Разум нужен всем

– Я не упрекаю, а думаю, что в твоих успехах и в ваших отдалениях друг от друга, есть доля вины за все его странности и поступки.

– Но, я же ему не нянька.

– Ты не нянька, ты больше, чем нянька – брат родной, да ещё и брат-близнец.

На некоторое время разговор прекратился. Каждый из друзей думал над теми словами, которые только что высказал Одинцов. Они оба, не спеша, ели мороженое, а мысли каждого из них были понятны другому. Они переплетались между собой, объединялись, путались. Изредка друзья переглядывались, принимая и понимая молчаливый диалог, старались прийти к какому-то единому мнению.

– Ну, что ж, Анастас, я постараюсь уделять больше времени брату. Может быть, ты и прав. Кстати, как дела у вас? Как Светлана себя чувствует? Как дочка растёт?

– Да, всё нормально. Вот, только у меня тоже проблема и похожа на твою. Мало времени я уделяю Анютке. Растёт она почти без моего участия. И растёт, надо сказать, слишком поспешно. А я занялся сейчас восстановлением мыслетрона. Есть на этот счёт кое-какие соображения. Но, об этом пока рано говорить.

Посидев ещё несколько минут, друзья попрощались и разошлись в разные стороны.

Серёжа почувствовал, что его мозговой потенциал стал мощнее, мысли быстрее «прокручивались в мозгу». Как-то яснее ощущались проблемы и виделись пути их решения. Мощное энергетическое поле Одинцова за время близкого общения «поднакачало» поле Серёжи и дало ему возможность по-другому смотреть на вещи, которые его волновали и казались проблемными.

Вернувшись, домой, Серёжа прошёл в комнату. Вова уже пришёл из школы и сидел за своим столом, делая домашние задания.

– Здравствуй, Вова, – как можно спокойнее, произнёс Серёжа.

– Здравствуй, – буркнул Вова в ответ и уткнулся в книгу, явно показывая, что он не хочет разговаривать с братом.

– У тебя всё получается? Помощь не нужна? – спросил Серёжа.

Вова поднял голову и удивлённо посмотрел на Сергея. С чего это он, вдруг, заинтересовался его делами? Давно уж ни о чём не спрашивал Вову и не предлагал свою помощь.

– Спасибо. Пока, сам справляюсь.

– Ну, хорошо, если что…, я всегда готов помочь тебе.

На этом диалог закончился, и каждый стал заниматься своими делами.

Серёжа сел за свой стол, склонившись над книгой, якобы занимаясь подготовкой к завтрашней лабораторной работе по электротехнике. Однако, мысли были заняты совершенно другим предметом. После общения с Анастасом мозг Сергея, как он и предполагал, стал улавливать мысли Володи, пусть ещё довольно слабые, но при малом расстоянии между ними, вполне читаемые.

«Не надо мне никакой помощи, – слышал Серёжа, – и вообще, уроки делать не буду. Пусть лучше меня в тюрьму посадят за воровство. Сам залез в этот киоск, сам и буду отвечать. Дурак, недоумок, поддался на удочку Митяя. Кубик Рубика! Пятиповоротный! Ох, наглец. Он специально меня подготовил, чтобы самому не рисковать. Подставил меня и смылся. Так мне и надо. Головы нет на плечах – отдувайся другим местом!»

Не совсем понимал Серёжа, о чём размышляет брат, но, кажется, какая-то картина вырисовывается. Значит, Вову кто-то подговорил, обманул, заставил залезть в эту аптеку. Кто такой этот Митяй? Надо бы как-то выведать у Володи. Но, как? Он такой закрытый сейчас, замкнулся и купается в своём самоистязании. Пока он не наделал ещё глупостей и в милиции не определились с окончательными выводами по делу о попытке ограбления аптечного киоска, надо выручать брата.

На следующий день, придя из университета, Серёжа с порога заявил Володе:

– Там во дворе какой-то Митяй кричит и называет твоё имя. Я спросил его, что ему надо, но он, увидев меня, быстро зашагал прочь, словно прячась или убегая от меня, – так Серёжа путём небольшого обмана пытался выяснить что-нибудь о Митяе.

– Где Митяй? – встрепенулся Володя. – Что он кричал?

– Не знаю, я не понял ничего. А кто он такой, этот Митяй?

– Да, есть такой, – хотел, было, Вова что-то пояснить, но потом осёкся и замолчал.

– Откуда ты его знаешь? У нас во дворе я таких раньше не видел.

– И хорошо, что ты не видел.

– Это он заставил тебя залезть в аптеку? Скажи, Вова, не молчи. Если не скажешь, все будут считать, что ты – вор. А он будет ходить чистеньким и снова совершать свои грязные делишки.

Володя молчал. Ему и хотелось уже открыться брату, слишком долго он носил в себе эти печальные воспоминанья и терзанья. Хотелось рассказать и покаяться в том, что он так легко попался на удочку наркомана. Ему казалось, что все будут считать его, Вову, совсем глупеньким, несмышлёнышем. А это так неприятно, ведь, он уже почти взрослый мальчик. И так унизить себя! Так поддаться на обман!

На этот раз не удалось Серёже выведать у брата все подробности его знакомства с Митяем, и он решил продолжить наблюдения и прислушиваться к мыслям Володи.

«Неплохо было бы ещё побывать рядом с Анастасом, чтобы больше увеличить свой мозговой потенциал, – размышлял Серёжа, а ещё лучше было бы сейчас пообщаться с Иллианом. Тогда, наверняка, я смог бы получить от Вовы информацию об его делах. А, может быть, пригласить сюда, к нам, Анастаса, ведь, у него энергетическое поле куда более мощное, чем у меня. А зачем же я его приглашу? Да, надо прямо сказать, что я хочу вместе с ним послушать Вову. Хотя, нет, нельзя. Тогда и Вова будет улавливать мысли от мощного энергетического поля Анастаса. Ведь, так уже бывало и раньше. Нет, придётся мне самому наводить здесь порядок».

Следующий день тоже не принёс никаких новостей. И Вова, и Серёжа, по отдельности, «варились в своих котлах». Новая попытка вызвать брата на откровенность не принесла успехов. Их родители всё время были в растерянности, не зная, что им предстоит претерпеть в связи с недостойным поведением сына.

Вадим Петрович не раз вызывал Володю на откровенный разговор, но, надо отдать должное мальчику, он до сих пор не выдал Митяя. И это твёрдое упорство сына всё время терзало и мучило отца и мать. Они чувствовали свою вину, но не знали, в чём она и как её исправить.

Наконец, через пару дней, утром, ещё до ухода семьи на работу и на занятия, в коридоре прозвенел звонок. В квартире было тихо, каждый член семьи собирался молча. Только Вера Никифоровна постукивала на кухне ложками, тарелками, готовя для всех завтрак.

Серёжа подбежал к двери, удивляясь раннему звонку, и посмотрел в дверной глазок.

– Там милиция, – тихо, обращаясь к отцу, сказал Серёжа.

– Открой, сынок.

Когда дверь открылась, лейтенант, шагнув навстречу, представился:

– Лейтенант Никоненко. Разрешите войти?

– Прошу Вас, лейтенант, только у нас – мало времени: мы собираемся на работу, дети – в школу, в университет.

– Я вас надолго не задержу. А пришёл пораньше, чтобы застать всех дома. Дело в том, что сегодня ночью в том же аптечном киоске совершён взлом и кража. За три минуты, пока милиция приехала, успели открыть окно, залезть внутрь и унести деньги и кое-какие лекарства. Подготовка была выполнена отлично.

– Но, причём тут мы? – растерянно спросил Вадим Петрович, – мы все дома…

– Есть подозрение, что кражу совершил тот же человек, или те же люди, которые в прошлый раз стояли за вашим сыном. У нас есть кое-какие соображения на этот счёт, поэтому хотелось бы пару вопросов задать сыну в Вашем присутствии.

– Хорошо, задавайте. Володя, подойди, пожалуйста, сюда.

Вова разговор слышал и стоял в своей комнате бледный, ожидая, что сейчас его заберут в милицию. Он подошёл и, молча, глядя на милиционера, остановился около него.

– Скажи-ка, Володя, – обратился к нему Никоненко, – ты уже вспомнил за эти дни, кто был с тобой, когда ты залез в аптечный киоск, или, кто тебя научил этому?

Володя молчал, то ли от испуга, то ли оттого, что ещё не решился выдавать Митяя. Хотя, чего бы его так оберегать? Ведь, он – не друг его и не родственник, а так – малознакомый мальчишка из соседнего двора.

– Не молчи, сынок, и не бойся, – попросила сына Вера Никифоровна, которая, вытирая фартуком руки, вышла из кухни.

– Ну, мы слушаем, – Никоненко чувствовал, что мальчик готов всё выложить, но не может сделать первый шаг. – Ведь, ты там был не один?

– Нет.

– А кто ещё был? Кто-то из взрослых?