Разум нужен всем

– А какие лекарства брать, я не знаю.

– Ну, это просто. Там с правой стороны есть ящик, на нём написано «нейротропное». Запомнил? Выдвигаешь ящик и набираешь в этот мешочек всё, что там лежит. Потом обратно, тем же путём, и кубик Рубика у тебя в кармане.

– Я не могу, Митяй.

– Я так и знал, что ты трус.

– А ты точно дашь мне кубик?

– Не сомневайся, слово Митяя – кремень.

Митяй осторожно, чтобы не спугнуть, подталкивал Володю к щели, через которую надо пролезть, чтобы добраться до отверстия с решёткой. И Вова послушно поддавался движениям крепкой руки.

Когда Вова добрался до решётки, Митяй шёпотом давал ему указания.

– Снимай её и положи там рядом.

Вова одной рукой вытянул решётку из проёма, другой рукой он держался за выступающий наличник.

– Головой вперёд и пролезай внутрь, а там опустишься на шкафчик.

Вова в точности выполнял указания своего наставника, и через минуту он оказался внутри аптечного киоска. Помещение было небольшое и свет от единственного окна, выходящего на улицу, освещал стеллажи и ящики. Володя увидел ящик, на котором было написано «нейротропное». Видно, не раз бывал в этой аптеке Митяй и давно разработал план по добыче наркотиков.

Коля и Митяй обошли киоск с фасадной стороны и через неплотно прикрытые жалюзи видели, как там, внутри, передвигался Володя. Они медленно прошли вдоль стены один раз, потом – второй, лишь искоса поглядывая на силуэт внутри помещения.

Вова высыпал содержимое ящика в мешок, который дал ему Митяй, и хотел уже возвращаться обратно, как, вдруг из-за угла дома выскочила милицейская машина с «мигалкой» и прямо подъехала к аптечному киоску. Митяй и Колян успели забежать за дом и там, через кусты проскочили к своему двору.

Володя через окно увидел остановившуюся милицейскую машину и подошедших к двери двух милиционеров. Он растерялся, бросил мешок на пол и не знал, что ему делать. Ноги не двигались и в голове пронеслись страшные мысли.

«Я – вор, меня поймали за кражей. Митяй меня обманул. Что делать…? Что делать…? Не находил он ответа на свой вопрос и продолжал смотреть на стоящих снаружи милиционеров. Сигнальная вертушка продолжала мигать на крыше милицейской машины.

Володя никогда не задумывался над тем, что сможет взять что-нибудь без разрешения, даже, если это будет какая-то безделушка товарища. Он знал, конечно, что в мире существует воровство и разбой, но это где-то там, далеко. Но, чтобы это было здесь, рядом, и, чтобы он оказался вором? Это не укладывалось в голове. Кровь молотком стучала в висках.

Милиционер по рации связался с директоршей аптеки и пригласил её срочно подъехать к своему киоску.

Через пятнадцать минут дверь была открыта, и Володя оказался в руках милиционеров.

– Ну, что, хлопчик, решил наркотиками побаловаться? Колешься? Или колёса употребляешь?

Вова не понимал, о чём его спрашивают и, только совсем по-детски моргая глазами, смотрел то на милиционеров, то на женщину, которая, высыпав содержимое мешка на стол, рассортировывала коробки по разным кучкам.

– Кто ты, и как ты здесь оказался? – спросил Володю один из милиционеров. И тот, молча, указал на вентиляционное отверстие, которое они, конечно, и без указаний увидели. А вопрос они задавали для того, чтобы вывести мальчика из ступора, потому, что сразу увидели, что это совсем не наркоман и даже не воришка.

– Где ты живёшь? Как тебя зовут?

– Володя, – тихо прошептал совсем испуганный мальчик, – я живу на Яблоневой, 29. Это через три двора отсюда.

– Да, уж знаем, где этот дом. Вы можете сейчас сказать, у Вас пропало что-нибудь? – обратился лейтенант к молчавшей до сих пор хозяйке аптеки.

– Как будто, всё цело, но более точно можно сказать только после ревизии.

Второй милиционер заканчивал писать Акт о вскрытии киоска и о задержании воришки.

– Садись в машину, Володя. Поедем к родителям. У тебя есть родители?

– Есть и папа, и мама, и брат Серёжа, – зачем-то добавил Вова, его действия и слова рождались и произносились механически, независимо от его воли.

Когда лейтенант нажал кнопку звонка, дверь тут же открылась, а на пороге стоял Вадим Петрович. Он сначала ничего не понял, потом, увидев сына позади милиционера, спросил:

– Вы ко мне? Я Вас слушаю.

– Разрешите войти, – попросил лейтенант.

– Прошу Вас. Что случилось? Что-то с Володей?

Лейтенант, пройдя в комнату и познакомившись с отцом мальчика, рассказал о деле, которое привело их сюда.

– Этого не может быть, – не поверив словам лейтенанта, выразил сомнение Вадим Петрович. – Мой сын не такой. Здесь какая-то ошибка.

– Ну, ошибка, или нет – будем разбираться, а пока прочтите протокол и подпишите, Вадим Петрович.

Долго отец читал листок, который вручил ему милиционер, потом, молча, подписал и посмотрел на сына.

– Мы Вас вызовем, Вадим Петрович, а пока побеседуйте со своим сыном. До свиданья.

– До свиданья, – только и мог произнести Вадим Петрович, до сих пор ещё не понимая, что произошло.

Разговор отца с сыном был мучителен для обоих. Вадим Петрович не знал, как начать разговор и о чём надо сына спрашивать. Ему никогда даже в голову не приходила мысль о том, что кто-нибудь из его сыновей окажется в подобной криминальной ситуации. А Володя до сих пор ещё не пришёл в себя и односложно или кивком головы отвечал на нелепые, непонятные вопросы отца.

– Где этот аптечный киоск? – спрашивал отец, хотя в протоколе, который он подписал, был указан адрес.

– Как ты туда попал?

– Это же далеко от нашего двора. Как ты проник в киоск?

– Что тебе там было надо?

На эти вопросы Вадим Петрович получал тихие, не всегда вразумительные ответы. Потом, видя совершенно жалкое состояние сына, он предложил ему пойти полежать, а разговор продолжить завтра.

Вова до сих пор не пришёл в нормальное состояние, у него в голове гудело, обрывочные мысли сменяли одна другую.

«Зачем я согласился…? Митяй меня обманул. Ему нужны были наркотики…. Или всё это вышло случайно? А кубик Рубика»?

Когда Серёжа пришёл домой, там была гнетущая тишина. Мама с папой странно смотрели друг на друга, словно о чём-то хотели спросить, но не осмеливались это сделать. А Вова, отвернувшись к стенке, лежал на кровати, и даже не было слышно его дыханья. Отсутствие открытой, дружелюбной, милой семейной обстановки обескуражило Сергея. Он почувствовал, что произошло что-то серьёзное.

– Добрый вечер всем, мама, папа.

– Спасибо, и тебе добрый вечер, сынок, – ответила Вера Никифоровна.