Последний рейс «Фултона»

– Они могут пригодиться на будущее, – туманно ответил ему Савинков. – Как будете брать город, полковник? С чего начнете?

Перхуров разостлал на столе карту, ткнул в нее тупым пальцем и объявил:

– Сбор ударных групп в два часа ночи на Леонтьевском кладбище. Остальные примкнут после того, как мы будем обеспечены оружием…

Обговорив детали восстания, Савинков подхватил тяжелый саквояж и ушел.

Только Перхуров знал – руководитель «Союза» спешил в соседний уездный город. Месяц назад губернский военный комиссар докладывал в Москву, что снарядами и оружием размещенных там военных складов можно обеспечить белую гвардию половины России…

Барановская пыталась оставить Перхурова на ужин.

– Какой к черту ужин! – рявкнул он…

В этот же вечер Менкер позвонил в штаб на Стрелецкой и сообщил, что в одном из дальних уездов губернии кулацкое восстание.

– Своими силами нам такое крупное выступление не подавить. Просим направить туда весь отряд. Положение в уезде серьезное, – взволнованно сказал Менкер.

И отряд под командой Лобова покинул город. В центре практически не осталось вооруженной силы, которая могла бы помешать мятежникам…

Осечка

Будущий «главноначальствующий» жил в меблированных комнатах на Варваринской улице, что находились в трехэтажном доме наискосок от банка.

Поздно вечером он расплатился и пешком направился в сторону станции Всполье. Не доходя до нее, повернул к Леонтьевскому кладбищу. Здесь, возле часовни, его встретил Ланцов.

– Собираются? – спросил Перхуров.

– Вы будете одним из первых, Александр Петрович.

Полковник вспомнил черную кошку, которая перебежала ему дорогу на Власьевской улице:

– Что они?! Перетрусили?

– Еще рано. Сбор в два, а сейчас четверть второго.

– Так что же мне – обелиском посреди кладбища торчать?!

– Пойдемте в караульное помещение артсклада. Там все свои…

«Своих» собралось человек десять, не больше. Нервничали. Будущий начальник контрразведки Сурепов сумрачно сидел в углу, должно быть от нервного перенапряжения, беспрерывно плевал в пол.

В караулку ворвался молоденький прапорщик. Глаза вылуплены, голос срывается:

– Господа! Beet-дело проиграно. Надо уходить…

– Мальчишка! Дурак! – сорвался Перхуров. – Говори толком, что случилось?

– Они… Они пускают сигнальные ракеты.

– Кто они? Где?

– Возле кладбища. Своими глазами видел. Это большевики. Они окружают нас.

– Нашли местечко, где собраться, – выдавил Сурепов.

– Прекратить болтовню! – Перхуров пальцем ткнул в двух штабс-капитанов. – Узнайте, кто пускал ракеты. Вы, прапорщик, пройдите по кладбищу. Сосчитайте, сколько людей пришло.

– Один?

– Идите вдвоем, втроем, черт вас возьми! Не офицеры, а институтские барышни…

К «главноначальствующему» подсел Ланцов. Суетливо закуривая, недоуменно проговорил:

– Странно, почему нет бронедивизиона. Люди там надежные. Пора бы уже. Может, позвонить? У них там есть телефон.

– Удивляюсь, как вы дослужились до начальника гарнизона, – угрюмо произнес Перхуров. – Надо же додуматься – о восстании договариваться по телефону!..

– Посоветуйте что-нибудь умнее, полковник, – обиделся Ланцов. – Между прочим, уже светает.

Пришли посланные на кладбище.

– Семьдесят человек.

– Люди волнуются…

– Рвутся в бой!..

– Семьдесят?.. Это меньше, чем можно было предположить даже при самых худших условиях. В чем дело? Где остальные? Где бронедивизион? – исподлобья оглядывал Перхуров заговорщиков.

– Может, не всех предупредили? – раздался слабый голос.

– Это было поручено вам, Ланцов. Что скажете?

– Кого мне поручили – я предупредил. Остальных должен был оповестить полковник Сурепов.

– Мне этого никто не приказывал! Что вы городите?!

Переругались, пока выяснили, что в случившемся виноват Ланцов.

Сурепов желчно назвал две фамилии:

– Эти все равно бы не пришли. Вчера явились ко мне и отказались участвовать. Хотел пристрелить подлецов, да не рискнул шум поднимать. Но ничего, еще сквитаемся… в подвальчике!

Заговорщики поежились, как на сквозняке. Ланцов хмуро заметил:

– Как бы большевики нас раньше к стенке не прислонили. Скоро смена караула.

Все выжидающе посмотрели на Перхурова.