Командировка

– Почему моя советская власть. Это наша власть. И зарплату вы получаете из Москвы и форму носите не американского полицейского.

– Всё это ерунда. Недолго осталось форму эту носить и деньги будем получать из Кишинёва. Осталось недолго ждать. Знаешь капитан, как последние двадцать лет шла здесь русификация? Ого…го. И только в последний год люди всё больше и больше осознают свою причастность именно к своей национальности, а не к мифическому советскому народу. Ещё немного и Молдавия станет самостоятельным государством, где мы сами будем решать свою судьбу. И с братской Румынией у нас будут совершенно другие отношения.

– Занимая должность начальника милиции, вы наверно видите дальше и больше, чем рядовой сержант. Румыния ведь нищая страна и румынский народ там даже в более худшем состоянии живёт. А вы хотите соединяться с ними. – Гнул я свою линию.

– Да, знаю, – легко согласился майор, – но нам от них нужна их нефть и свободный выход через их территорию к Чёрному морю, а они пусть сами свои проблемы решают.

– Ну, я вижу у вас тут всё уже решено. И на все вопросы ответы подготовлены. За счёт советской власти отстроили и подняли республику. Вон у самого ромбик о высшем образовании на мундире синеет… Чай наверно не в Кембридже его получил? И районным начальником стал. А если бы не было советской власти – Кем был бы? А пахал бы на кукурузном поле и ходил в драных штанах. А чуть поманили вас и вы жопой к русским повернулись. Не хорошоооооо....

Я только кулаком не треснул по столу, а начальник милиции, вольготно откинувшись в удобном кожаном кресле, только веселился.

– МА-ЛА-ДЦА…, люблю смелых. Тяжело моим оперативникам будет с тобой. Ладно, посмеялись и хорош. Езжай, капитан, лучше отсюда. Не испытывай судьбу. А так скажу. Для нас Советский Союз тюрьмой был, а мы хотим жить как в Европе. Самостоятельно жить – майор назидательно поднял палец вверх.

Я поднялся из-за стола и несколько секунд с любопытством смотрел на мента: – Хорошо вам тут мозги промыли. Ну, ты то и при новой власти на волне будешь, но чем вы там в Европе торговать будете? У вас же ничего нет? Вы бы лучше у Европы сначала спросили – А нужны ли вы им? Впрочем – будущее покажет....

Я ехал на автобусе и размышлял о будущем Союза. Не такой уж я и слепой, чтобы не видеть, что происходит на национальных окраинах, да и у нас в России. Да что сейчас… Эти разговоры на тему – Что мы спокойно проживём без РСФСР, если отделимся, – были и сам в них участвовал ещё в середине семидесятых. Так уж получилось, что половина артиллерийских училищ располагались на территории Украины – Одесское, Сумское и Хмельницкое. И ещё два в РСФСР – Коломенское и Ленинградское и одно в Грузии – Тбилисское. И соответственно офицеры-артиллеристы в большинстве были хохлами, которые зачастую и были инициаторами таких горячих споров.

– Да мы без Советского Союза только так проживём. У нас уголь, пшеница, сало… Чёрное море, курорты, куда будут русские ехать и нести нам свои деньги в клюве. Да у нас всё есть, чтобы спокойно жить без русских.

Представители других национальных республик и окраин стыдливо молчали и никогда не спорили по этому вопросу, чётко осознавая, что Советский Союз, а это в основном РСФСР, их кормит и полностью содержит. Молчали и прибалты. Но эти были отдельной статьёй и ни для кого не было секретом, что прибалты, всегда и во все времена смотрели в сторону Запада и желали там быть. Поэтому нынешние события в Прибалтике воспринимались не так остро, как по другим республикам.

В принципе, я не долго размышлял над этим вопросом. Хотят отделяться – пусть отделяются. Пусть все отделяются и не лезут к нам. Пусть живут отдельно и самостоятельно решают свои вопросы, а не за счёт русских. Жалко только если белорусы отделятся. Но думаю, что время покажет и дурная пелена вот этого махрового квартирного национализма пройдёт. Они ещё поклонятся России в ножки и будут ездить к нам на работу, потому что их республики не будут в состоянии обеспечить своё население рабочими местами. (Примерно так я наивно рассуждал, даже не представляя того, что когда этот угар поспешных отделений прошёл. А по простому сказать – предательство русского народа. Все забыли про это предательство и поехали в Россию работать и ещё имели наглость требовать к себе такого же уважения и отношения, как и к россиянам)

До села, где проживал сбежавший подчинённый, я добрался быстро. Сошёл на трассе и пешком прошёл через поле три километра к селу. Довольно быстро нашёл его дом и стремительно ворвался во двор, напугав при этом молоденькую девушку, копошившуюся во дворе по домашним делам.

– Сестра, четырнадцать лет, Клавдия, – промелькнули строчки личного дела сержанта.

– Здравствуйте. Клавдия, а где Афанасий? – С напором спросил, не давая девушке опомнится.

Та совсем растерялась и безропотно сообщила: – Он в соседнем селе с братьями дом строит… – и подробно рассказала, как туда пройти и найти дом.

– А кто вы такой? – Наконец-то удосужилась спросить.

– Да, так …, знакомый. Надо пару вопросов задать, – уклонился от ответа.

Ждать когда меня найдут молдавские оперативники, не собирался, да и не верил в них. Майор так…, для проформы мне пообещал, а сейчас наверно сидит в кабинете и ехидно хихикает, представляя, как я терпеливо их жду. Главное напор и быстрота действий. Главное его задержать, а уж как, не привлекая внимания местных молдаван доставить задержанного в аэропорт и улететь, буду решать потом.

Быстрым шагом дошёл до трассы, тормознул грузовик и через десять минут езды вылез из кабины и шёл через кукурузное поле к окраине соседнего села. Дом, про который мне рассказала Клавдия, увидел издалека. Наверняка и за мной наблюдали давно, потому что Афанасия там не обнаружил, а ко мне подошли три здоровых и угрюмых мужика.

– Здравствуйте, – поздоровался с ними, несколько насторожившись от явной недружелюбности, веявших от них.

– Здорово…, – мужики были явно молчунами и, неприветливо ответив на моё приветствие, многозначительно молчали.

– Я ищу здесь Афанасия Чутак. Вы не видели его здесь?

– А ты кто такой? – Задал вопрос явно самый старший из них.

– Я его командир и приехал забрать его обратно в часть. – Скрывать и юлить не собирался и в свою очередь задал встречный вопрос. – А вы сами кто будете.

Мужики переглянулись и почти одновременно достали из нагрудных карманов милицейские корочки и махнули ими передо мной.

– Аааа… ну понятно. Вы оперативники, которые приданы мне в помощь вашим начальником милиции. Гляди-ка, а я думал ваш начальник меня банально обманул.

– Ага, – чуть веселее кивнули мужики головами и, ухмыляясь, снова переглянулись, потом раскрыли удостоверения и по очереди сунули их мне.

– Старший сержант Чутак Богдан, сержант Чутак Василий и лейтенант Чутак Владлен....

– Чёрт… – я слегка растерялся и мысленно руганулся над своей недогадливостью. – У него же трое старших братьев. Как я мог забыть? Однако ж, начальнику милиции Браво… Браво… Ну надо ж как изящно и коварно он крутанул эту ситуацию с задержанием сержанта.

– Ну что, командир – Всё ещё хочешь его арестовать и увезти? – Ехидно спросил лейтенант Чутак.

– Я что на идиота похож? Теперь понятно, что этого я сделать не смогу. Но тогда хочу увидеть его и поговорить с ним. Во-первых, я как его командир хочу знать причину его ухода. Во-вторых – пусть он сам скажет мне – Будет он возвращаться со мной или не будет?

Разговор проходил во дворе почти законченного приличного каменного дома, на солнцепёке в довольно напряжённой обстановке. Их было трое и они контролировали ситуацию, а я один и как и куда повернётся разговор, зависело только от меня. Конечно, можно было развернуться и просто уйти и вечером уже лететь обратно в Свердловск. А как быть с командировочными? Девяносто рублей? Ну, не заплатят – ну не такая большая потеря. Хотя, думаю, сумею наверно их из финчасти выцапать. И это был самый простой выход, но не для меня. Во мне активно протестовала моя командирская сущность, задетое самолюбие, вся многолетняя служба в войсках и раз сюда приехал за хрен знает сколько вёрст, то должен это дело провернуть по максимуму. Либо я его должен уговорить, либо пойти другим путём, но лететь отсюда с чистой совестью и выполненным заданием. То, что братья не дадут мне его отсюда увезти силой – это было понятно и дураку. Но судя по их виду – мужики нормальные и с ними можно обсудить все возможные варианты.

– А зачем тебе с ним разговаривать? – Заговорил старший сержант Чутак, – мы тебе всё сами расскажем. Над ним там издевались и в последний день он был капитально избит именно за то, что он молдаванин. Раз ты его командир, то вот нам, старшим братьям и объясни – Как это так могло у тебя получиться, что твоего подчинённого мытарят по такому поводу?

– А тут и объяснять нечего. В противотанковой батарее кадра… Наверно, знаете что это такое? Служили я и он. И больше никого. Некому там над ним издеваться, тем более бить его. Солдаты с других подразделений просто к нему не полезут, зная о том, что потом они будут иметь дело со мной. Так что Афанасий врёт. И за пятнадцать минут до того, как он ушёл из части, я с ним разговаривал. Настроение у него было нормальное и никаких синяков или следов драки у него не было. Он что с синяками сюда приехал?

Братья переглянулись.

– Да нет, но он говорит, что его били…

– Хорошо. Всё-таки я хочу с ним поговорить. Где он?

Все трое были явно в неуверенности: приехавший офицер не испугался и не смотался от них, а сам перешёл в наступление, требуя разговора с подчинённым. Видя их колебания, я додавил.

– Ну что вы, мужики? Вас трое, таких здоровяков… Вы что, думаете я при вас начну ему руки крутить? Или вы считаете, что среди кукурузного поля у меня спрятан взвод солдат с БТРами и когда Афанасий выйдет, то сразу его повяжем? Я один и хочу с ним поговорить. Давайте его сюда.

Мужики опять переглянулись и старший из них Владлен повернулся в сторону ближней кукурузы: – Афанасий, Афанасий…, иди сюда.

Высокие, зелёные стебли кукурузы закачались и оттуда неуклюже вылез смущённый Афанасий.

Неуверенным шагом подошёл к нам, остановился, еле слышно прошептал «Здрасте» и упёрся виноватым взглядом в пыль.

– Ни фига себе. Что, за две недели разучился здороваться? Ну-ка… как положено…… – рявкнул командирским голосом.

Чутак поднял голову и удивлённо уставился на меня, потом перевёл вопрошающий взгляд на братьев, который тоже изумлённо смотрели на меня, оценивая степень моей борзоты. Но молчали. Поэтому Афанасий принял строевую стойку и более внятно доложился: – Здравия желаю, товарищ капитан.

– Ну, вот другое дело. Здорово, – произнёс я уже нормальным человеческим тоном и поздоровался за руку с сержантом.

– Когда добрался сюда?

– Дней семь тому назад приехал сюда.

– Тут мне разные страшилки про твою службу братья твои рассказывают. Так я тоже хочу про них послушать. А то ты, когда сбежал с полка, мне пришлось целое расследование проводить и как оказывается, никто тебя не бил и не трогал. Так вот мне хотелось бы настоящую причину узнать. Только ты глаза не прячь, смотри на меня и чётко доложи.

Пока Афанасий собирался с мыслями, по моему предложению мы перешли в тень дома, где удобно расположились на небольшом штабеле половых досок и тут Афанасий выложил всю правду-матку. Конечно, никто его не бил, никто не тыкал в нос ему его национальность. Просто ещё в учебке ему пришло письмо от друга, который тоже сбежал из армии домой и звал это же сделать и товарища – Мол, ничего ему не смогли сделать и Афанасию ничего не будет. Вот он и дрызнул с полка.