Передача лампы

Ошо, я не могу разграничить воображение и реальность. Могу ли я предположить, что еще не знаю реальности, поэтому почему бы не насладиться просмотром фильма в целом, не пытаясь разграничить? Или это необходимо – осознавать разницу между воображением и реальностью?

Дело не в том, чтобы делать различие между воображением и реальностью. Воображение – это то, что исчезает, когда вы осознаете его, готовы к нему.

Реальность – это то, что становится еще более реальным, когда вы осознаете ее, готовы к ней.

Вы не можете разграничить их, потому что они никогда не присутствуют одновременно.

И не нужно волноваться об этом. Все, что нужно делать, – быть наблюдательным. Что бы ни проходило через ваши переживания – мысли, чувства, – не оставляйте его без наблюдения, и тогда нереальное само по себе исчезнет. Оно не выдержит наблюдающих глаз; останется только реальное.

Поэтому для наблюдающего существует только реальное.

Для спящего – только нереальное.

И они никогда не встречаются, поэтому вопрос о разграничении не стоит. Вы не можете поставить реальность с одной стороны, а воображение с другой и сравнить, найти отличия.

Например, в комнате либо светло, либо темно. И то и другое сразу невозможно. Темнота кажется такой же реальной, как и свет, но она не реальность, потому что вы не можете ничего с ней сделать. Вы не можете включить ее, не можете выключить, не можете разделить на части; вы ничего не можете с ней сделать.

Внесите зажженную свечу – и темнота исчезнет. Она не выходит через дверь и не выскальзывает из окна. Вы можете держать все окна и двери открытыми или закрытыми; так или иначе, темноту не найти.

Свет реален, потому что вы можете сделать с ним все что угодно. Вы можете включить его, выключить. Вы можете зажечь свечу, вы можете задуть ее. Это реальность.

Темнота – всего лишь отсутствие, отсутствие света.

Свет – это присутствие, темнота – отсутствие. Воображение – даже не отсутствие; это только мысль в вашей голове; только росчерк на воде: вы еще не дописали, а его уже нет.

Поэтому не утруждайте себя поиском этих неуловимых отличий; лучше осознайте, что тени исчезнут – нереальные, воображаемые переживания исчезнут, и только то, что остается в вашей осознанности и становится все более и более ясным, в то время как вы становитесь более осознанным, – настоящее, реальное, сущность бытия.

Ошо, в Японии существует древний вид театра – я недолго изучала его, – называется Но. Там актер медленно движется вперед, по одному шагу; в то же время он концентрируется внутри – и своей энергией оставляет за собой дорожку. Если зрители по-настоящему настроены на него, они видят и его физическое перемещение, и дорожку, которую он оставляет за собой.

Ошо, ты всегда говоришь, что не знаешь, где окажешься в следующий момент, тебе все равно, где будет твой следующий шаг. Я хочу быть способной каждое мгновение ясно видеть ту дорожку, которую ты оставляешь за собой.

Какое увлекательное путешествие – быть рядом с тобой, Ошо! Мы идем туда, куда нас ведет существование.

В тот момент, когда вы доверитесь высвобождению, в тот момент, когда вы перестанете бороться с существованием, вам не нужно будет ни о чем беспокоиться; существование будет заботиться о вас.

Вся проблема человеческого ума в том, что он постоянно борется, пытается плыть против течения. Есть причина, почему он так поступает: только двигаясь против течения, он ощущает эго. Если отдаться течению жизни – без какой бы то ни было борьбы, позволяя жизни вести вас туда, куда хочется ей, то ваше эго исчезнет. Вы будете, и будете больше, чем сейчас, – более подлинным, более настоящим, но не будет ощущения «Я». И тогда вы сможете увидеть, куда направляетесь.

Даже дорожка, возникающая при вашем движении, может быть видна тем, у кого нет эго. Вы можете видеть даже след от летящей в небе птицы. Она не оставляет следов, но если ум свободен от эго, все существо становится таким чистым зеркалом, что даже такие следы отражаются в нем.

Японский вид театра, называемый Но, – это побочное явление опыта дзен. Дзен дал миру многое. Ни одно религиозное течение не было настолько созидательным и плодотворным. От него пошло искусство, ценное само по себе, – от него пошла поэзия, от него пошла литература, от него пошла драма, от него пошла скульптура. И на всем, что бы от него ни пошло, лежит легко узнаваемый отпечаток медитативности. Дзен обратил в медитацию то, что никто никогда даже не думал ассоциировать с медитацией.

Например, фехтование. Кто мог предположить, что фехтование может быть обучением медитации?

И театр. Все остальные религии осудили театр. Дзен же театр привлек. И если актер движется, сконцентрировав всю свою энергию под пупком – на два дюйма ниже пупка, где, согласно дзен, находится точка хара, источник нашей жизни, – если он внутренне концентрируется на харе и движется медленно, шаг за шагом, то те зрители, в которых достаточно тишины, увидят, как за ним остается след. Его энергия движется вперед, оставляя определенный отпечаток, который смогут прочитать только те, кто в состоянии отдаться молчаливой осознанности. Он невероятно прекрасен, весь этот спектакль. Он не похож ни на один спектакль в мире, они изменили всю его суть; они сделали его священным. Зрители находятся не в театре, а в храме, и актеры не просто играют – они медитируют.

Живопись дзен или поэзия дзен – в них то же свойство; дзен изменял само содержание того искусства, которого касался. Ни одна религия не способна на это; по сути, ни одна религия не была созидательной. Все они были разрушительными.

Дзен – сама суть созидания. Вы можете делать что угодно – ваши действия могут быть священными.

Вопрос не в том, что вы делаете; вопрос в том, делаете вы это осознанно или неосознанно.

Они сместили все акценты. Каждая религия считает: «Это неправильно, правильно то. Это делай, а то нет». Они указывают на конкретные действия, которые считают неправильными, конкретные действия, которые считают правильными, – это поистине несерьезно, потому что один и тот же поступок может быть правильным при одних обстоятельствах и неправильным при других.

Вы не можете наклеить на конкретный поступок ярлык неправильного или правильного. Тогда как определить, что морально, что аморально, что делать нужно, что не нужно? Дзен не определяет. Дзен просто говорит: «Будьте осознанным, что бы вы ни делали. Если ваша осознанность остается непоколебимой, пока вы действуете, значит, все правильно. Если вам нужно освободиться от осознанности – только тогда вы сможете сделать это, – значит, неправильно». Решающий момент уходит внутрь; не к объекту, а к вашей субъективности.

То же самое вы должны осознать здесь со мной: ни один из поступков сам по себе не является правильным или неправильным, ни один человек – плохим или хорошим. Все зависит от осознанности.

Мне вспомнился один известный мистик, Нагарджуна. Он предпочитал ходить голым. У него была только кружка для подаяния; это была его единственная вещь. Но, возможно, он был величайшим гением среди рожденных когда-либо на этой Земле: что касается умственных способностей, острота его ума бесподобна. Великие короли, королевы, известные философы были его учениками.

Некая королева была беззаветно предана ему и, когда он прибыл в столицу ее государства, велела изготовить ему в подарок золотую кружку для подаяния, украшенную бриллиантами. Когда он пришел ко дворцу просить милостыню, она сказала:

– Сначала ты должен мне кое-что пообещать.

– Ты просишь обещания у голого человека, который не имеет ничего, кроме кружки для подаяния.

– Этого вполне достаточно, – ответила она. – Я прошу твою кружку.

– Можешь взять ее.

– Но это не все. Вместо нее я дам тебе другую, и ты возьмешь ее.

– Не вопрос, любая кружка сгодится, – сказал Нагарджуна.

Он даже не осознавал, что она прячет. Золотая кружка, украшенная бесценными бриллиантами.

Он взял ее. Когда он возвращался к руинам монастыря, где остановился, его увидел вор и не мог поверить своим глазам. Кружка для подаяния сверкала, как звезды, а он был гол – без сомнения, очень красив, величествен; но зачем такая кружка голому человеку? Сколько он сможет хранить ее? Кто-нибудь украдет ее, почему не я?

Он последовал за Нагарджуной. Нагарджуна зашел в комнату, которая представляла собой небольшой сарай с кое-где оставшимися стенами. Весь монастырь был в руинах; сбоку было окно; вор спрятался снаружи, зная, что буддистские монахи едят только раз в день. Сейчас он поест, а потом ляжет немного поспать – вздремнуть. Это будет подходящий момент. В этом монастыре никто не живет уже тысячи лет.

Прежде чем предоставить ему возможность украсть кружку, Нагарджуна поел, а затем выбросил ее в окно, под которым сидел вор. Вор не мог в это поверить. Он был потрясен. В какой-то момент он даже не знал, что ему делать; что это за человек? Он поел и выбросил эту невероятно дорогую кружку, будто абсолютно бесполезную вещь, – и именно туда, где сижу я.

Он встал и спросил Нагарджуну: «Могу я зайти и задать один вопрос?» Нагарджуна ответил: «Чтобы ты сюда зашел, я должен был выбросить кружку. Входи. Кружка твоя, не волнуйся. Я тебе ее подарил, поэтому ты не будешь вором. Это подарок. Я бедный человек. У меня нет ничего, кроме этой кружки; и я знаю, что она долго у меня не задержится, потому что я буду спать, и кто-нибудь обязательно ее украдет; ты избавил меня от стольких проблем. От самой столицы ты шел за мной, я видел. А сегодня жаркий летний день. Пожалуйста, не отказывайся. Возьми ее».

Вор сказал:

– Странный ты человек. Ты что, не знаешь, какая это ценность?

– С тех пор как я познал себя, больше ничто не имеет ценности, – ответил Нагарджуна.

Вор посмотрел на Нагарджуну и попросил:

– Тогда сделай мне еще один подарок: как мне познать себя настолько, чтобы по сравнению с этим такая ценная кружка ничего не стоила?

– Это очень просто.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, я хочу представиться. Я известный вор.

– Кто не вор? – ответил Нагарджуна. – Не волнуйся по пустякам. В этом мире все воры: все приходят сюда голые, не имея ничего, а потом у всех появляется то или другое. Все мы воры, поэтому не беспокойся. Вот почему я живу голый. Это вполне нормально. Все, что ты делаешь, нужно делать хорошо. Нужно только одно: когда воруешь, осознавай, будь бдительным, наблюдай. Если ты теряешь бдительность – не воруй. Вот тебе простое правило.