Душа не успокоится во век

сегодня последнюю в жизни услугу:
и в час Авдалы[11 - Авдала – особая молитва для отделения праздничной субботы от наступающих будней.]на исходе субботы
в могилы с собой унесем мы свободу.
Оставим врагам, захватившим Мецаду,
запасы воды и обильные склады.
Пусть видят,
ворвавшись в пустующий город:
на смерть нас подвигли не жажда и голод!

4

И вот уже брошен безжалостный жребий.
Он десять святых палачей назначает.
Свершает молитву последнюю ребе.
И – каждого смерть, как награда, венчает.

Их десять осталось. Безумных евреев
В одеждах, пропитанных кровью и потом.
Последней приходит черед лотереи.
И жребий последнего выбрал зелота.

Знакомое что-то в упругой фигуре,
В пытливых бровях и глазах его карих,
В еще без сединки шальной шевелюре…
Мне страшно. Похож на меня этот парень!

Мне страшно. Гоню от себя наважденье.
Нелепо!
Немыслимо!
И непонятно,
И жутко представить, что был до рожденья,
Что жил ты когда-то,
И неоднократно…

5

Свершилось. На площади – тысяча трупов.
Он в мире один. Бесконечно последний.
Последние руки.
Последние губы.
Последнее небо и день этот летний.

…Прощальный закат будет так целомудрен,
И в странной тиши застрекочут цикады,
И солнце прольется на буйные кудри
Последнего воина мертвой Мецады.

Взметнутся на башнях дымы ошалело.
Враги в опустевшую крепость ворвутся.
Избравшие гибель пожизненным делом
Избравшим свободу они ужаснутся.

И склады с едой, и в дворцовых подвалах
Сокрытые Иродом камни и злато,
Прохлада бассейнов в таинственных скалах
Награда заждавшимся римским солдатам.

Но им, торопливо трофеи гребущим,
Живой ни одной не дождаться награды!..

Я знаю, что в жизни своей предыдущей
Я был
тем последним
зелотом