Синица в руках

– Оставь, потом домоем, – почему-то тихо сказал Антон.

– Немного осталось, не люблю оставлять грязную посуду, – прошептала она, прикоснувшись мокрой ладонью к его руке.

– Потом.

Антон закрыл кран и притянул ее к себе, слегка подрагивая от ее запаха, теплоты дыхания, вырывавшегося из полураскрытых губ, жадно просящих поцелуя. Ловя губами ее ответные поцелуи, чувствуя напряжения всех своих мускул, чувствуя, как отзывается ее тело на неуклюжие ласки,  он взял ее на руки и понес в спальню.

– Подожди, подожди, – шептала она, – дай хоть фартук сниму.

Серое административное здание гордо возвышалось на отгороженном пустыре, поблескивая на ярком солнце зеркальной пленкой на окнах. Неторопливо пыхтели три тойоты с госномерами, возле которых лениво курили водители, обсуждая последние новости. Алина сидела на скамейке крохотной детской площадки соседнего дома, находящейся в прямой видимости от здания суда. Идти вовнутрь она не захотела, непонятное чувство тревоги овладело ей, и она отказалась идти вместе с Антоном. Он не стал настаивать, понимающе пожав ее руку.

Она сидела и, погруженная в счастливую задумчивость, жмурилась на солнце. Как странно, всего один день, а как многое изменилось в ее жизни, протекавшей до этого вдали от всех, тихим слабым ручейком, пугающимся любого дуновения ветра. Как много общего оказалось у них с Антоном, несмотря на то, что они были абсолютно разными по характеру и темпераменту людьми. Антон был спокойным, как слон. Алина улыбнулась, вспоминая его реакцию на ее сравнение. Возможно это возраст? Ведь с возрастом все становятся похожими.

«Ну нет! – подумала она, вспоминая своих родителей, которые с возрастом отдалялись друг от друга все дальше и дальше, – просто ты дурочка влюбленная».

Алина грациозно потянулась, расслабленная на солнце. Легкий морозец приятно пощипывал лицо, все было замечательно, и хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

– Привет! – еще издали закричала Маша, вприпрыжку подбежав к ней.

– О, Машка, привет! Какая ты красивая!  –  Алина смутилась от избытка теплых чувств чужого, еще вчера чужого ребенка, но так нагло и приятно обнимающего ее, смотря ей в глаза открытым доверительным взглядом.

– Это меня Женя накрасила! Она это хорошо делает, только ей не говори, а то зазнается!

– Я и так знаю, что все делаю хорошо. Привет, Алина, – Женя села рядом с показной неодобрительностью глядя на обезьяньи выходки сестры.

– Папа еще не выходил?

– Пока нет, но он там уже долго.

– А почему ты не там?

– Не люблю суды, – подернула плечами Алина.

– Почему-то не люблю и все, хотя никогда там не была.

– Я тоже не люблю, – по-взрослому сказала Женя. – Мы когда с бабушкой заявление от отца передавали на развод с этой, так меня чуть не вырвало. Такой запах ужасный, люди все такие жуткие, смотрят только перед собой, и ничего не видят.

– Это мы заявление о разводе с мамой относили, – весело пояснила Маша.

– Понятно, – смутилась Алина, не находя ничего для ответа.

– У нас это не запретная тема, ты же знаешь, мать нас бросила, живет с каким-то богатым уродом, – зло сказала Женя.

– Но все равно это моя мама, – Маша плотнее уселась к Алине. – Ты же останешься с нами?

– Да, мы тебя одобрили, – важно сказала Женя, садясь поближе к Алине. – Как тебе наш папа?

– У вас замечательный папа, и вы – замечательные! – Алина обняла девочек, чувствуя, как они сильнее прижимаются к ней.

– Ты любишь нашего папу? – строго спросила Женя, глядя ей прямо в глаза.

– Я не знаю, я об этом не думала.

– Не хорошо обманывать детей, – заметила Женя. – Так любишь или нет?

– Да, люблю, – ответила Алина. – Но этого мало.

– За папу не беспокойся, он уже готов, – хихикнула Женя.

– Да, он вчера на тебя такими глазами смотрел! Это точно любовь! – воскликнула Маша.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Алина, не скрывая улыбки от воспоминаний вчерашнего дня, от его грубоватых скованных, но нежных ласк, доверчивых, открытых глаз, точь-в-точь как у Маши.

– Конечно, знаю, я же не маленькая! – гордо ответила Маша.

– А где ваша бабушка?

– Скоро подойдет, – махнула рукой назад Женя. – Она там языком зацепилась со знакомой.

– Это мама нашей мамы, – пояснила Маша.

– Я так и подумала.

– У папы нет родителей, – добавила Женя.

– Как нет? Этого не может быть! – возразила Маша.

– Ну, может где-то и есть. Он из детдома, поэтому у нас одна бабушка, – уточнила Женя.

– Ваш папа мне об этом не говорил.

– Он не любит об этом разговаривать, – сказала Женя, – а где твои родители?

– Мама в Тюмени живет, а я недалеко отсюда, за старым колхозом.

– А почему ты не живешь с мамой? – удивилась Маша.

– Не задавай лишних вопросов, – осекла ее Женя.

– Ничего страшного, в этом нет большой тайны. Родители мои развелись, и я жила с матерью. Потом отец умер, и я больше не смогла жить с ней, захотела жить самостоятельно. Вот так.

– А почему ты не хочешь жить с матерью? – не понимала Маша.

– Ну как, я взрослая, она взрослая. У каждой свой характер, свои желания. Так всегда бывает.

– Наша же мама тоже не хотела жить с бабушкой, – заметила Женя.

– Да, я об этом не подумала, – ответила Маша.