Душа не успокоится во век

Небритые холмы из обожженной глины.
На желтой сцене – смерча фуэтэ.
А, может быть, податься в бедуины —
Алеко на верблюде и в фате!
Свихнуться в этой сауне пустыни,
Не знать былых привычек и одежд…
Горбатый горизонт – сплетённая корзина.
Могильники страданий и надежд…

Ну, вот и все.
О лысый Вертер, влип ты!
Дымятся лавы сумрачных баранов,
Кучкуются тоскливо эвкалипты
У сиротливой ленты автобана.
Пустыня-грёза – безысходный Негев!
Песчинка я в песках. Сдаюсь без боя.
Тону в дырявом Ноевом Ковчеге.
Цена покоя.
Зачем? Чего искал? —
Бессмыслица отныне.
Земли обетованной благодать!

В пустыню занесло.
И занесла пустыня.
Не откопать.

«Пока не празднует душа…»

Пока не празднует душа
Заветных праздников еврейства,
Все кажется лишь лицедейством,
Не стоящим и полгроша.

В душе пропахана межа.
В окно к счастливому семейству
Подглядываю чуть дыша,
Завидуя их иудейству,

Их детской радости бездонной,
Их незаслеженному чувству,
Их Богом данному искусству!..

А я по-прежнему бездомный,
Чужой на празднествах святых
Бессмертных пращуров моих.

«Из пекла Негева…»

Ларисе и Эдуарду Фроловым

Из пекла Негева[1 - Негев – пустыня на юге Израиля.] – в снега Хермона[2 - Хермон – гора на севере страны.]!
Придумщик сумасшедший Исраэль[3 - Исраэль – так звучит название государства на иврите.].
Еще с утра – хамсинная Димона[4 - Димона – город в пустыне Негев, где часто бывают сухие жаркие ветры – хамсины.],
Из пыльных бурь – в колючую метель.

Внизу, в ущелье – малахит кудрявый
Вовеки нестареющих лесов.
Стада песков и снежных баб оравы.
Страна пустынь и заливных лугов.

Гора Хермон в заоблачной запарке
На ипостасях лета и весны.
Я на краю затерянной на карте,
Как мир огромной, маленькой страны!

Первая свеча

Я зажигаю первую свечу.
Еще лишь первую, но не простую —
Свечу бесстрашия, свечу святую.
На крыльях боли в прошлое лечу.

И с высоты, где родился ТАНАХ[5 - ТАНАХ – священное иудейское Писание.],
В моей души пространстве заэкранном,
Как будто дно сквозь толщу океана,
Виднеется палеозойский страх.

Извечный страх изгоев-йегудим[6 - Йегудим – евреи (иврит).],
Постылый страх быть пойманным с поличным,
Постыдный страх не оказаться лишним,
Не оказаться первым, а вторым.

Себя победой обрекал на крах,
Не вписан в измерении трехмерном, —
Ведь даже нашей храбростью чрезмерной
Незримо правил неизбывный страх…

Я зажигаю первую свечу,
Переходя в иное измеренье,
Страшась (опять, опять!), что, к сожаленью,
Окажется оно не по плечу.

Мне в Хануку[7 - Ханука, Маккавеи – праздник в честь освобождения Иерусалима от римских оккупантов во 2 веке до н. э. войском Йегуды Маккавея.] дарует шанс судьба —
В сердечном лабиринте иудея
Высвечивать Йегуду Маккавея,
По свечке выжигать в себе раба.

Радуга над Стеной Плача