Внеклассная работа

– Гхм… Свет… – в горле стоял колючий комок, будто там застрял клубок сухой мочалки. – Скажи, ты дверь эту видишь?

Света посмотрела на него с недоумением:

– Какую дверь, Сём? Ты о чём? Решил на историю не ходить, хочешь, чтобы я тебя отмазала? Не надейся, не буду ради тебя перед всем классом дурочку валять! Разве что очень попросишь… – и кокетливо улыбнулась.

Как это «какую?» – удивился Сёмка. Да вот эту самую, из досок, покрытых глубокими морщинами, как обветренное лицо старого моряка… И цвет подходящий – красновато-бурый. Ручки нет, зато есть замочная скважина – массивная, окантованная медью… Стоп! Может, ключик как раз отсюда?

Сёмкина рука сама – сама! – нашарила замочную скважину бородкой ключа. В ушах пушечной пальбой гремел металлический скрежет.

– А что это у тебя за ключ? Какой интересный… можно посмотреть?

«…Выходит, ключ она видит?

… и не провернуть – туго…»

– Сём, это что? Какая-то дверь… Откуда она здесь?

Сёмка толкнул шершавые доски. В глаза ударил дневной свет, хлестнуло холодным ветром. Что-то чужое накрыло его – будто покрывало, наброшенное на пристроившегося на диване щенка. Накрыло – и тут же отпустило, забрав с собой всё привычно-знакомое. Пропал школьный коридор, пропал дубовый паркет под ногами. Сёмка стоял, ошалело вертя головой и щурясь от яркого солнца.

Бред? Галлюцинация? Сёмка крепко зажмурился, досчитал до десяти. Открыл глаза.

Не помогло. Всё на месте – и солнце, и ветер, и запах моря, такие неуместные в школьном коридоре…

Сёмка изо всех сил ущипнул себя у основания большого пальца и взвыл от боли.

Не бред. Самая что ни на есть реальность…

Светка? Стоит рядом и потрясённо озирается.

Как отличить галлюцинацию от реальности? А как в книжке написано – читали, «Понедельник начинается в субботу», братьев Стругацких? «Нажимаем пальцем на глазное яблоко, и…»

Картинка перед глазами, как и положено самой реальной реальности, не раздвоилась.

«…Никакая это не галлюцинация…»

Тогда – что? Виртуальная реальность? Матрица? Онлайн-игра со сверхглубоким погружением? Так он вроде не подключался ни к каким незнакомым устройствам? И капсул не глотал, ни красной, ни синей – вообще никакой!

«Значит, Матрица отпадает? Кто её знает… Будем считать, что да…»

Остаётся третий вариант: популярный жанр о попаданцах во времени.

Вздор? Ещё какой! Он-то не в книжке и не в кино! Всё это – взаправду!

«А взаправду ли? Так не бывает! Не бывает!

А это что? Прямо перед глазами?»

Ветер, водная гладь, усеянная лодками, небо над головой – вместо потолка школьного коридора. Высокого такого, отделанного старомодной лепниной…

Воздух, пропитанный ароматами порта – рыбой, угольной гарью, гниющими водорослями, – пронизал отдалённый гул. Бам-м! Бам-м! Бам-м!

Звук накатывался со стороны далёкой горной гряды; вдогон ему вырастал из голубого купола над головой заунывный, протяжный вой. Светка взвизгнула и больно вцепилась в Сёмкину руку.

– Зря вы тута гуляете, барышня! – раздался из-за спины добродушный голос. – Эвон как макаки шпарят! Аккурат сюды, по Западному бассейну! Тогов-адмирал с моря подошёл, со всею силой. Оченно не терпится ему флот наш потопить.

Где-то далеко, за пологой сопкой, высящейся над морем, ухнуло – и через несколько секунд на водной глади выросли два грязно-пенных столба.

– Это он стрелит, япошка-то – прокомментировал неожиданный собеседник. – Двенадцатью дюймами жарит с броненосцев. Ну ничо, батарейцы с Электрического Утёса его приголубят. А вы шли бы до дому, а то, не дай Бог, снаряд попадёт – маменька ваша убиваться станут!

Да что ж это такое? Какие японцы? Какой утёс? Куда они попали?

II

Сёмка обернулся. За спиной стоял матрос. Никем другим этот человек просто не мог быть – обветренное, выдубленное лицо, изрезанное морщинами; короткая чёрная куртка грубого сукна, жёлтые блестящие пуговицы с якорями. Бушлат? Да, бушлат и есть…

На голове бескозырка – чёрная, с атласной ленточкой, на ней золотыми буквами: «Петропавловскъ». Название корабля? Понять бы ещё, откуда этот корабль, а заодно и матрос… Одно ясно: если это и правда «провал во времени», то их занесло в начало прошлого века. Надпись-то на ленточке – на старый манер, с твёрдым знаком на конце!

И что делать? Рыдать? Оправдываться: «Мы этого не проходили»? Перед кем, интересно? И, главное, зачем? Это и в школе не прокатывало, а уж здесь… «А где это – здесь? Знать бы…»

– Скажите, дяденька, – заговорила Светка, – а что это за… – девочка вдруг запнулась… – что это за пароход? Вы ведь с него, верно?

Недалеко от пристани – метрах в трёхстах – стоял оливково-серый, явно военный корабль с тремя высокими трубами. У борта теснился выводок лодчонок, стояла баржа, гружённая штабелем мешков. Сёмка готов был спорить, что где-то уже видел этот корабль. Причём совсем недавно, и не на картинке.

Светка хотела спросить о чём-то другом, понял мальчик. А насчёт корабля – придумала в последний момент. Может: «что это за город?» Вовремя сообразила: вопрос опасный, так и в дурдом угодить недолго…

– Не пароход это, барышня! – Улыбка у матроса оказалась щербатой – нижний ряд зубов вызывающе зиял прорехой. – А вовсе даже крейсер первого ранга «Паллада». Чинють его чичас, опосля того как в феврале япошка миной подорвал. Уж скоро совсем починють… А я с «Петропавловска» – первого башенного плутонга старший комендор, боцманмат Иван Задрыга!

Светка, услышав фамилию нового знакомого, хихикнула. Матрос – или как его, боцманмат? – нахмурился, но тут же состроил добродушную гримасу.

Видимо, давно привык к таким насмешкам.

Сёмка вежливо улыбнулся.

– «Паллада», говорите? А это… русский корабль?

И прикусил язык – надо было задать настолько тупой вопрос!

Поздно. Задрыга недоумённо уставился на собеседника:

– А чей жа ишшо? Не японский, чай, раз под нашенским флагом ходит!

Самый что ни на есть исконный расейский крейсер, строенный в Санкт-Петербурхе, на Галерном острове! «Палашка» и есть, не сумлевайтесь…

– «Палашка»? А-а-а, это вроде как ник… то есть прозвище, да? – уточнил Сёмка и снова испугался собственного вопроса: а вдруг моряк с непонятным, но солидно звучащим званием «боцманмат» сочтёт этот интерес подозрительным и задержит его, как шпиона?

– Прозывается так промежду матросов, – охотно объяснил Задрыга. – И сестрица ейная, «Дашка», «Диана» то есть, – во-о-он она, под самым Тигровым! – и ткнул пальцем в сторону кораблей, лениво разворачивающихся на другой стороне гавани. – Вона, вместе с «Петропавловском» нашим укрывается от япошкиных гостинцев! А я тут стою, жду, потому как на катер не поспел! Будет теперь от старшого… Броненосец-то наш того гляди в бой пойдёт, а Иван Задрыга – здрасьте пожалста, на берегу околачивается, быдто крупа худая!

А боцманмат, подумал Сёмка, похоже, не знаком со старой народной мудростью: «болтун – находка для шпиона»…