Неутолимая жажда познания. Истории и притчи от великого мистика

Факир поднял голову и взглянул на мечеть. Его сердце наполнилось нестерпимой жаждой. Он услышал внутри голос, который сказал: «Разве я могу отсюда уйти? Это же последняя дверь. Разве существует дверь выше этой?» Он наполнился твердой решимостью. Подобно непреклонному камню, его сердце заявило: «Я не уйду отсюда с пустыми руками. Что бы кто ни получал, уйдя отсюда, – если они уходят отсюда с пустыми руками, они не получают ничего».

Он сел возле ступенек мечети и простер руки к небу. Он жаждал, а жажда сама по себе является молитвой.

Проходили дни, шли месяцы. Прошло лето, сезон дождей, зима подходила к концу. Прошел почти год. Жизнь старика подходила к концу, но в последние моменты его жизни люди увидели, что он танцует.

В его глазах появился проблеск другого мира. Его старческое тело излучало свет.

Он сказал кому-то перед смертью: «Кто просит, тот достигнет. Нужна только храбрость, чтобы сдаться».

Храбрость, чтобы сдаться.

Храбрость, чтобы раствориться.

Храбрость, чтобы стать пустотой.

Тот, у кого есть решимость исчезнуть, достигнет совершенства… Тот, у кого есть решимость умереть, обретет жизнь.

Успокойте свой ум и слушайте

Однажды ранним утром Гаутама Будда собирался провести беседу с учениками, но перед тем, как он начал, на дверь села птица и запела. В спокойствии и тишине утра Будда пребывал в безмолвии. Утреннее солнце продолжало ткать узоры из своих лучей, а птица продолжала петь. Будда молчал; все молчали. В этом молчании, в этой пустоте песня звучала божественно. Когда она закончилась, пустота стала еще глубже.

Тогда Будда встал и ушел: в этот день он не произнес ни слова. В этот день беседой стало молчание. Слова не смогли бы передать то, что он передал молчанием.

Все, что есть в этой жизни, в этой вселенной, абсолютно божественно, священно. Божественное запечатлено и отражается во всем. Везде скрывается одно лишь божественное; оно проявляет себя во всем. Все формы божественны, все звуки божественны, но поскольку мы не умеем быть молчаливыми, мы не можем их слышать. Поскольку наши глаза закрыты, мы не видим. Нами владеет разум, поэтому мы не ощущаем присутствия божественного.

Если мы пусты, тогда есть здесь-и-сейчас.

Истина здесь, но «я» бессознательно; свет есть, но наши глаза закрыты. Мы не пробудили свое «я», но ищем истину; мы не открыли глаз, но ищем свет. Никогда не совершайте подобной ошибки.

Отбросьте весь поиск и будьте тихими. Успокойте ум и слушайте. Откройте глаза и смотрите. Если бы рыба в воде спросила у меня совета, как найти океан, что бы я ей сказал? Я бы сказал: «Перестань искать. Просто посмотри: ты уже в океане».

Мы все в океане. Задача не в том, чтобы найти океан, а в том, чтобы начать пить из него.

Самовоспоминание – истинный путь

Неподалеку от нашего дома был храм. Каждый день после наступления темноты там начинались пения, мантры, молитвы. Сильный запах благовоний наполнял пространство. Начинались поклонение и обряд подношения. Играли на музыкальных инструментах, звонили в колокольчики, били в барабаны, стучали в гонги. Священник танцевал, и постепенно к нему присоединялись остальные преданные.

Один раз я пошел в храм, чтобы понаблюдать за этим. Я увидел не поклонение, а своего рода оцепенение. Это была полная потеря себя во имя молитвы. Если вы забываете себя, вы забываете о своей печали. Все религии служат той же цели, что наркотики и алкоголь.

Кто не хотел бы забыть всю боль своей жизни? Вот почему был создан алкоголь. Вот почему были созданы ритуалы, связанные с ним. Человек изобрел много видов вина, но самое опасное вино находится не в бутылке.

Печаль невозможно преодолеть, забыв о ней; ее семена не уничтожаются такими методами. Скорее, они пустят корни.

Печаль нужно побеждать, но не забывать о ней. Забвение – это не религия, но самообман.

И так же как забывание себя является самообманом, вспоминание себя – это путь преодоления печали.

Истинная религия полностью пробуждает душу. Все другие формы религии фальшивы. Самовоспоминание – это истинный путь, а самозабвение уводит прочь от него. Также помните: когда вы забываете себя, ваше «я» не исчезает – его скрытый поток продолжает течь. «Я» исчезает только в результате самовоспоминания.

Тот, кто полностью познал свое «я», сможет достичь целого, осознавая исчезновение своего «я».

Путь к целому лежит не через забвение «я», но через его исчезновение.

Попытки забыть свое «я», постоянно помня о боге, – это заблуждение. Единственный путь уничтожить свое «я» – это осознавать его.

И когда «я» прекращает существовать, остается только бог.

Бог достигается уничтожением «я», но не забвением его.

Человеческое сознание подобно этому пламени

Целый вечер бушевала гроза и лил дождь. Порывы ветра хлестали деревья. Подача электричества прекратилась, и город погрузился во тьму.

В одном доме зажгли глиняную лампу, и ее пламя поднялось вверх. Лампа сделана из земного материала, но ее пламя постоянно стремится вверх, чтобы соприкоснуться с неизвестным.

Сознание человека подобно этому пламени. Тело довольствуется землей, но существует нечто другое, непрестанно стремящееся подняться выше. Это сознание, это танцующее пламя и есть человеческая жизнь. Душа человека – это непрерывное желание парить.

Человек является таковым, потому что внутри у него горит это пламя. Без него он всего лишь глина. Если это пламя разгорается сильнее – в его существе происходит переворот. Если это пламя начинает гореть ярче – он выходит за пределы земли.

Человек – это лампа. Он состоит из земли, но в нем также есть свет. Если он отождествляет себя только с землей, его жизнь проходит впустую: свету тоже нужно уделить внимание.

Осознание света все преображает, потому что позволяет увидеть бога в земном.

Путь равновесия

Утро подходило к концу. Солнце припекало все сильнее, и мне захотелось перебраться в тень. Ко мне подошел пожилой школьный учитель. Он годами занимался духовными практиками. Его тело было изможденным, глаза – тусклыми и впалыми. Он истязал себя, думая, что истязание и есть духовная практика.

Жизнь многих, кто жаждет идти в сторону божественного, отравлена этой ошибкой. Для них достигнуть бога значит отвергнуть мир, и спасение души превращается в разрушение тела. Это отрицание уничтожает их, и они не способны видеть, что бегство от мира и достижение бога – это не одно и то же.

Истина в том, что тот, кто истязает плоть, на самом деле верит в нее; тот, кто отрицает мирское, втайне им одержим. Аскетизм привязывает человека к миру не меньше, чем гедонизм.

Настоящая духовная практика не отвергает ни тело, ни мир, она превосходит их. Но достичь этого с помощью потакания или подавления невозможно. Данный путь отличается от того и другого – это третий путь, путь равновесия. Равновесие находится посередине между двух крайностей, и то, что находится в этой точке, выходит за пределы всех противоположностей.

В сущности, это единственный способ объяснить, что такое центр, – это то, что превосходит обе крайности. Быть уравновешенным между потаканием и подавлением – не значит допускать немного потакания и немного подавления – это значит не делать ни того, ни другого. Это не компромисс, это равновесие. В крайности происходит нарушение равновесия, в центре – равновесие. Крайность – это разрушение, центр – это жизнь.

Находиться в крайности – значит погибать; и потворство, и подавление разрушают жизнь. Неуравновешенность – это невежество, тьма и смерть.

Мой духовный подход сбалансирован и гармоничен. Когда струны вины[1 - Индийский музыкальный инструмент. – Здесь и далее примеч. ред.] натянуты не слишком сильно и не слишком слабо – появляется музыка. Слабо натянутые струны так же неэффективны, как и те, что натянуты чрезмерно. Но их можно натянуть так, что они будут и не перетянуты, и не ослаблены, и это именно то состояние, в котором рождается мелодия. Это состояние равновесия.

Законы музыки и закон равновесия идентичны. Истина достигается посредством равновесия.

Я заговорил о проблеме равновесия с этим школьным учителем, и, кажется, он прислушался. Его глаза подтверждали это: в них можно было увидеть того, кто пробудился от сна. Он был спокоен и умиротворен, напряжение ушло – он что-то понял.

Когда он уходил, я сказал: «Отбросьте все свое напряжение – и наблюдайте. Вы отбросили удовольствия, теперь отбросьте подавление. Отбросьте все это – и наблюдайте.

Будьте естественными и наблюдайте. Только благодаря естественности мы можем исцелиться, только благодаря ей мы можем достичь своей природы».

Он ответил: «Что еще осталось отбросить? Я уже отбросил все. Я возвращаюсь к покою и умиротворению, я освобождаюсь от груза, мой ночной кошмар закончился. Я очень благодарен тебе». Его глаза светились невинностью и спокойствием, а улыбка стала мягкой. Хотя он был стар, он выглядел как ребенок.