Независимый ум: научись жить свободно

– Я хочу положить конец жизни, – сказал он мне. – Я не вижу в ней смысла.

Он приезжал спросить моего мнения и совета. Я сказал ему:

– Если ты видишь какой-то смысл в смерти, тогда определенно нужно положить жизни конец. Ты не видишь в жизни никакого смысла, но видишь ли ты его в смерти?

– В ней я тоже не вижу смысла, – ответил он.

– Тогда нет никакой разницы, – сказал я. – Даже если ты положишь конец жизни, это ничего не изменит. Бессмысленность так и останется. Жизнь бессмысленна, и смерть тоже будет бессмысленной, так что нет нужды делать выбор.

Большинство людей просто живет, думая: «Что нам даст смерть? Что будет, если мы умрем?» И мы продолжаем жить, хотя это, определенно, не жизнь. Но мы живем, просто потому что выбирать смерть – бессмысленно.

Через два месяца он покончил с собой. Перед смертью он написал мне письмо, в котором говорилось: «В итоге я просто решил положить жизни конец».

За последние пятьдесят лет многие люди положили конец своей жизни – люди, которые ничем не страдали, не испытывали боли или мучений, не имели финансовых проблем. Но они покончили с собой по одной-единственной причине: они не могли найти в жизни смысла. Если вы тоже об этом задумаетесь, если вы тоже начнете об этом размышлять, то, возможно, вы и сами вряд ли найдете причину, зачем жить. А если у вас нет ответа на вопрос «зачем жить?», то в вашей жизни не может быть ни глубины, ни опыта. Живете вы или нет – это практически одно и то же. Живете – хорошо, не живете – тоже хорошо.

По моему убеждению, на телесном уровне нельзя найти ответа для жизни – а все мы живем именно на телесном уровне. Мы живем просто потому, что нам хочется есть, нам хочется пить, нам нужна одежда, нам нужен дом. Но задумайтесь на минутку: что вы будете делать, если все это получите? Если утолить ваши голод и жажду, если удовлетворить все ваши желания и дать вам все, чего вы хотите, у вас не останется другого выхода, кроме как умереть. Что вы будете делать, если все ваши желания окажутся удовлетворены? Сможете ли вы прожить после этого хоть мгновение? Вы заснете, заснете вечным сном. Даже сейчас вы активны лишь постольку, поскольку ваши желания держат вас в состоянии активности. Но когда занятия заканчиваются, вам больше нечего делать, кроме как спать. И если будут удовлетворены все ваши желания, вам не останется ничего, кроме как умереть.

На телесном уровне существуют только проблемы, и мы просто живем, чтобы их решать. Но всегда осознавайте, что, поскольку тело родилось, оно умрет. Все, что родилось, – умрет; все, что началось, – закончится. Жизнь, которая существует на телесном уровне, неизбежно приведет вас к смерти. На этот счет нет и не может быть двух мнений. Может ли после смерти быть другая жизнь? На телесном уровне смысла в этом найдено не было. Но можно ли найти смысл на другом уровне?

Тело – это полностью отлаженный природный механизм. Природа функционирует механически, подобным же образом функционирует и тело. В нем нет никакой свободы, в нем все зависимо. Тело Махавиры было зависимо, тело Кришны и тело Иисуса тоже были зависимы – как ваши и мое, – ведь Махавира умер, и Кришна с Иисусом тоже умерли.

На телесном уровне до сих пор никто еще не обрел независимости, никто не нашел бессмертной жизни. Никто ее не нашел и никогда не сможет найти. Тело – смертно, в нем нет никакого бессмертия. Тело – это обитель смерти, в нем нет никакой жизни. Если мы просто будем идти по одному и тому же кругу, то, как я вчера говорил, что бы мы ни делали, мы будем приближаться к смерти.

Тело полностью зависимо, в нем нет свободы. А есть ли в нас что-нибудь, что превосходит тело, что выходит за его рамки? Конечно: это ум – и иногда мы мельком его видим. Каждый человек знает, что у него есть ум. Он слышит шаги своих мыслей. Когда он задумывается и у него появляются мысли, он получает доказательство, что ум существует.

Как я уже говорил, зависимость тела неизбежна, но с умом дело обстоит иначе. Ум может стать независимым, но обычно он тоже зависим. На уровне ума в нашей жизни тоже нет свободы, мы тоже зависимы. Если на телесном уровне мы находимся во власти желаний и инстинктов, то на ментальном – во власти верований. Здесь над нами властвуют слова, священные книги, доктрины. Ум – тоже в рабстве. Ум ходит туда-сюда по пути зависимости, никакой свободы в нем нет.

Но ум может стать независимым. Вот в чем разница между ним и телом. Тело – зависимо и не может стать независимым, ум – тоже зависим, но может стать независимым. Но есть еще третий, высший, элемент, который называется «душа» – хотя ее можно называть по-разному. Я буду о ней говорить, и мы будем стараться двигаться в ее направлении. Душа – независима и не может стать зависимой. Итак, вот три уровня жизни: тело, которое зависимо и не может стать независимым; ум, который зависим, но может стать независимым; душа, которая независима и не может стать зависимой.

Только независимый ум способен познать душу – а она, без сомнений, свободна и жива, она бессмертна, ей неведомы ни рождение, ни смерть. Если ум зависим, то он ничего не сможет познать, кроме тела. Зависимый ум не может смотреть за пределы зависимого тела. Если наш ум зависим, то нам кажется, что мы – это только тело. Но если ум независим, он устремит свой взор выше, к свободной и живой душе.

Поэтому нас в первую очередь интересует не тело и не душа. Во время медитации мы сосредоточиваемся на вопросе: зависим ли наш ум? Если ум зависим, то жизнь не может подняться выше тела. Тогда жизнь приведет вас к смерти. Но если ум независим, тогда взор жизни может устремиться к бессмертию.

Обычно наш ум зависим. Наш ум не знал никакой свободы. Мы не только одеваемся как все, не только едим то же, что и все, – мы еще и думаем как все. На уровне мышления мы тоже за кем-то следуем – а тот, кто за кем-то следует, всегда зависим. Таким образом, мы зависимы на телесном уровне, и на ментальном уровне мы тоже оказались в зависимости. У вас хотя бы раз или два возникали собственные мысли, или все ваши мысли заимствованы? В вас самих зародилась хоть одна мысль, или все свои мысли вы черпаете извне?

У вас в голове бывает множество мыслей, так что просто понаблюдайте за ними немного. Наблюдая за ними, вы обнаружите, что они откуда-то пришли и скопились внутри вас. Подобно тому как по вечерам птицы прилетают на деревья и лились в ней. Это все мысли других, они чужие, заимствованные. Только тот, кто способен произвести одну-две собственные мысли, имеет право называться человеком. Так рождается свобода; а иначе мы зависимы.

Все люди зависимы, и корень их зависимости в том, что они никогда ни о чем не думали сами. Они просто приняли все эти чужие мысли, сказали им «да». Они стали им верить, стали им доверять. Тысячи лет людей учили не думать, а верить. Тысячи лет людей учили не размышлять, а слепо доверять. Тысячи лет людей учили иметь убеждения, веру, верования, а не заниматься размышлениями. В результате человечество становилось все более и более зависимым. Наш ум скован цепями. Он просто повторяет то, что позаимствовал у других; своих мыслей у него нет.

О чем бы я вас ни спросил, ваш ответ фактически будет повторением, а не результатом ваших размышлений. Если я спрошу вас: «Есть ли Бог?», подумайте, действительно ли идущий у вас изнутри ответ – ваш. Если я спрошу вас: «Есть ли душа?» и вы ответите: «Да, душа есть» или: «Нет, души не существует», – подумайте, этот ответ исходит из ваших размышлений или из вашего багажа знаний? Вы читали об этом в какой-нибудь священной книге? Вы слышали это от какого-нибудь учителя и приняли это? Или вы сами это познали? Если ответ не исходит из вашего познания, то будьте уверены: ваш ум зависим.

Забудьте о душе и Боге; даже оценка самых обычных вещей – не наша, мы ее тоже повторяем. Если я покажу вам розу и спрошу, красивая ли она, вы, вероятно, ответите: «Да, красивая». Но задумайтесь на минуту: вы просто приняли это или познали сами? У разных рас красивыми считаются разные цветы; в разных сообществах красивыми считаются разные лица. Дети, родившиеся в том или ином сообществе, просто принимают его представление о красоте и живут с ним до конца своих дней.

Нос, который в Индии считается красивым, в Китае таковым не считается. Тогда возникает сомнение: наше восприятие красоты – действительно наше или оно заимствовано у общества? Лицо, которое в Индии считается красивым, в Японии таковым не считается. А лицо чернокожего человека, считающееся красивым в негритянском сообществе, в Индии сочтут некрасивым. У индийцев красивыми считаются тонкие губы, а у чернокожих – более пухлые. Поэтому чернокожий ребенок будет всю жизнь повторять, что пухлые губы – это красиво, а ребенок, родившийся в Индии, будет всю жизнь повторять то же самое про тонкие губы. Так какие же губы являются красивыми? Какие лица, какие цветы? Это не наш собственный опыт, мы просто повторяем.

Если я спрошу вас, что такое любовь, вы просто повторите готовый ответ. Вероятно, вы прочли его в какой-нибудь священной книге. Сами вы вряд ли познали и изучили любовь. Если наша личность и наш ум настолько склонны к повторению, если они только отражают голос общества, то они не могут быть независимыми – как это возможно? Мы – всего лишь эхо, повторение. Голос общества раздается в нас эхом, и мы постоянно его повторяем. Мы не индивидуумы, индивидуальность в нас даже не зародилась.

Как может человек, в котором не зародилась индивидуальность, достичь бессмертия? Что в вас есть такого, что вы хотите сохранить? Что в вас есть такого, о чем вы можете сказать: «Это мое», о чем вы можете сказать: «Я это познал и пережил»? Если ничего нет, тогда смерть неизбежна и все, что вы позаимствовали у общества, окажется бесполезным. Что вы создали такого, что не заимствовано у общества, что не пришло к вам от кого-то другого? Можете ли вы сказать, что является подлинно вашим? Если у вас ничего нет, то как вы сможете увидеть свою душу?

Когда у вас в уме есть нечто подлинно ваше, вы начинаете двигаться в сторону души. Тогда вы становитесь достойны, тогда вы способны познать душу. А пока у вас нет независимого ума, в вас просто не может зародиться индивидуальность. Наш ум полностью зависим, наш ум – раб. И рабство его пустило очень глубокие корни.

Нас готовили к рабству тысяча одним способом. Из нас всячески пытались сделать рабов – и на то есть свои причины. В интересах общества сделать так, чтобы человек оставался рабом, это также в интересах государства, религий и сект, священников и ученых мужей. Чем сильнее порабощен человек, тем больше его можно эксплуатировать. Чем сильнее порабощен человек, тем меньше у него возможностей взбунтоваться. Человек не представляет угрозы для общества, если его ум полностью зависим. Он не способен устроить бунт или революцию.

Общество не хочет, чтобы у кого-то был независимый ум. Поэтому с самого детства человека всячески пытаются сделать зависимым. Основа порабощения ума – образование и условности. И не успеем мы оглянуться, как мы уже скованы цепями. У этих цепей есть множество имен: они могут быть индуистскими, джайнскими, индийскими или неиндийскими, христианскими или мусульманскими – на них разные ярлыки, разные названия. Наш ум скован тысяча одной цепью, и в конце концов мы уже перестаем их замечать.

Лишь немногие люди мыслят, большинство просто цитирует. Тогда не важно, цитируют ли они Махавиру или Будду, Бхагавадгиту или Коран. Пока вы кого-то цитируете, вы совершаете самое страшное преступление против своей души. Пока вы кого-то цитируете, вы не хотите быть независимым. Общество говорит: тот, кто не имеет веры, не найдет душу; тот, кто не верует, не сможет обрести мокшу, освобождение. Какая глупость!

Вера слепа, вера – это оковы, а мокша – это высшая свобода. Как же можно обрести мокшу благодаря вере? Как можно благодаря вере найти душу? Вера просто слепа. Ее слепота – того же уровня, что и слепота тела: это слепота желания. Если слепота такого же уровня зарождается в уме, она становится верой. Я прошу вас отбросить все верования это бездумное состояние.

Но почему мы вообще начинаем во что-то верить? Понятно, что вера – в интересах общества, в интересах эксплуатации человека, в интересах храмов и священников: на ней держится весь их бизнес. Как только вы перестанете верить, в тот же день весь их бизнес рухнет. То есть вполне понятно, что это – в их интересах; но почему человек начинает верить? Почему мы с вами начинаем во что-то верить?

Мы начинаем верить, потому что вера легкодоступна. Для нее не нужно трудиться, прилагать усилия, а для мышления нужно. Чтобы мыслить, вам придется пройти через боль, волнение; чтобы мыслить, вам придется пройти через страдания. Чтобы мыслить, вам придется сомневаться, вам придется путаться. В мышлении вы одни, а в вере – с вами целая толпа. В вере есть некая защищенность, поддержка, а в мышлении – полная беззащитность. Есть страх сбиться с пути, есть возможность совершить ошибки, есть страх исчезнуть.

Итак, в мире веры мы идем вместе с толпой. А когда по дороге идут тысячи человек, нам не страшно: вокруг нас столько людей! Путь веры – это просто путь толпы; путь мышления – это путь одиночества. На нем вы будете одни, на нем у вас не будет никакой поддержки, ведь вы не будете окружены толпой. В толпе вы можете поверить в то, чего раньше даже не представляли.

Аристотель писал, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. На Западе этого человека считают очень умным, его считают отцом логики, пионером логики. У него была жена – и не одна, а две, – но он даже не удосужился открыть ей рот и посчитать количество зубов. На протяжении тысячелетий греки верили, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. Вообще считается, что женщинам всего положено иметь меньше, ведь женщина якобы стоит на ступеньку ниже, чем мужчина. Мужчина считается животным более высокого порядка, поэтому как у женщины может быть столько же зубов? Это было очевидно, и никто их даже не считал.

Положение женщин столь плачевно, что они просто принимают все, что говорят мужчины. Они даже никогда не считали собственные зубы! Поэтому, если мужчина – Аристотель – написал в книге, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин, в Европе этому верили еще тысячи лет после его смерти. И ни одному умному человеку не пришла в голову мысль их сосчитать. Мысль о том, что их надо сосчитать, может прийти только тому, кто начинает думать. Если же человек просто верит, то вопроса о подсчете даже не возникает.

На протяжении тысячелетий толпа принимала на веру тысяча один идиотизм. В толпе много умных людей, но они никогда не мыслят, поскольку у них в уме никогда не возникает сомнения. А если в уме у человека не возникает сомнения, никакое мышление зародиться не может. Нет более духовного качества, чем умение сомневаться. Нет большего греха, чем вера, и нет более великой религии, чем сомнение. Человеку необходимо сомневаться, ведь если сомнения не возникает, вы не можете избавиться от общества и толпы. Вы не можете стать независимыми. Толпа говорит вам не сомневаться просто потому, что любой сомневающийся будет уничтожен.

Но я говорю вам совершенно определенно: кто сомневается – тот обрел себя, а кто верит – тот уничтожен. Его уничтожили в тот самый миг, когда он начал верить. Вера означает: я слеп и принимаю все, что мне говорят. А сомнение означает: я не хочу быть слепым, я буду мыслить. И я не буду во что-либо верить, пока не испытаю это сам. В сомнении проявляется смелость, а в вере – лень. Ведь мы начали верить именно из-за лени. Кому хочется отправляться на поиски? Проще верить в то, что говорят другие.

Традиция, которая существует тысячи лет, обладает силой. Мы думаем, что люди не могли ошибаться тысячелетиями: если все это время миллиарды и миллиарды людей так думали, значит, они должны быть правы. Толпа может утверждать истинность чего-либо, но она никогда не является доказательством подлинности. Очень часто толпа просто имитирует умерших, у толпы вообще нет.

Испытывать может индивидуум, но не общество. У общества нет души, чтобы что-то испытывать; общество – это просто мертвый механизм. Поэтому тот, кто остается зависимым от общества, сам мало-помалу становится механизмом, его индивидуальность разрушается. Человек не может стать религиозным, не освободившись от общества.

Вы, наверное, слышали о саньясинах, которые покидают общество, отрекаются от него, – но это не так. Они отрекаются от своего дома, своей семьи, но не от общества. Если саньясин действительно отрекается от общества, то он определенно постигает истину. Если же, став саньясином, человек, родившийся в джайнизме, говорит: «Я джайнский монах» – значит, он не отрекся от общества. Он отрекся от жены, но не от религиозных лидеров. И хотя на телесном уровне он освободился, на ментальном он так и остался рабом.

Освобождение на телесном уровне не имеет смысла. Самое главное – это освободиться на ментальном уровне. А его ум так и остался в тисках религии, в которой его с детства обучали и воспитывали. Все ответы, которые ему давали, по-прежнему сидят у него в голове. Он по-прежнему повторяет священные тексты, которые учил. На ментальном уровне он остался рабом.

Я говорю вам: не пытайтесь освободиться на телесном уровне. Это освобождение никому не подвластно. Даже если саньясин думает, что освободился на телесном уровне, на самом деле это не так: ему все равно приходится возвращаться в общество за едой, одеждой. Как можно убежать от общества на телесном уровне?

Он мог бы освободиться на ментальном уровне. Но поскольку этого не произошло, он впал в гордыню и решил сделать это на таком уровне, на котором освободиться невозможно. На телесном уровне нельзя просто взять и убежать. На телесном уровне необходимо жить в группе. Даже величайший из святых нуждается в поддержке группы. Он мог бы стремиться. Но он не смог.