Оценить:
 Рейтинг: 0

Помню Арбат

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 18 19 20 21 22
На страницу:
22 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Бывший доходный дом, Гоголевский бульвар, 29, 1950

Примечательно, что в советское время храм не закрывался, здесь хранились иконы из всех арбатских церквей. До сих пор церковь так и называют Филипповской, как и переулок.

В 1989 году храм Воскресения Словущего стал вновь именоваться храмом Иерусалимского подворья.

Иногда, когда к нам в гости приходила старшая сестра мамы тётя Маруся, она укоризненно говорила, обращаясь к своей младшей сестре: «Что ж твой Борька некрещёный!». Мама отвечала: «Да, ладно». Но однажды они как-то договорились между собой, двоюродного брата Толю записали моим крёстным отцом, а младшую сестру моей мамы тётю Зину сделали моей крёстной матерью.

Мне в ту пору было 3–4 года, но процесс крещения местами мне запомнился. Маленькая церковь, куда мы отправились, находилась в Филипповском переулке в 7 минутах ходьбы от нашего дома. В церкви были люди, стояли вдоль стен, горели свечи, а посередине залы на возвышении около 1 метра находилась купель. Правда, мне показалось, что она похоже на детскую ванночку, украшенную красивыми полотенцами.

Те, кого привели для обряда крещения, разделись и ждали своей очереди. Нас было не менее 3-х детей, но кроме себя мне запомнилась голенькая девочка на пол головы выше меня и плачущий грудной младенец. Помню, как девочка подошла к батюшке, стоящему возле купели, он что-то говорил и опрыскивал её водой из купели, после подошёл я, меня батюшка тоже окропил, что он говорил, не помню.

Когда поднесли к купели плачущего грудного младенца, батюшка взял его из рук родителей, накрыл лицо малышки своей огромной пятернёй и окунул всего ребёнка в купель.

Помню, тётя Маруся сказала мне, что скоро надо будет сходить в церковь причаститься, при этом, дескать, батюшка даёт хлеб и ложку красного вина. Мне это запомнилось, и я во дворе каждый раз, когда видел, как она шла к нам в гости, кричал ей: «Тёть, Маюсь! Когда в цековь пойдём?». Когда я приходил домой, Тётя Маруся мне вежливо выговаривала, что про церковь прилюдно не надо говорить.

Не помню, как надели на меня крестик на розоватой тесёмочке, но помню, когда в очередной раз мы с отцом оказались в Сандуновских банях, куда ездили каждую неделю, отец, увидев крестик, сказал: «Убери».

2.10 Коммуналка, кинотеатр «Художественный»

Я хорошо помню коммунальную квартиру, где мы жили до августа 1959 года. Если выйти из нашей комнаты в узкий коридор квартиры, то в торце налево располагалась маленькая комната 8–9 квадратных метров, в ней жила супружеская пара возрастом под 30 лет – дядя Вася и тётя Зина. Дядя Вася был рослый мужчина, а тётя Зина запомнилась мне, худой блондинкой, с громким голосом, такой, что дядю Васю в квартире было и не слышно. Мы вчетвером папа, мама, старшая сестра и я, жили в комнате около 15 квадратных метров.

Справа от нас жила татарская семья вшестером в комнате 16 квадратных метров, а за ними в маленькой крайней комнате справа проживала женщина, которую все почему-то называли Нюра-пьяница. Нюра эта непонятно где работала, торговала где-то цветочками и, как поговаривали во дворе, её часто видели возле Киевского вокзала. Но комната для неё по тем меркам была довольно большой, около 9 квадратных метров. Нюра редко появлялась на кухне, и не понятно, как и где питалась. Мне запомнилась, что от неё дурно пахло, её несколько раз подбирали во дворе пьяной, и только с посторонней помощью она добиралась до своей комнаты. Однажды, после очередной попытки «пьяного» возвращения, она пропала, и я её больше никогда не видел.

Её комната долго не пустовала, в неё въехала престарелая бывшая учительница с двумя взрослыми дочерьми, младшая из которых училась в вечернем институте. Сестёр в квартире я видел редко, а вот их мама и моя быстро нашли общий язык, сдружилась, и обеих часто можно было видеть на кухне за разными разговорами.

Наша кухня представляла собой длинный узкий коридор от двери Васиной комнаты до туалета в конце этого прохода. Туалет был ограждён деревянным ящиком от пола до потолка с дверью и наружным запором, как в деревенских уборных на улице. Внутри запор в виде крючка, а от туалетного бочка, который размещался под потолком, свисала металлическая цепочка с белой керамической ручкой. Если дёрнуть за ручку, то вода с шумом и грохотом устремлялась в унитаз, очищая его от всего лишнего. Пока комнаты в коммунальной квартире не были радиофицированы, в верхней части деревянного ящика, прикрывающего общий туалет, размещался круглый громкоговоритель с большим чёрным диффузором, обращённым в коридор. Громкоговоритель обычно вещал что-то не громко, но один раз в году, вокруг него собирались почти все жильцы нашей квартиры. Это было по весне, когда официально сообщалось об очередном снижении цен на многие продукты.

Под громкоговорителем на полу в коридоре стояла общая табуретка, главная квадратная часть которой посередине имела вырез, чтобы легче было эту табуретку перемещать с места на место. Рядом с табуреткой находилась наружная дверь, которая со стороны коридора закрывалась на большой железный крюк.

Рядом с дверью был общий умывальник с холодной водой из латунного крана. На противоположной стороне всех наших комнат вдоль всего коридора стояли кухонные столики и общая газовая плита на четыре конфорки. Проход между кухонными столами и дверями наших комнат был довольно узким, соседям приходилось напрягаться, чтобы разойтись мимо друг друга, но это не относилось к нам – детям, мы проскакивали, где хотели, тесноты не ощущали.


<< 1 ... 18 19 20 21 22
На страницу:
22 из 22

Другие электронные книги автора Борис Георгиевич Келехсаев