Неутолимая жажда познания. Истории и притчи от великого мистика

Я хочу, чтобы все, кто ищет бога, поняли эти вещи.

Оставьте ум в покое и наблюдайте

Если вы хотите достичь истины, тогда отбросьте ум. Когда ум исчезает, проявляется истина – так же как солнечный свет проникает в дом сквозь открытые двери. Подобно стене, ум препятствует вхождению истины, и каждая мысль – как кирпич в этой стене. Мысли, мысли и еще раз мысли… ум состоит из цепочки мыслей. Мудрец Рамана Махаши однажды сказал: «Остановите поток мыслей – и тогда скажите мне, где ваш ум?»

Когда отсутствуют мысли, отсутствует ум. Если нет кирпичей, разве стена может существовать?

Прошлой ночью ко мне пришел один отшельник. Он спросил: «Что мне делать с умом?»

Я сказал: «Ничего с ним не делай. Оставь его в покое и наблюдай. Оставь его в полном покое и наблюдай. Так же как, сидя на берегу реки, ты наблюдал бы за потоком воды, продолжай наблюдать за потоком мыслей. Не отождествляй себя с ними, не привязывайся к ним. Просто продолжай наблюдать, просто будь бдительным. В этом наблюдении мысли растворятся, и ум начнет исчезать».

И когда ум исчезнет, в этом незанятом пространстве проявится душа, истина – потому что только это и существует.

Так постигается бесформенное небо

Одной холодной ночью монах остался в храме. Чтобы спастись от холода, он разжег огонь и бросил в него одного из деревянных идолов этого храма. Пылающее пламя разбудило священника. Когда он увидел идола в огне, то оцепенел. Охваченный гневом, он не мог произнести ни слова, не мог шевельнуться, – настолько чудовищным был этот поступок. Затем он заметил, как монах начал искать что-то в куче пепла. Священник спросил: «Что ты ищешь?» Монах ответил: «Я ищу кости этого божества». Священник подумал, что монах сошел с ума. «Безумец, – сказал он, – разве у деревянной статуи могут быть кости?» Монах ответил: «Тогда будь добр, принеси еще одну статую. Ночь будет долгой и холодной».

Когда я думаю об этой истории, мне кажется, что я и есть этот безумный монах.

Если бы мы только освободились от воображаемых форм, мы увидели бы бесформенное! Когда мы настаиваем на форме, мы не можем достичь того, что является бесформенным. Если наши глаза сфокусированы на форме, можем ли мы нырнуть в океан, не имеющий формы? Может ли человек, поклоняющийся чему-то снаружи, повернуться к самому себе? Бросьте несущественное, проявленное, в огонь – и тогда останется только непроявленное, существенное. Пусть бесчисленные облака форм уйдут – и тогда вы достигните бесформенного неба. Пусть форма растворится – и тогда лодка сможет плыть по океану бесформенного. Тот, кто оттолкнул свою лодку от берега конечного, неизбежно достигнет бесконечного и станет с ним единым.

Молитва – это то, чем мы являемся

Что такое молитва? Является ли она самозабвением? Нет, это не самозабвение. Забывание, потеря себя – это одна из форм опьянения. Техники, подобные этим, являются не молитвой, но бегством от реальности. Можно потерять себя в словах, в мелодии, потерять свое «я» под воздействием гипноза, музыки или танца. Это забвение и потеря себя могут быть даже приятными, но это не молитва, это бессознательность.

Молитва – это бодрствующая осознанность.

Является ли молитва действием? Является ли делание чего-то формой молитвы?

Нет, молитва – это не действие, а состояние осознанности. Молитва – это не что-то, что мы делаем, а то, чем мы являемся. Ее суть – бездействие. Когда вся деятельность прекращается и остается только свидетельствующее осознание, – это молитва. Слово «молитва» обозначает активность, и слово «медитация» также означает активность; но оба эти слова нужно использовать не для обозначения делания… но для обозначения состояния сознания. Быть в ничто, в тишине, в безмолвии – вот молитва, вот медитация. Я говорил об этом вчера на молитвенном собрании.

Позднее кто-то спросил меня: «Что же нам тогда делать?»

Я сказал: «Какое-то время не делайте ничего. Попытайтесь достичь полного расслабления. Успокойте и свое тело, и свой ум. В тишине наблюдайте за умом. Он успокоится сам и станет пустым. Именно в этой пустоте мы становимся ближе к истине. В этой пустоте проявляется то единственное, что заложено в нас внутри и снаружи. Затем „внутри" и „снаружи" исчезнут, и останется только чистое существование. Полнота этого чистого существования и есть бог».

Пустота оказалась основой

Вечер плавно перешел в ночь. Пришли люди. Они сказали: «Ты учишь, как достичь ничто, но сама мысль о ничто пугает нас. Неужели нет ничего, на что можно опереться?»

Я ответил им, что для прыжка в ничто безусловно необходима храбрость. Но, в сущности, те, кто совершают этот прыжок, достигают не ничто, они достигают единства. Те же, кто держатся за что-либо, не достигают ничего. Может ли воображаемая опора по-настоящему вам помочь?

Только благодаря пустоте мы можем достичь истины. В пустоте цепляться не за что.

Я рассказал им историю…

Одной темной безлунной ночью путник, проходя по незнакомым горам, поскользнулся и упал в глубокую расщелину. Он успел уцепиться за куст и так и остался висеть. Вокруг темнота. Внизу – непроглядная тьма и внушающая ужас бездна.

Много часов он висел на кусте и все это время испытывал ужас от сознания неминуемой смерти. Была зимняя ночь, и его руки постепенно замерзали и немели. Вскоре ему придется разжать пальцы, и тогда он упадет в пропасть. Ничто не могло его спасти, и он уже видел себя в объятиях смерти.

Он упал. Но ничего не произошло… – внизу не было бездны. Когда он разжал руки, он понял, что висел всего лишь в двух дюймах от земли.

Я тоже испытывал подобное. Падая в пустоту, я обнаружил, что пустота сама по себе является основой. Отбрасывая поддержку ума, мы получаем поддержку божественного.

Храбрость совершить прыжок в ничто – единственная истинная человеческая храбрость, а те, кто не могут собраться с духом, чтобы войти в ничто, остаются неудовлетворенными.

Потерять себя – это любовь

Я возвращался домой после утренней прогулки. На берегу реки я набрел на небольшой родник. Смывая сухие листья на своем пути, поток стремился к реке. Я наблюдал это стремительное течение и его блаженное слияние с рекой. Потом я заметил, что сама река также торопится…

И тогда я понял, что все спешит – спешит соединиться с океаном, раствориться в безбрежном, достичь завершенности, осуществления, смывая сухие, мертвые листья со своего пути.

Капля воды жаждет соединиться с океаном. Эта жажда – основа жизни. Все наши стремления происходят из этого желания, и его удовлетворение приносит истинную радость. Быть незавершенным, быть конечным – значит страдать. Именно из-за того что мы ограничены, не завершены, жизнь заканчивается смертью. Когда нет незавершенности, жизнь вечна, но когда есть незавершенность, жизнь разделяется на куски. Когда незавершенности нет, жизнь становится неделимым целым.

Но человек хватается за небольшую каплю эго и начинает отделять себя от бесконечного потока жизни. Так, добровольно отвергая солнечный свет, он тщетно пытается найти счастье в тусклом свете глиняной лампы. Но он не может достичь удовлетворения, ибо разве может капля испытывать удовлетворение, оставаясь всего лишь каплей? Другого пути нет, кроме как соединиться с океаном. Для капли океан – это цель, она должна стать его частью. Для капли очень важно исчезнуть. Очень важно уничтожить эго. Удовлетворение возможно только тогда, когда эго станет Брахманом.

Только удовлетворение в момент достижения океана укрепляет человека в истине. И только это удовлетворение приносит свободу – ибо как может неудовлетворенный человек быть свободным?

Иисус Христос сказал: «Тот, кто пытается спасти свою жизнь, теряет ее, а тот, кто ее теряет, достигает ее».

Позвольте мне сказать то же самое. Только это и является любовью. Потерять себя – это любовь. Принять смерть в любви – это путь достижения жизни в божественном.

Поэтому я говорю: «Капли, поспешите к океану! Океан – это ваша единственная судьба. Примите с радостью смерть в любви, потому что это и есть жизнь. Остановиться, не достигнув океана, значит погибнуть; но достичь океана – значит выйти за пределы смерти».

Жизнь не умирает, а смерть не живет

Случилось… У одного мудреца умер ученик. Мудрец пошел в дом ученика, где его родственники оплакивали его мертвое тело. Мудрец подошел к ним и спросил громким голосом: «Он жив или мертв?»

Это потрясло и ввело плакальщиков в недоумение. К чему этот вопрос? Вот мертвое тело – неужели нужны доказательства?

Какое-то время стояла тишина, но затем кто-то спросил: «Пожалуйста, господин, не могли бы вы ответить на свой вопрос?»

И знаете, что ответил мудрец? Он сказал: «То, что было мертвым, умерло. Но то, что было живым, все еще живет. Только связь между ними порвалась…»

Жизнь не умирает, а смерть не живет.

Те, кто не знают жизни, называют смерть концом жизни. Но рождение не является началом жизни, так же как и смерть не является ее концом. Жизнь происходит в рождении и в смерти, а также и за их пределами. Она есть еще до рождения и продолжается после смерти. Рождение и смерть находятся в жизни, но сама жизнь не рождается и не умирает.

Я только что вернулся с обряда погребения. Когда горел погребальный костер, люди говорили: «Все кончено».

Я сказал: «У вас нет глаз, именно поэтому вам так кажется».

Оковы двойственности

Я только что вернулся из того места, где видел много садху и садхи[2 - Садху (садхи – жен.) – в Индии человек, принявший садхану – вставший на путь духовного развития.]. Садху есть везде, но в их жизни нет садханы – медитации. Их много – и они ненастоящие, словно искусственные цветы.

Без медитации религиозность невозможна. То, что сейчас связывается с понятием «религия», только усиливает общую нерелигиозность. На поверхности мы религиозны, но внутри есть лишь нерелигиозность.

Это естественно. Вы можете посадить деревья без корней в землю, и они прекрасно украсят ваш праздник, но принесут ли они плоды и цветы?