу, что все будет совсем непросто. Его беспокоили не испанцы. Как и Хоган, он знал, что их присутствие – всего лишь политическая необходимость и военный фарс. Если они на самом деле окажутся такими бесполезными, как о них говорят, это вряд ли что-нибудь изменит. Южный Эссекский достаточно силен, чтобы сделать все необходимое.

Вот тут-то и заключалась главная проблема. Симмерсон еще ни разу не встречался с врагом, и Шарп не был уверен в способности полковника принимать правильные решения в экстремальной ситуации. Если на южном берегу Тежу действительно засели французы и если Южному Эссекскому придется отбивать атаки на мосту, пока Хоган будет закладывать под него заряды, было бы лучше, чтобы решения принимал старый и опытный воин, а не командир ополченцев, чья голова набита теориями о сражениях и тактике ведения боевых действий, а опыт приобретен на мирных полях Эссекса.

Впрочем, дело было не только в Симмерсоне. Шарп посмотрел на дорогу в город, где расположилась группа женщин – батальонные жены, – и подумал о том, что Жозефина Лакоста находится среди них. Он, по крайней мере, узнал имя девушки, видел ее множество раз верхом на изящном черном коне, в окружении лейтенантов Симмерсона, которые шутили, смеялись и оказывали ей знаки внимания. До Шарпа дошли сплетни об этой девушке; поговаривали, что она вдова богатого португальского офицера или что сбежала от португальского офицера. Никто ничего не знал наверняка, но все сходились на одном – Жозефина встретила Гиббонса на балу в Лиссабоне и уже через несколько часов решила последовать за ним на войну. Говорили, что они собираются пожениться, когда армия доберется до Мадрида, и что Гиббонс обещал ей дом и жизнь, полную удовольствий и развлечений.

Какой бы ни была правда, Жозефина здесь, она очаровала весь батальон, флиртовала даже с сэром Генри, который отвечал ей преувеличенно галантно и все время твердил, что молодой человек есть молодой человек. «Кристиан нуждается в тренировке, верно?» – повторял Симмерсон одну и ту же шутку, над которой сам же и хохотал. Несдержанность полковника заставила племянника нарушить приказ и снять апартаменты в городе, где он поселился с Жозефиной и устраивал для своих друзей веселые попойки. Гиббонсу завидовали все офицеры, Жозефина блистала рядом с ним, и Шарп, дрожа от утреннего холода, подумал, что еще совсем неизвестно, увидит ли девушка долины Эссекса и станет ли жить в большом доме, построенном на доходы от продажи соленой рыбы.

Пробило семь, по рядам Южного Эссекского пробежало волнение – из-за домов появилась группа всадников и, пришпорив коней, помчалась прямо к уставшему ждать батальону. Всадники оказались британцами, и солдаты снова поскучнели. Хоган и Шарп направились к своим людям, стоявшим рядом с легкой пехотой Леннокса на левом фланге батальона, и стали наблюдать за вновь прибывшими, которые разговаривали с Симмерсоном. Все всадники были в форме, кроме одного – из-под его серого плаща выглядывали голубые брюки, а на голове красовалась простая шляпа с загнутыми полями. Прапорщик Денни, шестнадцатилетний юноша, которого переполняло плохо скрываемое возбуждение, стоял рядом со стрелками, и Шарп спросил его, знает ли он человека в гражданской одежде.

– Нет, сэр.

– Сержант Харпер! Скажи мистеру Денни, как зовут джентльмена в сером плаще.

– Это генерал, мистер Денни. Сэр Артур Уэлсли, собственной персоной. Родился в Ирландии, как и все самые лучшие солдаты.

По рядам прокатился смешок, но стрелки невольно выпрямили спины и не сводили глаз с человека, который поведет их в Мадрид. Генерал достал из кармана часы, посмотрел на город, откуда должны были появиться испанцы. Однако и намека на испанский полк нигде не было видно, несмотря на то что солнце уже стояло над горизонтом, а роса на траве быстро высыхала. Один из офицеров Уэлсли вдруг направился прямо к Хогану. Шарп решил, что он хочет поговорить с инженером, и, чтобы не мешать, отошел в сторону, к мосту.

– Шарп! Ричард!

Голос показался Шарпу знакомым. Штабной офицер, подполковник, изо всех сил махал ему рукой, но лицо пряталось в тени роскошной широкополой шляпы.

– Ричард! Ты меня забыл!

– Лоуфорд! – Лицо Шарпа озарила улыбка. – Сэр! Я и не знал, что вы здесь!

Лоуфорд легко спрыгнул с лошади, снял шляпу и покачал головой:

– Ты выглядишь ужасно! Тебе непременно нужно купить новую форму. – Он улыбнулся и пожал руку Шарпа. – Я так рад тебя видеть, Ричард.

– А как я рад видеть вас, сэр! Подполковник? Я смотрю, у вас все в порядке!

– Чин стоил мне три с половиной тысячи фунтов, Ричард, ты же знаешь, как это бывает. Благодарение Богу, что у меня были деньги.

Лоуфорд. Шарп помнил время, когда подполковник Уильям Лоуфорд был перепуганным лейтенантом, а сержант по имени Шарп помогал ему справиться с трудностями военной кампании в Индии, где царила безжалостная жара. Лоуфорд не остался в долгу. В тюремной камере в Серингапатаме аристократ научил сержанта читать и писать; занятия помогли обоим не сойти с ума в сыром подземелье султана Типу.

Шарп покачал головой:

– Я не видел вас…

– Многие месяцы. Слишком долго. Ну как ты?

– Как видите. – Шарп усмехнулся.

– Оборванец?

Лоуфорд улыбнулся. Ему было столько же лет, сколько и самому Шарпу, но дальше этого сходство не шло. Лоуфорд был настоящим щеголем, всегда носил одежду из самых дорогих, тончайших тканей и кружева. Однажды Шарп видел, как он заплатил военному портному семь гиней за то, чтобы тот получше подогнал камзол, который и так сидел безупречно.

– Можешь больше ни о чем не беспокоиться, Ричард, Лоуфорд прибыл в Испанию. Французы, скорее всего, сразу сдадутся, как только до них дойдет это известие. О господи! Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы получить назначение сюда! Я сидел в Дублинском замке, следил за сменой караула; мне пришлось потянуть сразу за сотню ниточек, чтобы попасть в штаб Уэлсли. И вот я здесь! Прибыл две недели назад!

Слова лились сплошным потоком. Шарп был страшно рад встрече, хотя Лоуфорд, как и Гиббонс, олицетворял собой все, что он ненавидел в армии, – ведь деньги и влияние в высших кругах действительно обеспечивали быстрое продвижение по службе, а истинные солдаты вроде Шарпа гнили в нищете. Но Шарпу нравился Лоуфорд, он не испытывал к нему ни малейшего презрения, вероятно, потому, что этот аристократ, несмотря на преимущества, данные ему рождением, реагировал на окружающую реальность так же, как и сам Шарп. Лоуфорд с его изысканными манерами и образом жизни был настоящим солдатом.

Шарп поднял руку, чтобы остановить поток новостей:

– Что происходит, сэр? Где испанцы?

– В своих постельках. – Лоуфорд покачал головой. – По крайней мере, так было совсем недавно. Но прозвучал горн, и воины натянули штаны – нам сказали, что они уже на подходе. – Подполковник наклонился поближе к Шарпу и спросил шепотом: – Как ты ладишь с Симмерсоном?

– А мне не нужно с ним ладить. Я подчиняюсь Хогану.

Лоуфорд, казалось, не слышал ответа.

– Совершенно невероятный человек. Ты знаешь, что он заплатил собственные деньги, чтобы организовать полк?

Шарп кивнул.

– А ты знаешь, сколько ему это стоило? Невообразимую сумму!

– Ну, значит, он человек богатый. Только это не делает его солдатом. – В голосе Шарпа звучала горечь.

– Он хочет быть солдатом. Причем самым лучшим. Мы плыли с ним на одном корабле. Так вот, Симмерсон целыми днями сидел и читал «Правила и инструкции для вооруженных сил его величества». – Лоуфорд покачал головой. – Может быть, он когда-нибудь чему-нибудь и научится. Однако я тебе не завидую. – Лоуфорд повернулся и бросил взгляд в сторону Уэлсли. – Ладно. Я не могу торчать тут с тобой целый день. Послушай, давай пообедаем вместе, когда вы выполните ваше задание. Согласен?

– С удовольствием.

– Отлично! – Лоуфорд вскочил в седло. – Вас ждет серьезная передряга. Мы выслали на юг отряд драгун – они видели французов в сопровождении артиллерии и лошадей. Французы пытались выгнать партизан с гор, а сейчас направляются назад, на восток, как и мы. Так что желаю удачи!

Он повернул лошадь, а потом оглянулся:

– И еще, Ричард.

– Да, сэр?

– Сэр Артур передавал тебе привет.

– Правда?