Реальность чуда. Записки целителя

А связать мытье с возможным исцелением – такое нам с женой даже не приходило в голову.

Мы обычно относили Сережу в ванную, наспех его ополаскивали прохладной водичкой (чтобы не вспотел: потные якобы чаще заболевают), вытирали и несли обратно в постель.

Я тут же отложил в сторону книгу и повел Сережу в ванную комнату. Там я наполнил ванну горячей водой и долго тер его намыленной жесткой мочалкой. Вода оказалась почти черной, словно ребенок с рождения не мылся и вдобавок долго валялся в угольной пыли. Я спустил эту воду, быстро ополоснул ванну и помыл Сережу снова. Вода была уже не черной, а всего лишь темно-серой. При этом Сережа не собирался потеть. А у меня в голове уже все встало на место.

Я вспомнил: «кожа – вторые легкие». Значит, кожа должна дышать. И кожей нужно дышать. Для этого она должна быть чистой. Я никогда в эту формулу всерьез не вдумывался.

Теперь мне стал внятен ее сокровенный, спасительный смысл. И тут же пришло на память – «кожа – вторые почки». В мире спорта существует жестокий закон: спортсмена, который потерял способность потеть, списывают. Он перестает быть результативным. Выносливость, высокие показатели, рекорды, медали, большие заработки, престиж страны – все у бегуна, лыжника, боксера оказывается в прямой зависимости от состояния кожи. И третье, что пришло на ум: курорт Байрам-Али. Пески и пекло. Тысячи приезжих страдают болезнями почек. Смысл пребывания там: общий и почечный прогрев + потение. Курортники круглые сутки потеют. Пропадают отеки. Почки выделяют очень мало мочи: они отдыхают. Вместо них работает кожа. Она берет на себя часть выделительной функции почек.

От всех этих банальных истин, которые жили не только в книге «Москва в далеком прошлом», но и на дне моего подсознания, можно было свихнуться. А эти открытия были еще не самыми главными…

…Я помыл бедного Сережу отменно горячей водой уже в третий раз. От моей банной тирании у него не оставалось никаких сил. Я перенес его в постель. Хотя Сереже и без того было жарко, я укрыл его вторым одеялом. Через час мне пришлось парня переодеть – все, что имелось на нем, включая одеяло, было влажным от пота.

А утром я не стал делать свою программу. Я разбудил Сережу на рассвете и начал греть ему спину руками.

– Папа, я чувствую тепло, – внезапно громко произнес он.

Не помню: кажется, я заплакал. Я знал: теперь к его почкам я пробьюсь.

Через три дня анализ показал: удельный вес мочи повысился, лейкоцитов стало меньше. Это был результат комплексного лечения: ритмичное дыхание, отдирание грязи с поверхности кожи мочалкой и мылом, сидение Сережи в горячей воде, когда пот заливал ему все лицо, + мои руки.

Знаете, о чем я подумал, держа в руках бланк анализа с несколькими обнадеживающими цифрами? Как это профессора и академики-почечники, ездя друг к другу на симпозиумы и конференции по пиелонефриту, пичкая друг друга наукообразными докладами, не додумались за столько лет до такой простой вещи, как регулярное горячее мытье? Ведь тоже небось слышали про Байрам-Али.

И второе, что пришло на ум: – а где сейчас приятели Сережи из больничных палат? Как сложилась судьба детей, которых родители не учили ритмическому дыханию и не мыли до обморока почти в кипятке?

«Насовсем!»

Я отводил Серея$-первоклашку на первый урок. Я пошел с ним на первый урок и после болезни. Ведь нелепости случаются не только от бед – иногда и от радости. Как сын перенесет возвращение к нормальной жизни?

Одноклассники окружили Сережу в коридоре. На лицах учителей я читал изумление. Все они за неполных три года побывали у нас дома. Здесь, у порога класса, Сережу с портфелем в руках никто не ждал.

– Ты надолго? – не выдержала одна преподавательница.

– Насовсем, – спокойно ответил Сережа. И на всякий случай посмотрел на меня.

Я кивнул: «Верно. Насовсем».

Ответ Сережи оказался пророческим. Закончив школу, а затем институт, он стал учителем. Преподавал физику, химию, математику, астрономию, историю, иностранные языки, вычислительную технику, труд. В последние годы – факультативно – знакомил учеников с основами восточной медицины. Детям предмет давался легко. Это лишний раз подтверждало верность педагогических принципов тибетских монахов. Они обучали будущих врачей с детсадовского возраста.