Командировка

Прошло пару дней и поздно вечером в дверь моей квартиры заполошно застучали. На пороге стоял запыхавшийся Генка.

– Боря, давай быстрей на центральное КПП. Все наши там собираются. Уроды приехали… – сказанул и умчался вниз. В принципе, мне разжёвывать и не надо было. Мгновенно одевшись, выхватил из-за двери тяжеленный, берёзовый черенок от пожарной лопаты, который стоял на всякий случай за дверью и помчался на центральное КПП городка. Здесь уже было семеро наших, которые тут же ввели меня в курс дела.

– Пришли сейчас к Генке эти чмыри и сказали, что тех денег мало. Давай ещё столько же. Генка извернулся: говорит, сейчас нету, а через тридцать минут на КПП принесёт. Вот и собираемся.

– Не понял, а откуда они Генкин адрес узнали?

– Да он ещё тогда, растерялся и сказал свой адрес.

– Блин, дурак…

Через пять минут появились Андрей и с виноватым видом Генка, которого все разом дружно обругали. А ещё через десять минут подъехали и вымогатели. Держались они уверенно и их совсем не смутил перевес сил.

Ткнули Андрея и Генку пальцем в грудь и сказали: – Значит, так командиры. Денег вы заплатили мало и через три дня оба приносите сюда. На ваше сраное КПП, каждый, по тридцать тысяч рублей. Понятно?

Драться бы дрался, но лезть в первые ряды из-за того, что мои товарищи непростительно растерялись и не ответили несколькими ударами в ответ, не собирался. Но развязный и уверенный тон ублюдков, которые посчитали себя хозяевами города, заставили меня забыть благие намерения и я выскочил вперёд.

– А теперь послушайте вы – уроды. За синяк без предъявы через три дня, сюда, оба приносите по пятьдесят тысяч. Понятно?

– А ты, капитан, чего чирикаешь? Ты тоже хочешь деньги принести? Всё… время когда вы перцовали закончилось, так что сиди и не вякай, не с тобой пока разбираются.

Градус разборок повышался и наглецы почуяв, что им могут сейчас очень качественно настучать по роже, быстро завернули разговор: – Хорошо, всё понятно – не договорились. Ладно, через три дня, в двадцать часов забиваем здесь стрелу. Принесёте деньги – может разойдёмся по миру. Не принесёте – включим счётчик.

Наглецы сели в машину и быстро уехали, а мы остались у ворот КПП, горячо обсуждая сложившуюся ситуацию. Запоздало пожалели, что не записали номера автомобиля, чтобы вычислить – Кто есть кто и кто за ними стоит? После недолгих рассуждений решили: вполне возможно, что на стрелку они приедут кодлой – поэтому, на стрелку идём все вместе. Ещё других офицеров полка подобьём.

Через три дня, в девятнадцать пятьдесят у ворот КПП нас собралось всего человек восемь. Обещали прийти многие, но оказались здесь только мы. Правда, прослышав о разборках, подошло человек десять от 105 полка.

– А вы чего пришли? Это ж нашего полка касается.

– А чего? Сегодня мы вам поможем, завтра вы нам, – что ж в такое время они рассуждали здраво и у нас возникла надежда, что уж с восемнадцатью мужиками беспредельщики побоятся связываться.

Но когда на нескольких машинах подъехали бандюганы и из них вывалили громилы под два метра роста, надежда как-то сама собой утухла. Ребята были крепкие, держались независимо и в драке пожалуй тоже были не детьми. Мы хоть и численно их превышали, в качестве здоровья и силы явно уступали. Надежда ещё была на командира разведроты – Андрюша, как мы его звали. Рост два ноль пять, широченные плечи, ну а если он бил то так получалось, что тело попавшего под удар подбрасывало высоко в воздух, оно немыслимо складывалось пополам и летело довольно далеко…

Но Андрюши тоже что-то не было, хотя он твёрдо нас заверил – Буду…

От толпы криминальной пехоты вальяжно отделились инициаторы сего мероприятия и смело направились к нам.

– Ну что, командиры, бабки принесли? – С презрением и бесстрашно бросили нам вопрос парни, чувствуя за собой сильную поддержку.

– А ху-ху не хо-хо…? – Также нагло последовал ответ, чем немало озадачив противную сторону. Они просто были уверены, что увидев такую силу, мы пасанём и если даже мы и не принесли денег, то они нас запросто додавят. Но мы были настроены драться при любом раскладе и это выбивало вымогателей из колеи.

Парни загорячились, стали наезжать на нас, пугая дальнейшими разборками и обрисовывая наше мрачное, совсем недалёкое будущее – голые, нищие, без квартир и машин офицеры и такие же нищие и обездоленные члены семей. В обоюдной словесной перепалке были расставлены все точки, прозвучали слова взаимных оскорблений и перед воротами КПП повисла зловещая тишина. Жители городка, которые в этот момент оказались невольными свидетелями «Стрелки», испуганно шмыгали мимо нас, старательно отводя глаза от агрессивно настроенной толпы.

Что ж все слова были сказаны и теперь осталось только драться. Парни обернулись на свою силовую поддержку и те, бросив сигареты на снег, не торопясь, но с угрожающим видом направились в нашу сторону. Впереди пёр бычара: бритая рожа, покрытая устрашающими шрамами. Расстёгнутая на груди дорогая кожаная куртка, а на толстой шее непременный атрибут – толстенная золотая цепь. Сзади, ухмыляясь и предвкушая разгром офицерни двигались подельники, такие же уроды. Главное, что убивало нас, они ничего не боялись. Раньше, в нормальное советское время если офицера не дай бог где-то, кто-то избил, то делом об избиении занималась не ментовка, а Комитет Государственной Безопасности. И разбирались они быстро и круто. А сейчас государство нас бросило и мы должны были защищаться сами.

Покрепче ухватив черенок от пожарной лопаты, я внутренне собрался и стал выбирать себе противника и выбор был небогат: все были гораздо крупнее и тяжелее меня. Ребята тоже рядом перетасовывались, выводя более сильных в первые ряды.

– Ну, сейчас закрутятся дела…, – со злой лихостью промчалась наверно не только у меня горячечная мысль. – И если мы сейчас проиграем драку, тяжеленько нам придётся. Наваляться суки…

Я оглянулся назад и в этот момент увидел Андрюшу, который вывернул из-за ворот и, вытирая губы рукой, при этом что-то дожёвывая, пробрался в первый ряд нашей шеренги.

– Ребята, извините, – виновато закричал командир разведроты, – на ужине в офицерской столовой задержался. А кого тут бить?

Подсказать и показать кого надо бить – никто не успел. Андрюша развернулся и со всей дури ударил кулаком в челюсть главного громилу, стоявшего напротив него и с любопытством смотревшим на казавшегося наивным военного здоровяка. Если бы я попал под этот удар, то одно из двух – либо у меня оторвалась голова, либо моё тело в полёте смело бы сзади стоящих. Но бандит весил килограммов 130 поэтому он мгновенно вырубился и рухнул на руки своих подельников. Все на мгновение оцепенели, а Андрюша как ни в чём не бывало спросил нас: – Этих тоже молотить что ли?

Но молотить никого не пришлось. Бандиты подняли тело своего главаря и молча потащили его к машинам. Неумело загрузили туловище в машину, при это хорошо приложив головой о корпус. Сели сами и уехали, оставив зачинщиков всей этой свары на наше усмотрение.

– Нееее… их бить не буду, – запротестовал Андрюша, – я их ведь просто убью.

Андрюша слегка торкнул тыльной стороной ладони одного из них в лоб и тот послушно завалился на ледяную дорогу.

– Ну, вот видите… Нееее… бейте сами.

Бить мы их не стали: от такой резко поменявшейся ситуации они сильно испугались и были почти в полуобморочном состоянии. Помахав кулаками перед их рожами, дав хороших пендалей под жопу и посоветывав вообще забыть, что в городе есть наш военный городок, дали им возможность уехать.

Пока шли разборки, Олег Тетрюмов списал номер машины, марку и цвет и уже на следующий день мы знали хозяина машины и адрес проживания. А послонявшиеся вокруг этого дома солдаты-разведчики в гражданке выяснили, что это мелкая шпана и за их спинами серьёзной силы нет.

А ещё через день, сняв с машин номера, мы поздно вечером нагрянули на квартиру водителя легковушки. Пара хороших зуботычин и кровь, пущенная из носа, быстро поменяли жизненные приоритеты шестёрки. Размазывая слёзы, сопли и кровь по роже, неудачливый хулиган мгновенно сдал адрес своего подельника, куда тут же умчались группа «захвата». Через пятнадцать минут оба несостоявшихся гангстера стояли на снегу во дворе около легковушки и сильно дрожали: как от холода, так и от страха. Но, конечно, больше от страха.

Сначала были разбиты все стёкла в машине. Царапать и бить корпус мы не стали, но зато в печку и на пол машины химик полка со сладострастием химического профессионала разлил жидкий хлорпикрин. Смысл этого действа был следующий: теперь, зимой на легковушке можно ездить только с открытыми окнами. Если закрыть стёкла или запустить печку, то от испарения паров хлорпикрина можно было и блевануть. Я уж не говорю про сопли, кашель и обильные слёзы. Урок был хороший и больше они не появлялись в поле нашей деятельности.

Примерно такой же сценарий хотел и я провернуть с обидчиками моего сына. Пятиэтажка, засранный и ободранный подъезд, обшарпанная дверь квартиры, куда я громко и требовательно постучал кулаком, а потом попинал ногами. Дверь через полминуты несмело открылась и на пороге появился испуганный отец уркагана, из-за плеча которого выглядывала такая же забитая судьбой и безнадёгой мать.

– Здравствуйте, здесь проживает Нестеров Виктор? – Дальше церемониться не стал и, отодвинув в сторону родителей, зашёл в полутёмный и узкий коридор. За мной также решительно зашли и мои товарищи, невольно вытеснив хозяина и хозяйку из квартиры на лестничную площадку.

– А вы кто такие? – Несмело пискнул отец и отодвинулся на всякий пожарный от дверей квартиры на противоположный край и так небольшой лестничной площадки.

– Мы из военкомата? А вы что там стоите, давайте заходите и где ваш сын Виктор?

Поняв, что грабить их не будут и что это действительно настоящие военные и у них дело к сыну, хозяева зашли в квартиру и Олег Тетрюмов закрыл за ними дверь.

– Сын, вон спит… в большой комнате… – отец открыл дверь в комнату и вяло мотнул головой на диван, где спало его «ненаглядное» чадо и с надеждой в голосе спросил, – Что действительно в армию забираете?

– Нет, гражданин, мы пока с ним воспитательную работу проведём, а с вами такую же работу проведёт наш товарищ. Сергей, проведи родителей на кухню и пообщайся там с ними. А мы здесь поработаем.

Когда за Серёгой и родителями плотно закрылась кухонная дверь, мы тоже закрылись и подошли к дивану.

Криминальная скотина спала на продавленном, лоснящемся от долгого употребления диване безмятежно и беззаботно, отчего в глубине меня стала подыматься и рваться наружу вполне понятная ярость и желание действовать быстро и безжалостно. Но я сумел подавить в себе это справедливое чувство мести, так как считал по жизни – «Каждая скотина должна знать и понимать за что её карают». Поэтому, крепко сжав в кулаке край материи, резко сдёрнул такой же грязный и занюханный плед со спящего.

Открывшиеся картина заставила нас с Олегом поморщиться: мы служили в армии много лет и прекрасно знали, что такое казарма. Её запахи, крепкий солдатский дух, но ощутить эти запахи и дух в квартире…

В квартире было жарковато, даже душно, но парень лежал под пледом одетый в грязное, застиранное трико и, судя по запаху, он носил его недели две и столько же наверно не мылся. Об этом также свидетельствовали грязные ноги с длинными и крепкими, загибающимися ногтями на пальцах с чёрными каёмками грязи под ними.

И эта скотина ещё хотела подрезать моего сына!!!!!

– Вставай сволочь…, базарить будем… – я с силой ударил сапогом по заднице спящего и тот от удара мигом вскинулся.

– А… Чтоооо? Чего надо? – Надо отдать должное, парень быстро просёк кто к нему пришли и о чём базар будет. Да и не видно было, что он и сильно испугался. Быстро придя в себя, парень под нашими тяжёлыми взглядами прошёл к креслу-качалке и спокойно уселся туда. Подтянул под себя ноги и стал невозмутимо ковыряться пальцем между грязных пальцев ног.