Почему я не христианин (сборник)

Нью-Йорк, октябрь 1956 года

Предисловие автора

Новая публикация профессором Эдвардсом ряда моих статей, посвященных теологическим проблемам, вызывает у меня чувство признательности, в особенности с учетом его замечательных предварительных замечаний. Я особенно рад представившейся возможности подтвердить свои взгляды по тем вопросам, которым были посвящены эти статьи.

В последние годы появились слухи о том, что я смягчил свою прежнюю позицию относительно религиозной ортодоксии. Эти слухи совершенно безосновательны. Я по-прежнему считаю неверными и вредными все ведущие религии мира – буддизм, индуизм, христианство, ислам и коммунизм. С точки зрения логики очевидно, что поскольку они расходятся во мнениях, то верной может быть лишь одна из них. За очень немногими исключениями, та религия, которую признает человек, – это религия того общества, в котором он живет, из чего ясно, что именно влияние среды приводит его к признанию данной религии. Схоласты действительно изобрели то, что было провозглашено логическими доказательствами, подтверждающими существование Бога, и эти доказательства или им подобные действительно были признаны многими выдающимися философами. Однако устаревшая логика аристотелевского толка, на которую опираются эти традиционные доказательства, ныне отвергается практически всеми специалистами по логике, кроме тех, которые принадлежат к католической вере. Вот одно из таких доказательств, которое не является чисто логическим – я имею в виду разумный замысел. Это доказательство было сведено на нет еще Дарвином; в любом случае оно становится логически приемлемым лишь ценой отказа от Божьего всемогущества. Но если оставить в стороне логику, то мне кажутся немного странными этические оценки тех, кто думает, что всемогущий, всеведущий и великодушный Господь, миллионы лет готовивший почву для людей, пребывая где-то в безжизненной туманности, посчитал бы для Себя достаточной наградой появление Гитлера, Сталина и водородной бомбы.

Вопрос истинности религии принципиально отличается от вопроса о ее полезности. Я твердо убежден, что религии приносят вред, и твердо верю, что все они ложны.

Вред, который приносят религии, можно разделить на две категории. Первая из них зависит от того типа веры, который считается необходимым, вторая – от конкретных догматов, в которые верят. Что касается типа убеждений: считается добродетелью «иметь веру» – то есть иметь убеждения, которые невозможно поколебать противоположными свидетельствами. Либо, если противоположное свидетельство может внушить сомнения, его следует запретить. На этом основании в России молодежи не дозволяется слушать аргументы в пользу капитализма, а в Америке в пользу коммунизма. Это позволяет в обоих случаях сохранять веру невредимой и готовой к смертоносной войне. Убеждение в том, что важно верить в то или это, даже если независимое исследование не поддерживает такую веру, присуще почти всем религиям и вдохновляет все системы государственного образования. Вследствие этого молодые умы отстают в развитии и наполняются фанатической враждебностью как против других фанатиков, так и – с еще большей враждебностью – против тех, кто отвергает любой фанатизм. Привычка основывать убеждения на доказательствах и придавать им лишь ту степень достоверности, которую эти доказательства гарантируют, может, если станет всеобщей, разрешить большую часть проблем, от которых страдает человечество. Но сейчас в большинстве стран образование ставит своей целью предотвращение развития подобной привычки, а те, кто отказывается преподавать веру в некую систему необоснованных догм, считаются неподходящими учителями для молодежи.

Вышеуказанные беды не зависят от конкретного вероисповедания и характерны для всех догматических вероисповеданий. Но в большинстве религий имеются еще определенные этические нормы, которые приносят явный вред. Осуждение католиками контроля над рождаемостью, восторжествуй оно, сделало бы невозможным преодоление бедности и искоренение войн. Почитание индуистами коровы как священного животного и осуждение повторного замужества вдов обрекают людей на ненужные мучения. Вера коммунистов в диктатуру меньшинства Истинно Верующих принесла богатый урожай злоупотреблений и мерзостей.

Нам иногда говорят, что лишь фанатизм может обеспечить эффективность деятельности социальной группы. Думаю, история учит совсем другому. В любом случае лишь те, кто раболепно поклоняется успеху, могут считать, что эффективность достойна восхищения независимо от результатов. С моей точки зрения, лучше приносить малую пользу, чем причинять большой вред. Мир, который я хотел бы видеть, должен освободиться от вируса групповых антагонизмов и прийти к пониманию того, что всеобщее счастье должно возникнуть в результате сотрудничества, а не в ходе раздоров. Я бы хотел видеть мир, в котором образование ставит своей целью достижение интеллектуальной свободы, а не заключение умов молодежи в жесткую броню догм, призванных всю жизнь защищать их от уколов объективных доказательств. Мир нуждается в открытых сердцах и открытых умах, чего не обрести посредством жестких систем, старых или новых.

Бертран Рассел

1. Почему я не христианин

Эта лекция была прочитана 6 марта 1927 г. в здании муниципалитета Баттерси по инициативе Южно-Лондонского отделения Национального светского общества.

Как уже сообщил ваш председатель, тема моего сегодняшнего выступления – «Почему я не христианин». Пожалуй, прежде всего надо попробовать разобраться в значении слова «христианин». Ведь в наши дни великое множество людей пользуется этим словом в самом широком смысле. Некоторые имеют в виду под христианином всего лишь человека, старающегося вести добропорядочный образ жизни. Пожалуй, в такой трактовке христиане нашлись бы во всех сектах и религиях, но такой подход мне представляется неправильным хотя бы потому, что он подразумевает, будто люди, которые не являются христианами – все буддисты, конфуцианцы, магометане[19 - Так у автора (Mohameddans).] и так далее, – не пытаются вести добропорядочный образ жизни. Я не считаю христианином любого человека, старающегося в соответствии со своими убеждениями жить честно. Думаю, что, прежде чем получить право называть себя христианином, вы должны разделять некоторые конкретные верования. Правда, сейчас слово «христианин» утратило то полнокровное значение, какое оно имело во времена святых Августина и Фомы Аквинского[20 - То есть в период с утверждения христианства (Августин родился в 354 г.) до Высокого Средневековья (деятельность Фомы приходится на XIII столетие).]. В те дни, если человек говорил, что он христианин, всем было ясно, что именно он хочет этим сказать. Тогдашний христианин принимал единую совокупность догматов, сформулированных с большой точностью, и верил в каждую крупицу этих догматов со всей силой своих убеждений.

Что значит быть христианином?

Теперь это не совсем так. В своем понимании христианства нам приходится допускать чуть больше неопределенности. Но все же я полагаю, что можно выделить два важных признака, крайне значимых для всякого, кто называет себя христианином. Первый признак носит догматический характер – и заключается именно в том, что вы должны верить в Бога и в бессмертие души. Если вы не верите в перечисленное, то, думаю, вы не вправе называть себя истинным христианином. Во-вторых, как следует из самого слова «христианин», вы должны разделять определенное представление о Христе. Ведь, например, магометане тоже верят в Бога и бессмертие, но христианами называть себя не станут. На мой взгляд, вы, как минимум, должны разделять веру в то, что Христос был если не божеством, то, по крайней мере, лучшим и мудрейшим из людей. Если вы не склонны разделять подобную веру в Христа, то, как мне кажется, вы не имеете никакого права называться христианином. Существует, конечно, и иной смысл слова «христианин», который можно найти в «Альманахе» Уитакера[21 - Ежегодный справочник, издается в Великобритании с 1868 г. Первым его издателем был Дж. Уитакер. В альманахе публикуются сведения по широкому кругу вопросов, но это все-таки не энциклопедия, а именно ежегодный справочник.] и в книгах по географии, где говорится, что население земного шара делится на христиан, магометан, буддистов, идолопоклонников и так далее; в этом значении мы все являемся христианами. Книги по географии относят нас к христианам лишь в чисто географическом отношении, которое, как я полагаю, мы можем игнорировать. Поэтому, объясняя, почему я не христианин, я должен разъяснить сразу два отдельных положения: во?первых, почему я не верю в Бога и бессмертие души и, во?вторых, почему я не считаю Христа лучшим и мудрейшим из людей, хотя и признаю за ним весьма высокую степень нравственной добродетели.

Но в прошлые века неверующим для успеха было бы недостаточно столь эластичного определения христианства, которое я здесь привел. Как я уже говорил, в старину оно имело гораздо более полнокровное значение. Например, оно включало в себя веру в существование ада. Еще совсем недавно вера в вечный адский огонь была важнейшим элементом христианской веры. Как вы знаете, в нашей стране она перестала считаться важнейшим элементом христианской веры в соответствии с решением Тайного совета[22 - Группа королевских советников, ныне выполняющих преимущественно церемониальные функции; впрочем, судебный комитет Тайного совета по сей день считается высшей апелляционной инстанцией по вопросам мирского и религиозного права.], с которым не согласились архиепископ Кентерберийский и архиепископ Йоркский. Но так как в нашей стране вопросы, связанные с официальным вероисповеданием, решаются парламентскими актами, Тайному совету удалось взять верх над их преосвященствами и вера в ад перестала считаться обязательной для христиан. Соответственно, я не буду настаивать на том, что истинный христианин должен верить в существование ада.

Существование Бога

Что касается существования Бога, это серьезный и важный вопрос; попытайся я разобрать его хоть сколько-нибудь подробно, мне пришлось бы продержать вас здесь до второго пришествия. Так что заранее прошу прощения за то, что я остановлюсь на этом вопросе очень кратко. Как вам, конечно, известно, католическая церковь установила в качестве догмы, что существование Бога может быть доказано при помощи разума, что оно умопостигаемо. Это несколько своеобразная догма, но, тем не менее, она является именно догмой. Ввести ее пришлось потому, что одно время свободомыслящие завели привычку утверждать, что существуют такие-то и такие-то доводы, посредством которых один разум в состоянии опровергнуть существование Бога, тогда как для католической церкви существование Бога было, разумеется, вопросом веры. Аргументы и доказательства излагались достаточно долго и подробно, но наконец католическая церковь ощутила необходимость все это прекратить. Поэтому она постановила, что существование Бога может быть доказано исключительно умозрительно, и ей пришлось изложить доказательства, которые, как она полагала, подтверждают существование Бога. Таких доказательств, конечно, немало, но я остановлюсь лишь на нескольких.

Доказательство от первопричины

Пожалуй, проще и легче всего понять доказательство от первопричины. Утверждается, что все, наблюдаемое нами в этом мире, имеет некую причину; двигаясь по цепочке причин все дальше и дальше, вы обязательно приходите к первопричине – и присваиваете этой первопричине имя Бога. Думаю, в наши дни это доказательство уже не является достаточно весомым, прежде всего потому, что само понятие причины изменилось по сравнению с прошлым. Философы и ученые много занимались этим понятием, и ныне оно уже нисколько не обладает той жизненностью, какой отличалось в прошлом. Кроме того, нетрудно убедиться, что доказательство, согласно которому должна существовать некая первопричина, является совершенно несостоятельным. Могу сказать, что в молодости, когда я весьма тщательно обдумывал эти вопросы, я долгое время принимал доказательство от первопричины, пока наконец в возрасте 18 лет не прочел «Автобиографию» Джона Стюарта Милля, где нашел следующее место: «Отец объяснил мне, что на вопрос «Кто меня сотворил?» нельзя дать ответ, ибо это немедленно повлекло бы за собой новый вопрос: «А кто сотворил Бога?». Эта необычайно простая сентенция показала мне (и я до сих пор так думаю) ошибочность доказательства от первопричины. Действительно, если все должно иметь причину, то и Бог должен ее иметь. Если же может существовать нечто, не имеющее причины, то этим нечто вполне может оказаться мироздание (или сам Бог), поэтому доказательство от первопричины является совершенно необоснованным. Здесь сразу приходит на ум индуистское представление о том, будто мир покоится на слоне, а слон стоит на гигантской черепахе; когда же спрашивали, на чем покоится черепаха, индуист обыкновенно отвечает: «Давайте поговорим о чем-нибудь другом». Доказательство от первопричины ничуть не лучше этого утверждения. Нет никаких оснований считать, что мир не мог возникнуть без причины; с другой стороны, нет никаких оснований считать, что мир не мог существовать вечно. Нет никаких оснований полагать, что мир вообще имел какое-то начало. Мысль о том, что вещи должны иметь начало, в действительности связана с ограниченностью нашего воображения. Поэтому, пожалуй, не стоит тратить время на разбор аргумента о первопричине.

Доказательство от естественного закона

Далее идет весьма распространенное доказательство существования Бога от естественного закона. На протяжении всего XVIII столетия оно являлось излюбленным аргументом церковников, в особенности под влиянием сэра Исаака Ньютона и его космогонии. Заметив, что планеты вращаются вокруг Солнца в соответствии с законом всемирного тяготения, люди решили, что это Бог повелел планетам двигаться именно так, а не иначе. Это было, конечно, удобное и простое объяснение, которое избавляло людей от необходимости искать объяснения самого закона всемирного тяготения. Сейчас мы объясняем закон всемирного тяготения более сложным способом, который был предложен Эйнштейном. Я не собираюсь читать вам лекцию о законе всемирного тяготения в интерпретации Эйнштейна, поскольку это тоже отняло бы у нас некоторое время. Достаточно сказать, что теперь не существует понятия естественного закона в том виде, в каком оно существовало в ньютоновской системе, где по какой-то причине, которую никто не может понять, природа вела себя всегда одинаково. Теперь мы обнаруживаем, что очень многое из того, что мы считали естественными законами, на самом деле оказывается лишь человеческими представлениями. Вы знаете, что даже в отдаленнейших глубинах звездного пространства три фута всегда составляют ярд. Несомненно, это весьма примечательный факт, но вряд ли его можно назвать законом природы. А к этой категории относится очень многое из того, что рассматривалось прежде в качестве законов природы. С другой стороны, если вы хотите получить какие-либо знания относительно того, как в действительности ведут себя атомы, быстро обнаружится, что они подчиняются закону в гораздо меньшей степени, чем это представлялось людям ранее, и что законы, к которым вы приходите, являются статистическим средним, определяемым игрой случая. Как всем известно, существует закон, согласно которому при бросании костей две шестерки выпадают лишь примерно в одном случае из тридцати шести, и мы не усматриваем в этом доказательство того, что выпадение чисел регулируется чьей-то волей; напротив, если бы две шестерки выпадали каждый раз, мы посчитали бы, что это явный умысел. К тому же типу относятся и очень многие законы природы. Они являются статистическим средним того типа, которое порождается законами вероятности, и данное обстоятельство лишает естественные законы немалой толики их былой влиятельности. Совершенно независимо от данного факта, отражающего текущее состояние науки, которое может измениться уже завтра, сама мысль о том, что естественные законы предполагают наличие законодателя, обязана своим возникновением путанице между естественными и человеческими законами. Человеческие законы предписывают нам вести себя определенным образом, вы можете им следовать, но можете и отвергнуть; естественные же законы, или законы природы, являются описанием того, как в действительности что-либо происходит. А так как они являются всего лишь описанием этого, вы не можете утверждать, что должен существовать некто, кто велит чему-либо происходить так, а не иначе, поскольку уже само предположение об этом выдвигает перед нами вопрос: «А почему Бог предписал именно эти естественные законы, а не другие?» Если вы скажете, что Он это сделал просто ради удовольствия и безо всякой причины, то обнаружите, что существует нечто, не подчиненное закону, и соответственно, ваша цепочка естественных законов окажется прерванной. Если же вы скажете, как это делают наиболее ортодоксальные теологи, что во всех законах, которые установлены Богом, Он имел основания ввести именно эти законы, а не другие (основания, естественно, заключаются в том, чтобы сотворить наилучшее мироздание, хотя вы никогда бы не смогли это проверить), получается, что при наличии оснований для тех законов, которые установлены Богом, и сам Бог должен подчиняться закону, а значит, вы ничего не выиграли от того, что ввели Бога в качестве посредника. В самом деле, получается, что некий закон существовал вне и ранее божественных установлений, так что существование Бога ничего не дает, поскольку Он не является исходным законодателем. Короче говоря, все это доказательство, касающееся естественного закона, больше не имеет той силы, какой оно обладало в прошлом. В своем обзоре доказательств я перемещаюсь во времени. С течением времени доказательства существования Бога меняют свой характер. На первых порах они были незыблемыми интеллектуальными аргументами, пускай и воплощали некоторые вполне определенные заблуждения. Когда же мы приближаемся к современности, они становятся менее весомыми в интеллектуальном отношении, и становится все более и более заметным влияние своего рода морализирующей неясности.

Доказательство от разумного замысла

Следующий шаг в данном процессе приводит нас к доказательству от разумного замысла. Всем известно, в чем заключается этот аргумент: все в мире устроено таким образом, чтобы мы могли в нем жить; а будь мир устроен хоть немного иначе, то мы не смогли бы в нем жить. Именно в этом и состоит доказательство от разумного замысла. Иногда оно принимает довольно курьезные формы – например, можно услышать, что хвосты у кроликов белые потому, что так в них легче целиться; уж не знаю, как оценили бы это утверждение сами кролики. Доказательство от разумного замысла очень легко спародировать. Все наверняка помнят замечание Вольтера о том, что нос был явно предназначен для того, чтобы на нем могли держаться очки. Правда, в дальнейшем выяснилось, что подобное предположение отнюдь не так нелепо, как это могло показаться в XVIII столетии, ибо со времен Дарвина мы стали гораздо лучше понимать, почему живые существа приспосабливаются к окружающей их среде. Это не окружающая среда была сотворена таким образом, чтобы быть пригодной для живых существ, а сами живые существа изменились так, чтобы ей соответствовать, и именно здесь лежит основа приспосабливаемости. Ни о каком разумном замысле она не свидетельствует.

Когда начинаешь вдумываться в доказательство от разумного замысла, то просто поражаешься тому, как люди могут верить, будто наш мир со всем, что в нем находится, со всеми его изъянами, является наилучшим, что смогло за миллионы лет создать всезнание и всемогущество. Я действительно не могу в это поверить. Неужели вы думаете, что, обладай вы всезнанием и всемогуществом, да еще получи в дар миллионы лет, чтобы совершенствовать свой мир, вы не смогли бы создать ничего лучшего, чем ку-клукс-клан или фашисты? К тому же, принимая обычные законы науки, вы должны допускать, что с течением времени человеческая жизнь и вообще жизнь на нашей планете прекратится: это определенный этап в процессе увядания Солнечной системы. На определенной стадии этого увядания формируются такие температурные и прочие условия, которые пригодны для бытия протоплазмы, и на короткое время в системе возникает жизнь. Луна демонстрирует нам, куда движется Земля – к превращению в нечто холодное, мертвое и безжизненное.

Мне говорят, что подобная точка зрения пессимистична, а некоторые добавляют, что, согласись они с этим, жизнь стала бы для них невыносимой. Не верьте, это все полная ерунда. На самом деле никого особенно не волнует то, что произойдет миллионы лет спустя. Даже если некоторым людям и кажется, что это их сильно беспокоит, в действительности они себя обманывают. Людей гораздо более волнует мирское и земное, например, плохое пищеварение, и никто не станет всерьез расстраиваться при мысли о том, что случится с нашим миром через миллионы лет. Конечно, неприятно сознавать, что жизнь в конце концов исчезнет (по крайней мере, мне кажется, что мы вправе так утверждать, хотя порой, когда я принимаюсь размышлять над тем, что люди делают со своей жизнью, этот взгляд представляется мне чуть ли не утешением), но я не могу принять утверждение, будто это делает жизнь невыносимой. Такое отношение лишь побуждает нас обращать внимание на простые радости жизни.

Нравственные доказательства существования Бога

Теперь мы спустимся еще на одну ступеньку в том, что я называю интеллектуальным падением теистов в их аргументации, и обратимся к тому, что принято именовать нравственными доказательствами существования Бога. Все вы, конечно, знаете, что в старину использовались три интеллектуальных доказательства существования Бога и что все они были опровергнуты Иммануилом Кантом в его «Критике чистого разума»; однако, едва опровергнув эти доказательства, он изобрел новое, нравственное доказательство, которое его полностью убедило. В этом отношении Кант был похож на многих других людей: в интеллектуальных вопросах он проявлял скептицизм, но в вопросах нравственных безоговорочно принимал на веру те принципы, которые впитал с молоком матери. Это наглядная иллюстрация излюбленного утверждения психоаналитиков – дескать, самые ранние ассоциации оказывают на нас гораздо большее влияние, чем те, которые возникли в более поздние годы.

Как я уже сказал, Кант изобрел новое, нравственное доказательство существования Бога, которое в различных формах пользовалось необычайной популярностью на протяжении XIX столетия. Эти формы весьма многообразны. Одна из них утверждает, что если бы Бога не было, то не существовало бы ни добра, ни зла. В данный момент меня не интересует, есть ли вообще разница между добром и злом или такой разницы нет – это уже другой вопрос. Меня интересует следующее. Если вы совершенно уверены в существовании разницы между добром и злом, то возникает следующая ситуация: порождена указанная разница божественным установлением или нет? Если она порождена божественным установлением, то для самого Бога нет разницы между добром и злом, и соответственно, нельзя утверждать, что Бог добр и благ. Если же вы хотите сказать, как это делают теологи, что Бог добр и благонамерен, то придется признать, что добро и зло имеют некое значение, не зависящее от божественного установления, поскольку божественные установления сами по себе являются благими, а не злыми, независимо от того факта, что они исходят от Бога. Но если вы захотите так сказать, вам придется признать и то, что добро и зло не только пришли в наш мир благодаря Богу, но и, по самой своей сути, логически Ему предшествовали. Разумеется, при желании вы можете сказать, что существовало некое верховное божество, которое отдавало приказы Богу, сотворившему наш мир; или можно принять воззрение, которого придерживались некоторые гностики (и которое часто представлялось мне весьма правдоподобным) – что на самом деле известный нам мир был сотворен дьяволом в тот миг, когда Бог отвернулся. В пользу этого довода можно многое сказать, и я не собираюсь сейчас его опровергать.

Доказательство от искупления несправедливости

Существует еще одна, весьма любопытная, форма нравственного доказательства, а именно: говорят, что существование Бога необходимо для того, чтобы принести миру справедливость. В известной нам части мироздания царит великая несправедливость; праведные люди часто страдают, а порочные преуспевают, и трудно сказать, что досаждает больше. Но если вы хотите, чтобы справедливость восторжествовала во всем мироздании, то придется допустить существование загробной жизни, чтобы можно было восстановить баланс, нарушенный здесь, на земле. Таким образом, говорят, что должен существовать Бог, а также должны существовать рай и ад, чтобы справедливость в конечном счете могла восторжествовать. Это весьма курьезный аргумент. Если взглянуть на ситуацию с научной точки зрения, то следует сказать: «В конце концов, я знаю лишь этот мир. Об остальной части мироздания я ничего не знаю, но, насколько вообще можно судить о вероятностях, нужно признать, что, вероятно, этот мир вполне можно принять за образец, и если здесь царит несправедливость, то, скорее всего, она царит везде». Представьте себе, что вы получили корзину апельсинов, открыли ее и обнаружили, что весь верхний слой апельсинов испорчен. Вы же не станете рассуждать о том, что, дескать, внизу апельсины должны быть хорошими, чтобы восстановить равновесие? Нет, вы скажете, что, должно быть, вся корзина никуда не годится; именно так ученый рассуждает о мироздании. Он скажет так: «Здесь, в этом мире, мы находим обилие несправедливости, и это дает нам основание предположить, что справедливость не правит миром; соответственно, это служит нравственным аргументом против божества, а не в его пользу». Я, конечно, понимаю, что подобные интеллектуальные доводы, о которых я только что говорил, на самом деле людей не убеждают. То, что действительно побуждает верить в Бога, не имеет ничего общего с интеллектуальными доводами. Большинство людей верит в Бога просто потому, что с раннего детства их так учили, и это и есть главная причина.

Другой же крайне серьезной причиной, думаю, является стремление к безопасности, желание как бы почувствовать, что у тебя есть старший брат, который о тебе заботится. Это оказывает сильное влияние на человеческое стремление верить в Бога.

Личность Христа

Теперь я хочу сказать несколько слов по теме, которой, как мне часто казалось, рационалисты уделяют явно недостаточное внимание, и это вопрос о том, был ли Христос самым лучшим и мудрейшим из людей. Обычно считается само собой разумеющимся, что все мы должны согласиться с тем, что это так. Но я так не думаю. Думаю, найдется очень много пунктов, в которых я соглашаюсь с Христом, – гораздо больше, чем у людей, исповедующих христианство. Не знаю, смог бы я пойти за ним до конца, но наверняка смог бы пройти за ним гораздо дальше, чем большинство тех, кто исповедует христианство. Вспомните, как он говорил: «…не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую…»[23 - Мф. 5:39.]. Это вовсе не новая заповедь или новый принцип. Лао-цзы и Будда говорили о том же за пятьсот или шестьсот лет до Христа, но фактически христиане этот принцип не применяют. Например, я не сомневаюсь, что нынешний премьер-министр[24 - Стэнли Болдуин. – Примеч. английского издателя.] является самым искренним христианином, и все же я никому из вас не посоветовал бы пойти и ударить его по одной щеке. Думаю, иначе вы убедитесь, что, по его мнению, Христос придавал этим словам лишь переносный смысл.

Имеется и другой пункт, который мне кажется просто великолепным. Вспомните, как Христос сказал: «Не судите, да не судимы будете»[25 - Мф. 7:1.]. Не думаю, что этот принцип популярен в судах христианских стран. В свое время я лично знал немало судей, которые являлись ревностными христианами, но никому из них даже в голову не приходило, что они поступают вопреки христианским принципам. Далее Христос говорит: «Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся»[26 - Мф. 5:42.]. Это тоже очень хороший принцип.

Ваш председатель предупредил вас, что мы собрались здесь не для обсуждения политических вопросов. Но все же я не могу удержаться от замечания о том, что на последних всеобщих выборах борьба разгорелась как раз из-за того, насколько желательно было бы отвратиться от хотящего занять у тебя. Поневоле начинаешь думать, что партии либералов и консерваторов в нашей стране составлены из людей, не согласных с учением Христа, поскольку в этом случае они явно и самым решительным образом отвратились от его учения.

Есть еще одна заповедь Христа, которую я нахожу поистине замечательной, но я не вижу, чтобы она пользовалась особой любовью среди некоторых наших друзей-христиан. Христос говорит: «…если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим…»[27 - Мф. 19:21.]. Это превосходная заповедь, но я бы не сказал, что ее часто соблюдают. Все перечисленные заповеди, на мой взгляд, превосходны, но в реальной жизни соблюдать их несколько затруднительно. Я не пытаюсь делать вид, будто сам живу согласно этим заповедям, но, в конце концов, спрос с меня другой, нежели с христианина.

Изъяны в учении Христа

Отдав должное этим превосходным заповедям, я перехожу к некоторым положениям, в которых, по моему мнению, нельзя усмотреть ни высочайшей мудрости, ни величайшей благости Христа, как нам преподносится евангелиями[28 - Следует отметить, что здесь автор в полемическом запале смешивает первоисточник и его последующие трактовки, то есть, в данном случае, евангельское повествование и позднейшие его интерпретации в церковной доктрине.]. Здесь я должен заметить, что речь не об истории. Исторически весьма сомнительно, что Христос вообще существовал; если же он существовал, то мы о нем ничего не знаем, поэтому меня занимает не историческая проблема, которая является чрезвычайно трудной для разрешения. Меня интересует тот Христос, каким он показан в евангелиях, если принимать их повествование некритически; здесь можно обнаружить кое-какие поступки, которые не кажутся особенно мудрыми. Начнем с того, что Христос, несомненно, считал, что его второе пришествие произойдет в облаках славы до того, как умрут все люди, жившие в его время. Это доказывают очень многие тексты. Например, он говорит: «…не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий»[29 - Мф. 10:23.]. Далее он говорит: «…есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе»[30 - Мк. 9:1.]. Есть много других мест в евангелиях, из которых совершенно ясно, что Христос верил – его второе пришествие должно произойти еще при жизни многих живших в то время людей. Эту веру разделяли его ранние последователи, и она в значительной мере составляла основу его нравственного учения. Когда Христос изрекал: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне»[31 - Мф. 6:34.] и делился иными подобными мыслями, в весьма значительной мере это было связано с его убеждением, что второе пришествие произойдет очень скоро и что все обыденные мирские дела ничего не значат. Кстати, я был лично знаком с некоторыми христианами, которые верили, что второе пришествие вот-вот наступит. Я знавал одного священника, который крайне напугал свою паству, заявив, что второе пришествие совсем близко; правда, его прихожане вполне утешились, когда увидели, как он сажает деревья в своем саду. Но ранние христиане действительно в это верили и воздерживались от таких поступков, как сажание деревьев в садах, поскольку они действительно переняли от Христа веру в близкое наступление второго пришествия. Ясно, что в этом отношении Христос не был столь мудр, как некоторые другие люди, и уж точно нельзя говорить о его высочайшей мудрости.

Нравственная проблема

Переходим к нравственным проблемам. С моей точки зрения, в моральном облике Христа имеется один весьма серьезный изъян – то, что Христос верил в ад. Я не могу представить себе, чтобы какой-нибудь человек, действительно отличающийся глубокой человечностью, мог верить в вечное воздаяние. А Христос, каким его изображают евангелия, несомненно, верил в вечное наказание, и мы не раз находим отрывки, где он с неистовым гневом обрушивается на людей, которые к нему не прислушиваются; для проповедников такой подход отнюдь не является чем-то необычным, но он несколько не вяжется с представлением об исключительном совершенстве. Подобного отношения вы не обнаружите, например, у Сократа. К людям, не желавшим его слушать, Сократ относился вполне добродушно и снисходительно; и для мудреца такое отношение кажется мне гораздо более достойным, чем негодование. Вероятно, вы все помните, что говорил Сократ, когда умирал[32 - Ср.: «Я сам не очень-то пеняю на тех, кто приговорил меня к наказанию, и на моих обвинителей. Положим, что они выносили приговор и обвиняли меня не по такому соображению, а думая мне повредить; это в них заслуживает порицания. А все-таки я обращаюсь к ним с такою маленькою просьбой: если, о мужи, вам будет казаться, что мои сыновья, сделавшись взрослыми, больше заботятся о деньгах или еще о чем-нибудь, чем о доблести, отомстите им за это, преследуя их тем же самым, чем и я вас преследовал; и если они будут много о себе думать, будучи ничем, укоряйте их так же, как и я вас укорял, за то, что они не заботятся о должном и воображают о себе невесть что, между тем как на самом деле ничтожны. И, делая это, вы накажете по справедливости не только моих сыновей, но и меня самого» (Платон. «Апология Сократа». Перевод М. С. Соловьева).], и что он обычно говорил тем людям, которые с ним не соглашались. А в евангелиях мы обнаруживаем такие слова Христа: «Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геенну?»[33 - Мф. 23:33.] Этот упрек был брошен людям, которым не нравились проповеди Христа. На мой взгляд, подобный тон никак нельзя признать наилучшим для общения, но в евангелиях встречается очень много высказываний в таком тоне об аде. Разумеется, стоит упомянуть и известное высказывание о прегрешении против Святого Духа: «…если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем»[34 - Мф. 12:32. Следует отметить, что здесь автор (возможно, сознательно) несколько искажает общий контекст высказывания, цитируя лишь вторую половину евангельской фразы и опуская противопоставление прегрешения перед «Сыном Человеческим» и перед Духом.]. Это высказывание причинило миру неисчислимые страдания, ибо множество людей воображало, что они совершили прегрешение против Святого Духа, которое не простится им ни в сем мире, ни в будущем. Я отнюдь не считаю, что человек, по своей природе отличающийся должной степенью доброты, стал бы сеять в мире подобные страхи и ужасы.

Затем Христос говорит: «Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов»[35 - Мф. 13:41–42.]; далее он продолжает рассуждать о плаче и скрежете зубовном. Это выражение повторяется во многих стихах, и для читателя становится вполне очевидным, что оно высказывается не без некоторого удовольствия, иначе бы не повторялось столь часто. Еще все вы, конечно, помните историю про овец и козлищ – о том, как во второе пришествие будут отделять праведников от грешников. Козлищам Христос намерен сказать: «…идите от меня, проклятые, в огонь вечный…»[36 - Мф. 25:41.]. И грешники пойдут «в муку вечную». Далее мы читаем: «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает»[37 - Мк. 9:43–44. См. также Мф 5:30.]. Христос повторяет это снова и снова. Должен сказать, что, на мой взгляд, само учение о том, что адское пламя является наказанием за грехи, представляется мне воплощением жестокости. Это доктрина, которая посеяла в мире жестокость и причинила многим поколениям страшные муки; Христос из евангелий, если принимать его таким, каким описывали его очевидцы-хронисты, несомненно, должен нести за нее часть ответственности.

Есть и другие, менее значительные свидетельства. Например, история с гадаринскими свиньями, с которыми обошлись не слишком-то любезно, вселив в них бесов и заставив броситься с холма в море. Не будем забывать, что Христос был всемогущ и мог просто заставить бесов уйти, но решил вселить их в свиней. А вот еще странный рассказ про смоковницу, который меня всегда озадачивал. Вы, конечно, помните, что случилось с этой смоковницей. «Он взалкал; и, увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашел, кроме листьев; ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек!.. И… Петр говорит ему: Равви! посмотри, смоковница, которую ты проклял, засохла»[38 - Мк. 11:12–14, 21.]. Это действительно очень странная история, поскольку для смоквы время плодоносить еще не приспело, и дерево винить было не в чем. Словом, я никак не могу признать, что с точки зрения мудрости или добродетели Христос занимает в истории столь же высокое место, как некоторые другие люди прошлого. Думаю, в этом отношении я лично поставил бы выше него Будду и Сократа.

Эмоциональный фактор

Как я уже говорил, истинная причина того, почему люди принимают религию, на мой взгляд, не имеет ничего общего с аргументацией. Они принимают религию по эмоциональным причинам. Нам часто говорят, что нападать на религию совершенно неправильно, поскольку религия делает людей добродетельными. Мне тоже об этом говорят, но я ничего такого не замечал. Вы, конечно, знаете пародию на этот аргумент в романе Сэмюела Батлера «Возвращение в Едгин»[39 - С. Батлер – классик викторианской литературы, автор утопических романов «Едгин» и «Возвращение в Едгин» (название вымышленной страны – анаграмма слова «Нигде», Erewhon – Nowhere), а также весьма откровенного автобиографического романа «Путь всякой плоти».]. Вы помните, что в романе действует некий Хиггс, который попадает в далекую страну, проводит там некоторое время, а потом бежит из этой страны на воздушном шаре. Через двадцать лет Хиггс возвращается в эту страну и обнаруживает новую религию, в которой предметом поклонения является он сам под именем Сына Солнца, и про него рассказывают, что он вознесся на небеса. Он узнает, что скоро предстоит Праздник вознесения, и подслушивает, как профессора Хэнки и Пэнки[40 - Эти профессора носят говорящие фамилии: английское уничижительное выражение hanky-panky обычно передается по-русски как «шуры-муры».] рассказывают друг другу, что они никогда не видали человека по имени Хиггс, и надеются, что никогда не увидят; тем не менее, именно они являются первосвященниками религии Сына Солнца. Взбешенный Хиггс подходит к ним и заявляет: «А я разоблачу все ваше шарлатанство и расскажу жителям Едгина, что Сын Солнца – это всего-навсего я, человек по имени Хиггс, который улетел на воздушном шаре». На это ему отвечают: «Вы не должны так поступать, поскольку вся нравственность нашей страны держится на этом мифе, и едва люди узнают, что вы не вознеслись на небо, то все они погрязнут в пороках». Этот довод убеждает Хиггса, и он тихо покидает страну.

Вот она, эта идея – что все мы погрязли бы в пороках, если бы не придерживались христианской религии. Но мне кажется, что те люди, которые придерживались христианской религии, как раз в большинстве своем и отличаются чрезвычайной порочностью. Любопытный факт – чем сильнее были религиозные чувства и глубже догматические верования в тот или иной период времени, тем больше было жестокости и тем хуже оказывалось положение дел. В так называемые «века веры», когда люди действительно верили в христианскую религию во всей ее полноте, существовала инквизиция с ее пытками; миллионы несчастных женщин сожгли на кострах как ведьм; а во имя религии творились всевозможные жестокости против всех слоев населения.

Взгляните на мир вокруг себя, и вы обнаружите, что каждая крупица прогресса в человеческих отношениях, каждое улучшение в уголовном законодательстве, каждый шаг в сторону уменьшения угрозы войны, каждый шаг по улучшению отношения к цветным расам или ликвидации рабства, любой нравственный прогресс, имевший место в мире, – все это обязательно наталкивалось на противодействие организованных церквей всего мира. Я совершенно ответственно заявляю, что христианская религия в лице своих церквей была и до сих пор остается главным врагом нравственного прогресса в мире.

Как церкви тормозили прогресс

Вы можете подумать, что я захожу слишком далеко, когда говорю, что это все еще так. Думаю, что нет. Возьмите такой факт. Заранее прошу прощения за то, что я его упоминаю. Факт этот не из приятных, но церкви вынуждают нас упоминать факты, не относящиеся к числу приятных. Представим себе, что в том мире, в котором мы сейчас живем, неопытная девушка выходит замуж за сифилитика. В таком случае католическая церковь говорит: «Это – нерасторжимое таинство. Вы должны до конца жизни оставаться вместе», – и женщина не вправе предпринимать никаких действий, чтобы предотвратить появление на свет детей-сифилитиков. Так говорит католическая церковь. Я же говорю, что это чудовищная жестокость, и ни один человек, у которого естественная отзывчивость не искажена догмой или нравственная природа до конца не омертвела и еще способна воспринимать чужие страдания, не сможет утверждать, что продлевать подобное состояние дел справедливо и правильно.

Это всего лишь один пример. Существует чрезвычайно много способов, при помощи которых в наше время церковь, настаивая на том, что ей угодно называть нравственностью, причиняет самым разным людям незаслуженные и ненужные страдания. И, разумеется, как нам всем известно, церковь по большей части до сих пор остается противником прогресса и развития во всем, что ведет к сокращению страданий в мире, поскольку ей угодно считать нравственным лишь то, что входит в определенный узкий свод правил поведения, не имеющих никакого отношения к человеческому счастью. А когда вы заявляете, что следует сделать то или другое, поскольку это будет содействовать человеческому счастью, церковники отвечают, что такой шаг вообще не имеет никакого отношения к делу. «Какое отношение человеческое счастье имеет к нравственности? Цель нравственности вовсе не в том, чтобы сделать людей счастливыми».

Страх – основа религии