Жатва – XI. Сутяга и дед

Жатва – XI. Сутяга и дед
Борис Гуанов

Знакомство с министром юстиции и любовницей шефов из будущего. Судебная система в империи Севера напомнила автору чёрные тени судей его времени. С министром культуры автор поговорил о религии. Из новостей последнего десятилетия – падение огромного астероида в Тихий океан. Но живущее под землёй человечество легко перенесло эту катастрофу. В мемуарах – опыт общения автора с судами, женитьба сына, рождение внука, нескучная семейная жизнь деда-пенсионера, дожившего до золотой свадьбы и инвалидности.

Жатва – XI

Сутяга и дед

Борис Гуанов

© Борис Гуанов, 2020

ISBN 978-5-0051-0665-0 (т. 11)

ISBN 978-5-4498-8961-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ФУТУРОПЕРФЕКТНЫЙ ОТЧЁТ О МОЕЙ ЖИЗНИ В ПРОШЛОМ И БУДУЩЕМ С КАРТИНКАМИ И ПОДРОБНОСТЯМИ

Юридическое образование, полученное автором в период его депутатства, помогло ему выигрывать все дела против налоговой инспекции, но преодолеть телефонное право в процессе о доплатах к пенсии, положенных депутатам Ленсовета XXI созыва, он не смог, как и все его бывшие коллеги. В жизни автора произошло важнейшее событие – его сын, наконец, женился и подарил ему внука, а вместе с ним массу разных эмоций и хлопот. Ещё один перелом в его жизни – покуда ещё успешная борьба со страшной болезнью.

КНИГА XI. СУТЯГА И ДЕД

Запись 19

19.1. Закон, что дышло

Испокон веков поколения уходили волнами. В 1941 и 1942 годах умерли оба моих деда, не дождавшись моего появления на свет. В 1969 и 1977 – ушли мои бабушки. В 1983 году – отец, который был на 17 лет старше мамы, а она умерла как раз через 20 лет. В те же двухтысячные годы – Тамарины родители, которым Бог дал долгую жизнь: тестю 92 года, а тёще – 89 лет. Елагин, который был моложе моей мамы на 6 лет, и умер через 8 лет после мамы. Так что если тебе уже 70, не стоит рассчитывать на вечность: впереди остался от силы десяток лет, а если ты ещё относительно здоров, то жди болезнь в любой момент. Это естественно, и к этому каждый человек должен быть готов. Страшно умереть в полном одиночестве. Ещё страшнее – внезапная болезнь и смерть до этой роковой цифры 70.

Вообще человек – одно из самых долгоживущих существ на Земле. Из млекопитающих, пожалуй, самое долгоиграющее. Даже огромные киты и слоны живут меньше, а сколько же им надо съесть еды, чтобы вырасти до таких размеров? Недаром само славянское название – «чело» и «век» – говорит о том, что его отличительными признаками являются разум, заключённый в «челе», т.е. во лбу, и долгая жизнь длиною в век. Интересно, зачем нам дано так долго коптить небо? Ведь с точки зрения эволюции – нарожал достаточное для продолжения рода количество детей, и пора в ящик. К тридцати годам любой человек может родить десяток продолжателей рода, а то и больше. Зачем же роду кормить и защищать бесполезных стариков, тащить такую обузу ещё два поколения?

Думаю, что здесь теория естественного отбора не работает. Определённо, такая относительно длинная жизнь дана нам для передачи культурных навыков. Пока папы охотились на мамонтов, а мамы рожали, кормили и поддерживали огонь в пещере, бабки и дедки учили подрастающее поколение, передавали ему веками накопленный опыт жизни. Без них мы так бы и остались первобытными дикарями. Вот в чём смысл нашего долгожительства, и в этом – призвание дедушек и бабушек! Растём и взрослеем мы тоже необычайно долго. Почему? Да потому же – надо очень многое перенять у предков, чтобы стать полноценным человеком. К 18 годам мы только начинаем взрослую жизнь, а редкий лев – царь зверей – доживает до такого возраста.

И мне что-то трудно поверить, что эволюция могла за относительно короткий срок существования человека разумного, способного передавать свой культурный опыт, так изменить его биологическую природу, что он стал способен жить в три раза больше, чем нужно для продолжения рода. Без Творца тут не обошлось. Очевидно, Творцом нам дано именно такое количество лет жизни на этой Земле, чтобы успеть родить сына, построить дом и посадить дерево, а на излёте, как подарок судьбы, успеть поняньчить внучат.

А теперь наши не так уж и далёкие потомки детей не рожают, домов не строят, а живут, как наши пращуры, в пещерах, правда, в виртуальной реальности. И деревья не сажают – им просто негде расти. В чём же тогда смысл жизни? Вечный вопрос, и в моё время на него отвечали по-разному: в удовольствиях, в творчестве, во власти, – и только самые уж простые люди говорили – в детях.

Сейчас, в этом жутковатом застывшем будущем я точно узнал – да, именно в рождении детей смысл всего живого, в том числе и человека. Недаром Бог сопроводил процесс зачатия детей такими приятными ощущениями, чтобы даже самые гнусные эгоисты невольно, поддаваясь соблазну, плодили детей. Рождение ребёнка – это же чудо, впрочем, такое же, как и запрограммированная в нас смерть. Скажете: бессмертие – тоже чудо. Но ведь и камни бессмертны: существуют в неизменном виде миллиарды лет, но именно существуют, а не живут. Жить – это значит творить чудо рождения новой жизни, подражая самому Творцу.

В таких размышлениях подошло время обеда, и я с нетерпением ждал появления пресловутой графини Дурново. На моё удивление передо мной предстала хрупкая, нежная блондинка.

– Министр юстиции, графиня Дурново, Ваше Величество, – проговорила она тихим голосом, и мы сели за стол. Памятуя, что о делах за обеденным столом говорить не подобает, я спросил:

– Ну, как там Ваши паучки?

– Ах, Вы всё уже знаете, Ваше Величество, – смутилась она. – Паучки – хорошо, плетут свои сети, выводят паучат. Они такие милые!

– Я слышала, что они вырастают у Вас до больших размеров, – продолжил я.

– Да, например, у меня есть паук-птицеед с телом, как у откормленного кота, а с ногами – больше метра, – похвасталась она.

– А чем же Вы его кормите? – удивился я.

– Да этими самыми котами, – опустив глаза, сообщила графиня. Я ужаснулся:

– Откуда же коты?

– Многие мужики сдают старых котов на усыпление – неохота возиться в тесноте с больными животными. А я их и беру живыми для моего паучка. Недавно вот казнённая – как Вы её называли? – да, Снежана, приносила кошку, у неё от мужа сбежавшего осталась. Так что мой паук, так сказать, санитар трущоб, – проговорила графиня с гордостью.

«Бедная Пузя!», – подумал я. Аппетит у меня пропал, я встал и предложил пройти в кабинет.

– Расскажите, графиня, о системе права в нашей империи, – скучным голосом предложил я. – Ведь у нас нет Конституции?

– Упаси Боже, Ваше Величество! – она перекрестилась. – Мать Севера правит единолично. Любой её указ – закон для подданных. Сборник этих указов – это и есть Свод Законов нашей Священной империи. Задача нашего министерства, наших юристов – классифицировать и систематизировать указы императрицы, чтобы их было удобно применять судам в аналогичных случаях, и чтобы они не противоречили друг другу. Последнее особенно трудно.

Но на этот счёт у нас есть так называемое правило запятой, утверждённое, конечно, указом императрицы. Оно гласит, что в Своде законов все указы печатаются без знаков препинания, и суд может на основании рассмотрения существа дела самостоятельно расставлять эти знаки. Например, в Своде указано: «Казнить нельзя помиловать». Это можно трактовать и как «Казнить, нельзя помиловать», и как «Казнить нельзя, помиловать». Это очень мудро, поверьте, тем более, что грамотность наших юристов до сих пор хромает.

Приговоры в судах также зачитываются, конечно, в цифровом виде для восприятия чипами специальным автоматом монотонным голосом, чтобы нельзя было определить, где какие знаки препинания должны стоять. А что делать с осуждёнными – это дело системы исполнения наказаний, находящейся лично под моим управлением, а я всегда выполняю волю Вашего Величества, тем более что императрица соблаговолила всегда в особо важных делах спрашивать указаний Вашего Величества, – ласково промолвила графиня.

– Понятно, это что-то мне напоминает, – задумчиво процедил я. – Закон, что дышло, куда повернёшь, туда и вышло! И какие же преступления в нашей империи самые распространённые?

– Воруют, Ваше Величество, все воруют. Что охраняют, то и имеют, – посетовала графиня. – Мы для острастки, конечно, некоторых вылавливаем и судим, но со всеми не справиться. Суды и так перегружены, хоть ликвидируй всех поголовно!

– А политические у нас есть? – я взял графиню за руку и посмотрел в глаза.

– Нет, никого, Ваше Величество. У нас никакой политики нет. Есть навечно установленный порядок, и с этим единодушно согласен весь народ. Бывает, появляются смутьяны, в основном, мужики, мутят воду, так мы их судим за шпионаж в пользу Запада или Востока – и в расход. А чтобы какая дворянка пошла на это – такого не было, – испуганно проговорила графиня. Я спросил:

– И какие же наказания предусмотрены, кроме ликвидации?

– Исправительные работы на разные сроки – от 10 до 300 лет или пожизненного, связанные с повышенным риском для жизни. Например, для дворянок – в младший командный состав пограничных войск. Это очень гуманно – ведь в командиры! – заулыбалась она. – С другой стороны, в армии не пофилонишь и никуда не сбежишь. За дезертирство – ликвидация. И с врагами приходится бороться изо всех сил: ты не убьёшь – так убьют тебя. Так что у нас тюрем нет, на то есть армия, – графиня важно подняла пальчик.

– Есть ли в такой системе справедливость, то есть гарантия того, что виновные будут наказаны, а невинные защищены? – спросил я.

– Справедливость – не юридическое понятие, Ваше Величество. Она всегда относительна, для одних справедливо одно, для других – иное. Для нас всегда справедливо то, что в интересах империи, то есть в интересах Вашего Величества. Вот по таким высоким критериям мы и определяем, что справедливо, а что нет, без всякого юридического крючкотворства. Если кто-то проворовался, но в целом верен Вашему Величеству, то ему можно многое простить, и это справедливо. А вот изменники, даже если они только задумали изменить, но ничего ещё не предприняли, достойны высшей кары уже за свои мыслишки, – гневно заключила она.

– А Снежану не жалко? – внезапно спросил я, глядя ей в глаза. Она вспыхнула:

– Нет, эту дрянь не жалко!

Я продолжал её пытать:

– И Ника не жалко?

Она цинично оскалилась:

– И этого недоноска не жалко!

– Ты же, небось, попробовала его крови?