Как мы боролись с коррупцией. Юмор и сатира против коррупции

– Еще в газете писали, что в том номере есть специальная машинка, чтобы ногти точить, – произнес высокий мужчина-тракторист.

– Точило, что ли? – спросили сразу несколько мужчин.

– Ну, типа того.

– А зачем Денису ногти точить? – поинтересовался кто-то. – Я понимаю, точило в хозяйстве – вещь полезная и всегда пригодится: кухонный нож наточить, тяпку или лопату. Но он же с ножами и лопатой не ездит по заграницам, чтобы их там точить. А ногти, их же постригают. Зачем нормальному мужику их точить?

Такое безрассудство никак не укладывалось в голове у мужчин, поэтому вопрос завис в полном молчании.

Местный пьяница Федот предположил, что в номере, наверное, стоят ящики водки. Раз все включено, пей – не хочу.

Ему кто-то возразил:

– Да за эти деньги там должно быть ящиков триста водки. Зачем ему так много?

– Ну да, это много, – согласился Федот, – на вечер хватит и пару ящиков, чтобы нормально с мужиками посидеть… но с другой стороны, они по заграницам целыми самолетами летают и могут больше выпить.

– Ты, Федя, пьяница, а они люди трезвые, – начали упрекать его остальные мужчины. – Выпьют полстакана сухого вина, и все. Вот еще не хватало, чтобы Денис приехал в Китай на переговоры, напился там и везде шарахался пьяный. Нет… не то ты говоришь.

– А может, ему разрешено так тратиться? – прозвучал чей-то робкий голос.

– Да где разрешено, – послышался гул возражений, – вон как на него все накинулись, и нигде не пишут, что разрешено, только ругают.

…Жители села продолжали обсуждать произошедший случай, но никакого конкретного объяснения разумности Денискиных трат так и не нашли. Им было непонятно, что же могло входить в такую громадную стоимость суточного проживания в гостиничном номере и какая необходимость была вселяться в него, если имелись свободные номера намного дешевле.

А тем временем прошла неделя. Дениску не арестовали, под суд не отдали и даже не сняли с должности. Дед Егор немного успокоился, хотя шум был и еще какой: журналисты писали язвительные статьи на этот счет, а тысячи читателей в отзывах на них разносили Дениса в пух и прах. Наверное, человек, имеющий совесть, сгорел бы со стыда, узнав мнение простых людей по поводу своих немыслимых расходов. Но Денис продолжал работать, не обращая внимания на возникшую в отношении его шумиху. Зато у деда Егора в связи с этим поселились в душе нехорошие предчувствия, и они грызли и терзали его.

«Как же так? – думал он и не понимал. – Сегодня Дениска полтора миллиона выбросил в одном месте в трубу, завтра – в другом. Потом – в третьем. Сколько же у нас таких труб впустую коптит по всей стране? Наверное, и в промышленности столько нет. Вот от этого и дыра в бюджете. И о каком процветании может идти речь при такой-то бережливости, когда миллионы бездумно летят на ветер? Нет, надо обязательно поговорить с Денисом и разобраться, что же он такое творит».

А здесь еще и сын Петр позвонил – отец Дениса. Он собирался уйти на пенсию, а тут некстати подняли пенсионный возраст. Ему добавили два года отработки и очень вежливо предложили потерпеть, объяснив, что в пенсионном фонде денег нет.

Дед Егор всерьез забеспокоился. Все одно к одному – денег нигде нет. А тут еще и Дениска чудит: швыряет их направо и налево. И было бы это только раз, – так нет, недавно опять поднялся шум, что он на арендованном самолете летал за семь миллионов рублей на какое-то совещание.

«Он летал, чтобы торговлю двигать, – судачили женщины в конторе. – Там большой завод вагоны делает, и Денис летал, чтобы помочь им в сбыте продукции. Помог или нет, неизвестно, но от такой поездки один вагон точно вылетел в трубу… Ну ладно бы, если бы бюджет ломился, как колхозный амбар, засыпанный осенью под завязку; так нет же, везде твердят о дефиците бюджета и недостаточности средств на здравоохранение и образование».

А пресса тем временем продолжала раскапывать факты бездумных трат народных слуг. Чего только ни покупали они за казенный счет: и престижные иномарки, и детские пистолеты, и хрустальные погоны, и прочую ерунду на миллионы рублей. Читая все это, народ поражался бестолковой расточительности чиновников. У людей не укладывалось в голове, почему президент Франции ездит на обычной машине, канцлер Германии довольствуется скромным, по ее меркам, жилым помещением, президент Армении для поездок на работу использует велосипед, а президент Австрии, вообще, ходит пешком на работу с рюкзаком на плечах. И все эти обеспеченные люди богатством не кичились, считая излишнюю и показную роскошь дурным тоном. На фоне всей этой разумной скромности действия Дениса выглядели просто дико и, вполне естественно, шокировали общественность.

Дед Егор понимал, что стремление к красивой жизни и излишней роскоши – путь опасный и на нем можно потерять уважение простых людей. А это намного хуже, чем лишиться высокой должности. Но еще хуже – потерять себя и превратиться в равнодушное к людским проблемам алчное существо в человеческом облике. По телевизору постоянно показывали аресты вороватых чиновников, не знающих, куда девать похищенные деньги. Они покупали себе часы и авторучки за десятки миллионов рублей, устанавливали в квартирах золотую сантехнику, строили себе роскошные дворцы за миллиарды рублей, а наличные деньги тупо хранили, как картошку в холщовых мешках.

То, что в обществе назрела проблема с коррупцией, дед Егор видел; он и сам недавно столкнулся с ней. И случай вроде простой: местный глава администрации взял да и отдал озеро, где сельчане ловили рыбу, в аренду своему другу – предпринимателю. Люди жаловались губернатору, но от него пришла отписка, что договор аренды заключен в соответствии с законодательством и все претензии необоснованны. Другие инстанции отвечали так же, дополняя, что арендатор поставляет на рынок рыбу, платит единый вмененный налог и намерен создать два рабочих места. Поэтому все по закону.

Куда только не писали возмущенные жители села, но пробить бюрократическую стену так и не смогли. А предприниматель тем временем огородил часть озера глухим забором, перекопал подходы к нему и запретил всем сельчанам ловить рыбу. Инспектор рыбоохраны, вставший на его сторону, с важным видом ходил вокруг озера с охранниками арендатора и строго-настрого предупреждал встретившихся людей с удочками об уголовной ответственности за незаконный вылов рыбы.

– Михалыч, мы же с детства здесь ловили рыбу. Почему сейчас нельзя? – спрашивали рыбаки у инспектора.

– У арендатора есть договор, – с важным видом отвечал инспектор, поднимая вверх указательный палец, – а это – документ с печатью, по которому он владелец озера. Вот так! А у вас никаких бумаг нет, поэтому и нельзя ловить рыбу.

Конечно, люди все равно ходили на озеро и тайно рыбачили, но это было уже незаконно. И все бы так осталось, если бы не случайное событие. Каким-то чудом вопрос о запрете рыбалки, записанный на видео одним продвинутым жителем села, попал президенту страны во время его публичного общения с населением. Глава государства посчитал вопрос актуальным и ответил на него. Он искренне возмутился таким несправедливым подходом к использованию рыбных ресурсов озера и встал на защиту местных жителей.

Уже через пятнадцать минут после ответа президента народ демонстративно повалил на рыбалку, облепив удобные подходы к озеру. Арендатор вышел из своего домика, взглянул на рыбаков, в отчаянье махнул рукой и зашел обратно. Его охранники сидели на лавочке и ничего не предпринимали. Один только инспектор рыбнадзора, не смотревший выступление президента, крутился в камышах недалеко от рыбаков, переписывая нарушителей. Но внезапно к камышам подъехал неизвестный автомобиль. Из него вышли двое мужчин серьезного вида, позвали инспектора и увезли его с собой. Что это были за люди и зачем они забрали инспектора, никто не понял.

– А что, президент – молодец! – радовались рыбаки. – Он все грамотно объяснил: «Развел арендатор пелядь – ради бога, мы на нее не претендуем. А окунь, карась, щука, – он, что ли, их разводил? Их и будем ловить. Вот так и надо было решить. Что думали администрация и губернатор целых два года? Ведь все ясно и понятно! Только людей обозлили своим невежеством».

«При встрече Дениске обязательно расскажу об этом случае, – подумал дед Егор, – чтобы знал проблемы простых людей и как они решаются… Эх, Дениска, Дениска, сходил бы ты в народ, узнал бы его беды и печали… А что, было бы неплохо, если бы перед назначением на должность будущий министр еще и школу жизни проходил. Ведь министры учатся подолгу и помногу и по бумагам вроде умные, но реальной-то жизни порой не знают. Вот если бы им перед назначением давали на руки тысяч пятнадцать-двадцать рублей, ключи от однушки в каком-нибудь задымленном Шахтерске и предлагали пожить пару месяцев среди простых людей, чтобы узнать реальную жизнь и понять, где ценности мнимые, а где настоящие, – вот тогда бы и толк был от таких руководителей. Ведь русский человек к особому богатству и роскоши не приучен. Отвык за время советской власти. И когда деньги и богатство идут в руки помногу и сами собой, то хочется схватить столько, сколько душа пожелает. Тут уж не до манер, которых по большому счету-то и нет. А пока человек наберется жизненного опыта да поймет, что в жизни главное, а что второстепенное, – тогда и придет умеренность и мудрость и все в его сознании станет на свои места. Вот эти качества и нужны министру, ведь умный по бумагам – не значит мудрый. А без мудрости в управлении государством никак нельзя. И для этого нужны школа жизни и учителя из народа – честные, совестливые и порядочные. Вот если бы Дениска прошел эту жизненную школу, то точно бы не заплутал на этой дороге искушений.

«Нет, его надо остановить и вывести обратно на нормальную дорогу, пока не поздно», – озадачился дед Егор. Он думал о внуке и одновременно смотрел пресс-конференцию президента, который уверенно отвечал на самые разные вопросы. В это время на экране появился корреспондент. Он сообщил о реакции региональных властей на ответ президента по поводу запрета рыбалки сельским жителям. Дед Егор отвлекся от своих мыслей и внимательно уставился в телевизор.

Докладывал прокурор области. Он заявил, что арендатор водоема и инспектор рыбнадзора уже арестованы, а договор аренды озера расторгнут. В отношении заместителя губернатора, покрывавшего нарушения прав граждан, возбуждено уголовное дело за превышение полномочий. Сейчас в суде решается вопрос об избрании в отношении его меры пресечения.